Вокруг трона Екатерины Великой - читать онлайн книгу. Автор: Зинаида Чиркова cтр.№ 21

Всё это она проговорила быстро и тщательно следила за лицом Екатерины.

И вдруг услышала неожиданное:

— Я хотела тебя просить, Елизавета, чтобы ты меня не выдавала.

Рябая Лизка широко открыла глаза, уши её отказывались служить ей: не верилось фрейлине, чтобы Екатерина вот так могла сказать.

— Да, да, — скорбно продолжала между тем Екатерина, — я уже не могу скрывать, я очень люблю Понятовского, он ко мне приходит, а не к фрейлинам, и я очень боюсь мужа.

Она сделала паузу, внимательно наблюдая за лицом Елизаветы.

Рябое лицо соперницы как-то вдруг просияло. О, теперь у неё развязаны руки, теперь она может не бояться угроз со стороны великой княгини, теперь Екатерина в её руках!

— И я прошу тебя мне помочь, — доверительно и ласково говорила между тем Екатерина. — Я знаю, что ты пользуешься большим влиянием на великого князя — попроси его прекратить преследование Понятовского. Этот человек мне очень дорог, и я знаю, как дорога ты моему мужу. Так не будем чинить друг другу зла, попроси великого князя сделать снисхождение и позволить мне принимать Станислава...

Елизавета не верила своим ушам. Как, взамен всех неприятностей ей предлагают дружбу и покровительство и просят пустячок? Она робко протянула было руки к великой княгине, чтобы обнять её, успокоить и обещать всякую помощь и поддержку. Но Екатерина как будто не заметила этих протянутых рук, тем более что нос её всё время улавливал запах немытого женского тела, и ей хотелось зажать нос тончайшим платочком с ароматом французской воды.

— Да, да, конечно, — забормотала Елизавета, — я всё расскажу великому князю и буду просить его о помощи и снисхождении...

Только это и нужно было Екатерине. Она сдержанно поблагодарила Елизавету и выскочила из комнаты. Подбежав к окну, великая княгиня распахнула летние створки, и нежный и крепкий аромат цветущей липы смыл неприятные запахи фрейлинской.

Рябая Елизавета исполнила своё обещание. Тут же, едва приведя себя в относительный порядок, побежала она искать великого князя. Он уже успел провести за утро смотр своим верным голштинским солдатам и теперь сидел за завтраком, поглощая безмерные дозы спиртного.

Дежурный камердинер тихонько вошёл в опочивальню великого князя. Он наклонился к уху Петра и негромко проговорил ему о желании Елизаветы увидеться с ним. Пётр едва кивнул головой — давно уже Лиза не просила докладывать о её визитах, но теперь это было необычно.

Елизавета вошла, сделала глубокий реверанс, словно послушная школьница, и, приложив руки к сердцу, пропела сладким голосом:

— Прошу тебя, великий князь, выслушать о необычайном событии, случившемся сегодня утром...

Пётр навострил уши. Елизавета легко и бесхитростно сказала ему, что великая княгиня сама просила её потолковать с Петром, поведала, что тот человек, которого Пётр подозревал в злоумышлении на свою особу, всего-навсего фаворит Екатерины, что она нуждается в помощи Елизаветы и именно её выбрала в свои помощницы и подруги.

Пётр расхохотался. Нет, так просто он не оставит свою версию о злоумышлении, будет всем рассказывать, как благодаря своей личной храбрости и мужеству своих голштинских солдат избегнул злой участи. Как не хочется отдалять такую благородную и такую мужественную мысль!

Но Елизавета повернула его намерения в нужном направлении.

— Теперь великая княгиня не будет преследовать меня, теперь она не станет упрекать меня и укорять тебя, Петруша, — ласково проговорила она, взбираясь на тощие коленки своего возлюбленного.

И Пётр согласился, что лучше и вернее будет поощрить великую княгиню — тогда и ему с его новой пассией станет легче проводить вместе долгие часы...

В павильон, где находилась временная резиденция английского посла, Елизавета отправилась вечером.

Почти не говоря никаких слов, едва поздоровавшись, она просто пригласила Понятовского следовать за собой.

Мучимый опасениями, тщательно скрывая своё беспокойство, Понятовский нахлобучил свой громадный белокурый парик о трёх локонах, завернулся в тот же чёрный плащ и последовал за фавориткой Петра.

Он ожидал всего, чего угодно, от великого князя — бурного проявления ревности, подавленного чувства собственника, открытой неприязни, но того, что произошло, Станислав никак не мог предвидеть.

Великий князь встретил Понятовского так, словно это был его лучший друг, завзятый собутыльник и почти что брат.

— Ну можно ли было быть таким безумцем, чтобы скрывать от меня свои похождения?! — воскликнул Пётр, семеня на своих тощих кривых ножках к красавцу поляку. — Да разве я не понимаю чувствований, разве ж я когда-нибудь препятствовал любовным отношениям моей жены? Зачем ты сразу не сказал мне, что она тебя привечает и что давеча ты выходил от неё? Тогда мои солдаты не причинили бы тебе никакого ущерба, стараясь мне угодить и заботясь о моей особе...

— О, ваши солдаты, ваше высочество, отлично исполнили свой долг, а ваши диспозиции были так тщательно и хорошо продуманы и часовые расставлены так, что и мышь не проскользнула бы незамеченной, — рассыпался Понятовский в комплиментах по поводу военных талантов великого князя.

Большой дипломат, он знал, чем взять сердце Петра.

— О да, я всё хорошо продумал, и никто не посмеет ворваться ко мне, — самодовольно погладил свой остренький подбородок великий князь. — Но надо было с самого начала довериться мне, о, я знаю толк в тонких чувствованиях и вовсе не вижу, почему бы я мог ревновать свою жену, если ей нравится белокурый кавалер...

Понятовский сдёрнул с головы свой громадный парик и старательно раскланялся, подметая его локонами блестящий, натёртый воском паркетный наборный пол.

И снова этот жест поляка возымел своё действие.

— О, сейчас ты будешь доволен, я просто приведу сюда ещё кое-кого, чтобы успокоить вас обоих. Подожди меня здесь, и ты тоже, — кивнул Пётр Елизавете, скромно стоявшей в уголке комнаты.

Понятовский и Елизавета переглянулись.

А великий князь выскочил из своих апартаментов, пробежал через большую приёмную залу и влетел в спальню супруги.

Екатерина уже приготовилась к ночному отдыху: её роскошные волосы были упрятаны под маленький кружевной чепчик, ночная блуза и длинная ночная юбка тщательно разглажены и плотно облегали крепкое молодое тело. Атласное одеяло прикрывало по грудь её тело, а голова покоилась на высокой подушке с тончайшими рюшами по бокам.

Она ещё не спала, беспокойство отражалось на её лице — она всё ещё решала, правильно ли поступила, что не пощадила своё самолюбие и обратилась с просьбой об услуге к Елизавете, в которую был влюблён её муж, великий князь.

Но ей пришлось убедиться, что ход она сделала правильный и Елизавета выполнила своё обещание, и выполнила с блеском...