Вокруг трона Екатерины Великой - читать онлайн книгу. Автор: Зинаида Чиркова cтр.№ 110

Так и миновало Бецкого царствование Петра Второго, всё время он был в разъездах и переездах. А осел немного лишь тогда, когда взошла на царский трон курляндская герцогиня Анна Иоанновна, дочь брата Петра Великого, Ивана, вместе с которым тот начинал царствовать, но умершего ещё в 1696 году.

Иван оставил трёх дочерей — Екатерину, Анну и Прасковью. Но Тайный совет решил выбрать в царицы среднюю. Старшая, Екатерина, была замужем за герцогом Мекленбургским, так что могла бы перетянуть в Россию многих немцев из своего крохотного герцогства, всегда жившего в великой нужде. Младшая была всегда больна — вечно у неё то живот болел, то сопли висели до колен, то маялась зубами, то прикладывала ладанки к пояснице. Словом, тоже не годилась в государыни. А вот средняя, Анна, была бабой гвардейского роста, многое переняла от дядюшки Петра, мужа, герцога Курляндского, потеряла ещё в первый год замужества, а в Курляндии жила, считая каждую копейку, — очень уж маленькое содержание выплачивали ей курляндцы.

Но прежде чем встать на трон, Анна должна была подписать «Кондиции», чтобы пользоваться лишь мишурой власти, а всё делать по приказу верховников, то бишь членов Верховного тайного совета. Анна согласилась.

Никогда, ни единым словом не обмолвилась Екатерина о том, что считает Бецкого своим родным отцом. Но всё её поведение, всё её отношение к Бецкому указывало на это. Да и подглядел нечаянный и незамеченный свидетель, как целовала императрица Бецкому руку. А в немецких землях принято целовать руку только родителям и монархам.

Придворные сплетники тотчас начали вычислять, когда и где была мать Екатерины за год до её рождения, когда и где был и Бецкой в то же время.

И определили, что в то время, когда взошёл на престол четырнадцатилетний император Пётр Второй, сын Алексея, забитого на пытках отцом, Петром Первым, Бецкой был направлен с дипломатической почтой в Париж, к русскому послу во Франции Долгорукову. Должна была знать Европа, каков новый наследник престола, каков новый император.

А новый император, сваливший в четырнадцать лет самого крепкого и нерушимого, казалось бы, князя Меншикова и отправивший его в ссылку, интересовался лишь охотой, унаследовав, видимо, эту страсть от прадеда — Алексея Михайловича. Его занимали охотничьи псы, а не государственные дела, и его свора в триста шестьдесят собак была его любимым детищем. Он даже спал иногда среди своих собак.

«Всё в России в страшном расстройстве, царь не занимается делами и не думает заниматься. Денег никому не платят, и бог знает, до чего дойдут финансы. Каждый ворует, сколько может. Об исправлении всего этого никто серьёзно не думает» — так говорилось в одном из писем иностранного посланника в России об этой поре русского государства.

А Бецкому было о чём рассказать Долгорукову: и как подписал новый император указ об аресте и высылке всесильного князя Меншикова, с дочерью которого он был обручён, и как разорвал помолвку и дал согласие семье Долгоруковых жениться на их ставленнице — княжне Екатерине.

Знал Бецкой и о том, что после отставки и ареста Меншикова у него конфисковали пять миллионов рублей наличными да девять миллионов в иностранных банках. Это было больше всего бюджета страны. А ведь начинал свою карьеру Меншиков, не имея ни гроша в кармане да разнося пирожки на базаре...

В официальных документах, представляемых французскому двору, ни слова не говорилось о занятиях юного царя, о его псарне, о его беспечной молодости и бесконечных гулянках, где молодой император приучился к вину.

И Долгоруков выспрашивал курьера о том, что происходит в Петербурге и чего теперь ждать от державы. Посол обязан был всё знать, но он ещё и происходил из Долгоруковых, окруживших царя, который подпал под их влияние.

Не забыл упомянуть курьер и о том, что Пётр Второй вместе со всем своим двором переехал в Москву, восстановив старую столицу в её правах.

Долгоруков не обошёл новостями и самого курьера — таинственно сообщил, что в герцогстве Голштинском прибавление: дочь Петра Первого Анна родила от герцога Карла Фридриха Голштинского сына, которого назвали Карлом Петером Ульрихом. И загадочно улыбнулся при этом старый Долгоруков: кто знает, как сложится судьба и этого внука Петра Первого.

Знал Долгоруков о том, что дочь Петра Первого, Елизавета, вовсе не вхожа ко двору, хоть и пытался было молодой царь приударить за молодой тёткой. Но Долгоруковы оттеснили Елизавету, и она ютилась на задворках Петербурга, а в Москву переехала вместе со всем двором и опять была поселена в самом большом отдалении от Кремля. Так что жизнь Елизаветы была плачевной, никто всерьёз о ней и не думал, но несмотря на это, она была весела, беспечальна, меняла любовников, как перчатки, и занята была лишь нарядами, париками и мушками.

Коронация Петра Второго намечалась в Москве в феврале, и об этом было писано в грамотах Иностранной коллегии.

Долгоруков тщательно выспросил курьера и понял, что он малый не промах, в курсе всех придворных сплетен и новостей, и прикомандировал Бецкого к русскому посольству в Париже.

Вот здесь-то и встретились два молодых человека — Иван Бецкой и Иоанна Ангальт-Цербстская, принцесса из Голштейн-Готторбского дома. Ей было всего восемнадцать, она уже два года была замужем за герцогом, но до сих пор не имела детей и приехала в Париж показаться тамошним светилам медицины именно по этому поводу. Кто знает, как они познакомились, но что между ними был роман, утверждал и сам Долгоруков.

Во всяком случае, через год после этой встречи у Иоанны уже была дочь София Фредерика Августа, и придворные Екатерины старательно искали сходство между ею и Бецким.

Они действительно были похожи: один и тот же вытянутый овал лица, острый, выдающийся вперёд подбородок, тот же длинноватый нос. Только у Екатерины не было характерной для всех Трубецких горбинки, а у Бецкого нос был горбатый, орлиный.

Широкий и высокий лоб у обоих был одинаков и выдавал умственную напряжённость, а глаза повторялись разрезом. Правда у Бецкого они были тёмно-серые, а у Екатерины светлые, серо-голубые.

Словом, двор уже с самого начала царствования Екатерины утвердился во мнении, что Екатерина — дочь Бецкого, побочная дочь. Сам он никогда в браке не состоял, а свою вторую дочь, прижитую от неизвестной женщины, удочерил, и Екатерина взяла её во фрейлины. И эта дочь Бецкого была как две капли воды похожа на Екатерину. Императрица очень заботилась о своей предполагаемой сестре — она выдала её замуж за французского авантюриста Де-Рибаса с богатым приданым и наделила этого неизвестного ранее нигде человека чином адмирала...

Но всё это были лишь косвенные догадки, а сама Екатерина и сам Бецкой никогда даже не намекали на свою родственную связь...

Едва Бецкой вернулся в Россию, как ему пришлось снова собираться и ехать ко дворам европейских монархов: перед самой свадьбой от оспы и осложнившей её простуды скончался молодой император, едва успевший короноваться.