Генерал Деникин - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Черкасов-Георгиевский cтр.№ 118

После константинопольского происшествия генерал Деникин уходит почти на двенадцать лет в молчание и затворническую жизнь, лично не вмешиваясь в общественную жизнь белоэмиграции, он обрек себя на самоизоляцию.

* * *

Броненосец «Мальборо» нес Деникиных в Британию сначала по Средиземному морю неторопливо, останавливался на Мальте и в Гибралтаре. Когда вышел в Атлантику, поднялась буря. Больше всех всполошилась нянька маленькой Марины, плача и причитая:

– И никто-то меня не похоронит, и рыбы меня съедят…

Няня раздражала Ксению Васильевну ревностной любовью к ее куколке-дочке, и былая институтка Ася, превратившаяся в крепкую домохозяйку, посмеивалась.

В Англии Деникины во главе «взвода» их родни, близких высадились 17 апреля 1920 года в Саутгемптоне, сели на лондонский поезд. В столице на вокзале Ватерлоо генерала Деникина встретили представитель британского военного министерства генерал сэр Филипп Четвуд с несколькими офицерами и уже вернувшийся сюда генерал Хольман. Здесь также была группа русских военных, дипломатических представителей во главе с поверенным в делах Е. В. Саблиным и общественных деятелей, среди которых выделялся кадетский лидер П. Н. Милюков.

Саблин вручил Антону Ивановичу телеграмму из Парижа, полученную русским посольством на имя Деникина. В ней стояли подписи князя Львова; Сазонова – бывшего главы МИДа императорской России, потом – в правительствах Колчака и Деникина; а также Маклакова и даже Савинкова. Они «в дни тяжких нравственных мучений, переживаемых» генералом, выражали ему глубочайшее уважение, писали:

«Беззаветное высокопатриотичное служение Ваше на крестном пути многострадальной родины нашей, Ваше геройское беззаветное самопожертвование ей да послужит залогом ее воскресения. Имя Ваше сопричтется к славным и дорогим именам истинных начальников земли русской и оживит источник для духовных преемников святого дела освобождения и устроения великой России».

Разместили британцы Деникиных и приехавших с ними вместе в отличных покоях отеля «Кадоган». Лондонская «Таймс» писала:

«Приезд в Англию генерала Деникина, доблестного, хотя и несчастливого командующего вооруженными силами, которые до конца поддерживали на Юге России союзническое дело, не должен пройти незамеченным для тех, кто признает и ценит его заслуги, а также то, что он старался осуществить на пользу своей родины и организованной свободы.

Без страха и упрека, с рыцарским духом, правдивый и прямой, генерал Деникин – одна из самых благородных фигур, выдвинутых войною. Он ныне ищет убежища среди нас и просит лишь, чтобы ему дали право отдохнуть от трудов в спокойной домашней обстановке Англии…»

Влиятельнейшая газета во многом выражала мысли Черчилля, была права и насчет деникинских настроений. Низложенный «царь Антон» дождался безответственного счастья стать «капустным» и объявил себя Саблину «частным лицом»! Сказал, что хотел бы поселиться в тиши английской провинции. Саблин назвал несколько местечек в часе езды от Лондона, Антон Иванович замахал руками.

– Ой, нет, это близко, куда-нибудь подальше!

Поскорее отдохнуть или скрыться от всех этих внимательно рассматривающих его глаз мечтал Деникин? Наверное, все-таки – сбежать. Не мог он отказать во встречах только Уинстону Черчиллю. На следующий день после прибытия, телеграммно поблагодарив британского короля за гостеприимство в его стране, Антон Иванович нанес визит в военное министерство, где Черчилль пригласил генерала на официальный завтрак.

На завтраке Деникин был с супругой, как и Черчилль с его женой, за столом сидели и трое высших чинов министерства. Коснулись в разговоре главкома барона Врангеля. Бывший главком ВСЮР сказал:

– Врангель стоит во главе Вооруженных сил Юга России, ведя борьбу против большевиков. И поэтому ему надо всемерно помогать.

После завтрака Черчилль позвал своего десятилетнего сынишку Рэндольфа.

– Вот русский генерал, который бил большевиков.

Мальчишка уставился на Деникина во все глаза и почтительно поинтересовался: сколько тот убил большевиков? Деникин расстроил его, сообщив, что лично – ни одного.

В Лондоне Деникин носил единственный свой военный мундир, и то не в комплекте – фуражки не было. Когда начинался дождь, надевал офицерский дождевик без погон, а на голову нахлобучивал клетчатую кепку, на какую пришлось разориться. Денег тоже не было. Когда выгреб здесь из карманов царские рубли, керенки, австрийские кроны и турецкие лиры, обменяли их всего лишь на сумму около тринадцати фунтов стерлингов… Зря притащил сюда Антон Иванович и коробочку с десятикопеечными монетами чеканки 1916 года в 49 рублей, тут они стали английскими грошами.

Ксения Васильевна придерживала привезенное столовое серебро: это НЗ на три-четыре месяца ближайшей жизни в английской глуши. Милюков предложил Деникину переговорить с заведующим выдачей ассигнований из прежних российских государственных сумм, находившихся в заграничных банках, чтобы выручить его семью на пропитание. Антон Иванович нахмурился.

– Не может быть и речи. То деньги казенные, а я – частное лицо.

Милюков также приставал к нему, чтобы генерал официально принял на себя преемство Верховной российской власти от погибшего Колчака, что Указом адмирала на такой случай и утверждено. Деникин отнекивался. Милюков восклицал:

– Что ж будет? Ведь к этой власти придет Керенский! Антон Иванович, по крайней мере, не делайте заявлений о своем отказе от преемства.

Деникин объяснял:

– Никаких заявлений вообще я не намерен делать. Верховной власти от Колчака я не принимал, следовательно, и отказываться не от чего.

Много-«думный» кадет снова наседал, интересуясь: а не отдал ли Антон Иваныч Врангелю эту Верховную власть вместе с военной? А вдруг тогда барон сможет заключить с большевиками мир? Обессиленный Деникин едва отмахивался:

– Не мешайте Врангелю; может быть, он что-то сделает. А я хочу уйти от политики, не вмешивайте меня…

Генерал Хольман подыскал Деникиным недорогое помещение за их счет сначала в Певенси-Бей, потом в Истборне. Предлагали англичане Антону Ивановичу пенсию, а также поселиться в правительственных поместьях бесплатно. Он отказался. Его и так удручило, что принял «милостыню», живя в «Кадогане». Ко всему, Деникин брезгливо наблюдал за британским правительством, явно нацелившимся на укрепление отношений с красной Москвой.

В это лето 1920 года погостили Деникины в имении морганатической супруги великого князя Михаила, расстрелянного большевиками вместе с его секретарем англичанином Джонсоном летом 1918 года под Пермью, – княгини Н. С. Шереметьевской (Брасовой). Великий князь Михаил, пробывший день императором после отречения в его пользу Николая II, по мнению княгини, был все же жив и где-то скрывался, чтобы в «нужную минуту» предъявить свои права на то самое «преемство», которым мучил Антона Ивановича Милюков. Рой гадалок кружил вокруг мистичной хозяйки английского имения, и Деникину казалось, что у него окончательно ум за разум зайдет.