Дюма - читать онлайн книгу. Автор: Максим Чертанов cтр.№ 75

13 апреля Гюго стал пэром Франции, а 5 мая умер от плеврита второй мушкетер — Годфруа Кавеньяк. Удар тяжелый, так как забытая дружба недавно возобновилась: «После того как мы не встречались десять лет, а потом вдруг в один прекрасный день, случайно, оказались бок о бок за столом, мы в течение всего ужина предавались воспоминаниям и, прощаясь — рука в руке, сердце к сердцу, — обещали больше не разлучаться надолго…» То ли Кавеньяк не испытывал к Дюма подобных чувств, то ли его окружению не приходило в голову, что у нынешнего, аполитичного и благополучного, Дюма может быть с ним что-то общее, но Дюма, по его словам, не сообщили о болезни и смерти Кавеньяка, и потому на похоронах он не был. Можно допустить, что тут Дюма солгал, знал и не пошел: на похоронах был митинг «несогласных», могла начаться заварушка, а он был как никогда от этого далек и не желал отвлекаться.

Весной и летом 1845 года они с Маке, отложив «Монте-Кристо», написали продолжение «Королевы Марго» — «Графиню Монсоро» (вещь более слабую, хотя с хорошо спроектированным сюжетом, что позволяет предположить, что Дюма меньше участвовал в работе). Поскольку с «Веком» Дюма разругался, а Жирарден мало, по его мнению, платил, роман был отдан в «Конституционную газету», которую только что выкупил Луи Верон, а редактировал Тьер; «Графиня Монсоро» печаталась с 17 апреля 1845-го по 12 февраля 1846 года, был также заключен договор на пять лет: по девять стандартных томов в год, 3,5 тысячи франков за том. Под действие договора не попал другой роман, писавшийся одновременно с «Графиней Монсоро» и публиковавшийся с 21 мая 1845-го по 12 января 1846 года в газете «Мирная демократия»: то ли договор с ней был заключен раньше, то ли Тьеру текст не понравился. Почему? Роман «Шевалье де Мезон-Руж» был заявлен для публикации под названием «Женевьева, или Эпизод 1793 года». Год, о котором приличные люди не хотели говорить, который вспоминали с ужасом. Живем плохо, но, боже упаси, больше никаких революций!

Без политики у Дюма нигде не обходилось, но лишь теперь он решился открыть самую сложную страницу: Великую революцию. «Мезон-Руж» — первый по времени написания, но по хронологии описанных событий (10 марта — 16 октября 1793 года) — пятый роман цикла (ему предшествуют написанные позднее «Записки врача», «Ожерелье королевы», «Анж Питу» и «Графиня де Шарни»). А теперь, поскольку каждый раз подробно пересказывать содержание романов мы не можем, а хронологию французской революции вряд ли хорошо помним, давайте напишем шпаргалку: как там все у них было. (А нельзя вообще не забивать этим голову? Можно, но тогда мы рискуем многого в Дюма не понять — он посвятил этой теме полжизни и был болен 93-м годом.)

Все всегда упирается в выборы.

Но первые французские парламенты выборными не были. Так в X–XI веках назывались органы, регистрировавшие королевские указы, и они порой отказывались это делать, находя несоответствие прежним. Должности в них покупались, но все же это были органы, имевшие право спорить с королем. Короли, в свою очередь, имели право на мнение парламентов плевать. Но им этого стало мало. Можно было сделать так, чтобы в парламентах сидели на все согласные идиоты, но короли до этого еще не додумались и с парламентами воевали. Людовик XIV в 1673 году предписал парижскому парламенту без обсуждения визировать его указы. После его смерти парламенты вновь распоясались, и Людовик XV сажал их членов в тюрьму, а в 1771 году упразднил. Были еще основанные в 1392-м Генеральные штаты, созывавшиеся королем в критические моменты и решавшие, где достать денег. Дворянство, духовенство и «третье сословие» (горожане) заседали в Генеральных штатах по отдельности и имели по одному голосу независимо от числа представителей. Общего закона, по которому их созывали, не было: то назначение, то выборы, в последнем случае король издавал указ, кого и как избирать. Но с 1614 до 1789 года они не созывались ни разу.

В 1774 году на трон взошел Людовик XVI, не самый плохой король, но безвольный, находившийся под каблуком жены Марии Антуанетты; он восстановил парламенты. В конце 1787-го начался экономический кризис, люди умирали от голода, а король велел повысить налоги и распространить церковную десятину даже на траву. Парижский парламент отказался регистрировать его указы и предложил созвать Генеральные штаты. Король обещал созвать Генеральные штаты через пять лет, а за это парламент должен был найти деньги сейчас. Парламент отказался и 8 января 1788 года был упразднен, его члены арестованы. Парижане возмущались (от голода люди смелеют); Людовик назначил на пост министра финансов популярного Жака Неккера, но с кризисом справиться не удалось, и под влиянием Неккера король созвал Генеральные штаты: избирать их могли мужчины не моложе 25 лет, имевшие постоянное место жительства и платившие налоги. Это был невиданно либеральный порядок, и в третье сословие Штатов выбрали (особенно от Парижа) множество оппозиционеров. 17 июня 1789 года третье сословие заявило, что нужен постоянно действующий законодательный орган, и объявило себя таковым — Национальным собранием, а другие сословия призвало присоединиться. Король не решился распустить Штаты, по совету Неккера признал Национальное собрание и сам просил депутатов дворянства и духовенства туда войти («сдержки и противовесы»). Но 9 июля Национальное собрание объявило себя Учредительным собранием — высшим представительным и законодательным органом Франции. Жена и братья надавили на короля, и он отыграл назад: окружил Париж войсками и 11 июля отправил Неккера в отставку. 12-го рассерженные горожане вышли на улицы.

13 июля они сформировали Парижскую коммуну, коммунизм тут ни при чем — просто общественный комитет, обосновавшийся в мэрии. Революция длилась три дня: 14-го взяли Бастилию, войска сдались, король признал Учредительное собрание, коммуна стала фактической властью в столице (в других городах создавали свои коммуны) и объявила набор в Национальную гвардию, командующим которой стал генерал Лафайет (он умер в 1834 году и «Мезон-Ружа» не прочел). Учредительное собрание отменило феодальные повинности, наследственное дворянство, церковную десятину и объявило всеобщее равенство в уплате налогов и праве занимать официальные должности. 26-го оно приняло «Декларацию прав человека и гражданина», частично списанную с американской Декларации независимости 1776 года и провозглашавшую «неотъемлемые права» человека: «свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению». Последнее исходило из античного «права на тираноубийство» и у американцев было сформулировано жестче: «Когда ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства… становится правом и обязанностью народа». Французы придут к этому в 1793-м и впишут в декларацию: «Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность». (По иронии истории эту фразу утвердила диктатура, но диктаторы уходят, а идеи остаются: она подтверждена французской конституцией 1958 года.)

Людовик сидел в Версале и отказывался санкционировать декларацию; 5 октября Учредительное собрание приказало Лафайету вести гвардию на Версаль, короля вынудили переехать в Тюильри. Установилось странное двоевластие; 20 июня 1791 года король пытался бежать, но был узнан на границе, возвращен в Париж и взят под стражу. Пошла тяжба: собрание хотело принять конституцию, король упирался (и, как потом узнали, просил иностранной интервенции), собрание не решалось упразднить короля и 17 июля расстреляло демонстрацию горожан, требовавших ликвидировать монархию. 3 сентября 1791 года собрание провозгласило конституцию. Король, говорилось в ней, царствует не по Божьему промыслу, а «по закону» и обязан присягать нации и закону; однако его особа «неприкосновенна и священна». Он — глава исполнительной власти и не имеет права разгонять Законодательное собрание, избираемое на два года (его члены давали клятву «жить свободными или умереть»).