Вояж с морским дьяволом - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 62

И Таня, едва выдалась свободная минутка, остановилась. А что? Им даже по инструкции положено: если пассажир вызывает подозрение, обязательно завязать с ним разговор. Узнать, как зовут, куда и зачем летит… Вот и будем считать, что Квазимодо из двенадцатого ряда ей не просто понравился, а подозрение вызвал.

И она спросила страшненького, где тот работает. А он в ответ загадочно улыбнулся:

– Вчера имел дело с лошадьми. А завтра буду криоконсервацией заниматься. Вот и догадайтесь сами!

Доктор? Биолог? Ветеринар? Только руки – совсем не врачебные. Холеные, с маникюром. И во взгляде – ничего от естествоиспытателя.

Таня даже с Кристинкой посоветовалась – может, той в голову разгадка придет?

Но у напарницы, когда вопрос касается мужчин, один ответ:

– А, очередной извращенец!

Хотя уж этот пассажир на маньяка совсем не тянет. За версту видно: состоявшийся, самодостаточный, уверенный в себе. Такие извращенцами не бывают.

И Таня, пока разогревала обед и грузила в тележку бесконечные коробки с булочками, маслом и салатом, все ломала голову над загадочной профессией пассажира. А когда протягивала ему еду, предположила:

– Вы, наверное, балерун. Или правильнее говорить – балетомен?

Дядечка с лицом Квазимодо в изумлении всплеснул руками, а его сосед по креслу, мальчишка лет двенадцати, восхищенно захлопал в ладоши:

– Супер! А как вы догадались?!

– Уж больно странное сочетание, – улыбнулась Татьяна. – Сегодня лошади, а завтра вдруг криоконсервация. В науке такой комбинации, по-моему, не встретишь. А вот в балете – запросто. Лошади – это похоже на «Дон Кихота». А криоконсервация – чем не «Спящая красавица»? Да и типаж у вас соответствующий. Вам, простите, Санчо Пансо сам бог велел танцевать. Или – фею Карабос, ее тоже мужчины исполняют.

– Вы умнейшая женщина! – в изумлении воскликнул балерун – или балетомен? В общем, артист балета. – Почему вы работаете простой стюардессой?!

– Зато вон с какими интересными людьми общаюсь! – пожала плечами Татьяна. – А сейчас извините. Мне надо спешить, горячее стынет.

И она, толкая свою тяжеленную телегу, двинулась дальше. А пассажир, высунувшись в проход, прокричал ей вслед:

– Пожалуйста, заканчивайте с вашим обедом как можно скорее! И приходите! Мне будет чрезвычайно, чрезвычайно приятно поболтать с вами!

– Работать надо, а не болтать, – прошипела Тане в спину некстати подоспевшая Кристина.

Но Таня ее недовольство проигнорировала. Она обязательно, когда немного освободится, подойдет поговорить с интересным пассажиром. Расспросит его о театральном закулисье.

…Однако, когда через полчаса она освободилась и подошла к креслам двенадцатого ряда (и уже множество вопросов о театральной жизни придумала!), вдруг оказалось, что ее балетный собеседник крепко спит.

И это выглядело очень странно. Таня уже успела заметить, что пассажиры подобного типа – веселые, жадные до новых знакомств – в полетах не спят никогда. Наоборот: на полную катушку используют все самолетные развлечения: телевизор, плеер, бесплатные журналы, бесплатную выпивку, болтовню с хорошенькими стюардессами и симпатичными попутчицами. К тому же, когда Таня между рядами пробегала, ее Квазимодо спать совсем и не собирался: перед ним и пластиковый стаканчик стоял с очередной порцией вина, и журнал был распахнут, и с мальчишкой, соседом, он оживленно болтал. А тут вдруг вырубился. И подросток тоже дрыхнет – а уж эта публика в самолете не спит ни при каких обстоятельствах. У нее даже мелькнула мысль: вдруг разгерметизация салона идет и пассажиры от нехватки воздуха закемарили?

Впрочем, сию безумную идею Татьяна тут же отвергла, потому что прочие обитатели самолета вели себя вполне активно. Мужики, насытившись, тянулись в туалет покурить, дамочки подкрашивали губы, дети болтались в проходах. Да и третий пассажир из двенадцатого ряда, тот, что сидел у окна, выглядел бодренько, с неприкрытым интересом изучал инструкцию по аварийным выходам и спасательному оборудованию.

Увидел, что Таня приостановилась в проходе, отложил чтиво, вежливо попросил:

– Вы не могли бы принести мне стакан воды?

Если каждому таскать вне обеда воду – ноги в кровь сотрешь, Татьяна с Кристиной приносили, только если пенсионер или пассажиру явно плохо. Но этого пожалела – скромный, в галстуке, мятый костюм от «Большевички», секретаршами явно не избалован. Где еще такому воды подадут , кроме как в самолете? Да и от чана до двенадцатого ряда идти недалеко.

В общем, принесла. Вежливо протянула стакан:

– Пожалуйста.

– Вы очень любезны, – поблагодарил пассажир.

А Таня вдруг почувствовала: на нее накатывает странная тяжесть. И голова непонятно с чего закружилась. И в глазах заплясали противные желтые мушки. Да что за ерунда происходит?! Двенадцатый ряд – какая-то черная дыра. Квазимодо с попутчиком-пареньком только что оживленно болтали – и вдруг оба спят без просыпа. И с ней самой именно в этом месте что-то странное происходит. Надо с Кристиной обсудить.

А пассажир из кресла 12 «А» тем временем выхлебал свой стакан и, пользуясь тем, что стюардесса еще не ушла, снова лезет с вопросами:

– Простите, ради бога, за навязчивость… Но не могу ли я попросить у вас таблетку анальгина? Что-то мне нехорошо…

Хотя рожа вполне довольная. Да и если б он действительно себя чувствовал плохо – разве инструкцию по аварийным выходам читал бы?!

– А что с вами? – автоматически поинтересовалась Татьяна.

В школе стюардесс их учили: если анальгин с аспирином просят женщины – давать без звука. Но у мужиков – обязательно уточнять, что конкретно болит. Потому что сильный пол в своей массе медицински неграмотный и почему-то полагает, что анальгин прекрасно помогает от сердца, а аспирин – от кровотечений. Напьются без разбору таблеток и потом чувствуют себя еще хуже.

– Да что-то ухо прихватило, – пожаловался мужик. – Стреляет…

– С насморком небось полетели? – поинтересовалась Садовникова.

– Было дело, – признался пассажир. – Но разве это болезнь?

– На земле – не болезнь, – со знанием дела откликнулась Таня. – А в небе, из-за перепада давления, инфекция может на ухо перекинуться. Даже специальный термин для заболевания имеется – аэроотит.

– Да вы что?! – переменился в лице мужчина.

Как и положено сильному полу: болеть не умеют и боятся.

– Не волнуйтесь. От этого не умирают, – хмыкнула Садовникова. И милостиво предложила: – Если хотите, специальные капли могу принести. С антибиотиком.

– Пожалуйста, если вам не трудно… – засуетился пассажир.

Зачем-то вскочил со своего места, наступил при этом на ногу спящему соседу-подростку (тот, впрочем, даже не пошевелился), потянулся к Татьяне, суетливо коснулся ее руки, повторил: