Пленница гарема - читать онлайн книгу. Автор: Джанет Уолч cтр.№ 38

— Айша хочет загладить вину за прошлое или это хитрость? Она придумала новые козни? — спросил я.

— Трудно сказать, — ответила Накшидиль. — Все же это приглашение было сделано крайне любезно. После того случая с кремом минул почти год. К тому же я не думаю, что она винила меня в том, что Пересту заигрывает с учителем. Может, сейчас она действительно хочет подружиться со мной. Знаешь, — задумчиво сказала Накшидиль, — мне повезло, что султан пригласил меня к себе в ложе, но последний раз я видела его шесть месяцев назад. Если Айша все еще дружна с Бейхан, сестрой Селима, то у нее, наверное, есть новости от султана.

— Надеюсь, что вы действительно отлично проведете день.

Готовясь к визиту, Накшидиль застегнула жемчужные пуговицы на кафтане и набросила на шею шелковый платок, чего больше никто не делал.

— Вы выглядите божественно, — сказал я, наблюдая, как она выбирает несколько безделушек для пальцев и ушей. Накшидиль засунула платок, отделанный кружевом, в складки мягкого пояса и хотела взять еще один в качестве подарка Айше, но медлила, не желая расставаться с куском ткани, который сама вышивала. Затем, вспомнив о своем одиночестве, Накшидиль снова сложила его и передала мне.

— Я с нетерпением жду этой встречи, — произнесла она.

Две комнаты и ванная Айши выходили во двор валиде-султана и, подобно жилищу Накшидиль, обогревались не только жаровней, но и камином, что подчеркивало ее положение в гареме. Однако, невзирая на покрытые кашемиром диваны и тонкие ковры, мне ее жилище показалось мрачным и зловещим.

Айшу окружала свита рабов, среди которых был и Нарцисс. Айша полулежала на горе подушек, на которых извивались трубки от наргиле. Она была разодета в пух и прах и украшена с головы до ног. Ее уста источали слова приветствия. Но я чувствовал острые, словно мечи, взгляды рабов, и меня стали обуревать подозрения.

Накшидиль улыбнулась и в знак уважения поцеловала край шелковой одежды Айши.

— Как это мило с вашей стороны, что вы пригласили меня, хемширем, — сказала она.

— Всегда рада видеть тебя, сестра. Очень хорошо, что ты пришла. — Айша предложила ей сесть у жаровни, а я стоял позади них рядом с Нарциссом. — Поставь ноги под ней, это согреет тебя в столь холодный день. Возможно, наша дружба тоже потеплеет, — добавила Айша, затягиваясь сладким табаком. Я посмотрел на Нарцисса, но тот ответил сердитым ледяным взглядом. — Думаю, что будет хорошо, если мы познакомимся ближе, — продолжила Айша. — До сих пор у нас не получалось душевного разговора. Иногда мне даже кажется, что ты избегаешь меня. — Айша подняла руку и согнула пальцы, давая слугам знак принести кофе, чай, шербет и сладости.

— Вы оказываете мне честь своим гостеприимством, — ответила Накшидиль, рукой отмахиваясь от табачного дыма. — Оно согревает меня, как эта жаровня. Пожалуйста, не обижайтесь, если я вела себя сдержанно, просто у меня такой характер.

Они вежливо разговаривали о том о сем, сплетничали о новых женах и наложницах султана, обратили внимание на то, что ни одна из этих женщин не принесла ему наследника, и согласились с тем, что вышло не очень красиво, когда одна из кадин заявила, что забеременела, а это не подтвердилось. Накшидиль не обмолвилась, как пусто у нее на душе и как бы ей хотелось носить под сердцем дитя султана. Тут Айша велела рабыне принести шкатулку с куполом, и, словно две хорошие подруги, они с Накшидиль радостно стали перебирать нити жемчуга и цветные камни.

Но рыжеволосая вскоре посерьезнела и велела унести шкатулку.

— Похоже, у султана много неприятностей, — заметила она.

Накшидиль вздохнула:

— Наверное, это правда. Не так-то просто избавить империю от продажности.

— Истинная правда. Я понимаю, иногда без реформ не обойтись, но Селим зашел слишком далеко. Что он может знать об армии, если тратит время, сочиняя стихи и играя на нэй? В Коране сказано: «Нет равенства между теми верующими, кто сидит дома, и теми, кто старается и сражается во имя Аллаха».

Было трудно отрицать, что Селима больше тянет к музыке, нежели военным искусствам. В глазах Накшидиль это обстоятельство делало его еще более привлекательным.

— Он мудрый султан, — ответила она. — Я не сомневаюсь, что Селиму не хуже нас известно, что лучше для народа.

Айша подняла брови и откинула голову. У нее на шее засверкал большой изумруд.

— Не будь столь уверена. Власть иногда мешает думать. — Изо рта Айши вырывались кольца дыма.

— Что вы хотите сказать? — спросила Накшидиль.

— Я слышала, что правящий класс готов восстать против него. Вот-вот грянет бунт. Улемам надоели связи султана с неверными из Европы, а ты знаешь, что священнослужители представляют серьезную силу. Как религиозные лидеры, они являются неотъемлемой составляющей каждой мечети: они служат там муэдзинами, имамами, чтецами проповедей. А их закон, шариат, является основным законом страны.

— Но улемы не могут применить силу, — возразила Накшидиль.

— Не забывай, что есть янычары. Они недовольны Армией нового порядка. Они недовольны тем, сколько на это уходит денег, и воспринимают перемены как угрозу своему положению. Поскольку за ними стоят улемы, они могут свергнуть Селима. Мой сын Мустафа — старший из принцев, и поэтому сейчас подошла его очередь стать султаном. Затем настанет черед Махмуда. Моя сестра, больше никого нет. У Селима нет наследников. Он проводит слишком много времени в обществе пажей.

Накшидиль молчала. У нее закружилась голова, пока она слушала о янычарах и улемах. А слова о пажах причинили ей боль, словно соль, высыпанная на рану. До нее также доходили слухи о том, что султан любит юных мальчиков не меньше, чем девушек из гарема. Как странно, ведь в постели Селима побывало столько женщин, однако ни одна не родила от него ребенка.

— Накшидиль, тебе пора сделать выбор, — продолжила Айша. — Этот день настанет. Махмуда устранят вместе с Селимом, если он не станет союзником следующего султана. Мустафа желает видеть его на своей стороне.

Эти слова звучали жестоко, но Накшидиль была вынуждена смотреть правде в глаза: хотя она любила Селима, он занялся другими и выбросил ее, словно вчерашнюю еду. А как же быть с Махмудом? Если Селима и в самом деле свергнут с престола, а Мустафа придет к власти, то он ведь может приказать убить своего брата. Бесспорно, Мустафа станет еще популярнее, если Махмуд будет на его стороне. Если Накшидиль сейчас заявит о своей верности Мустафе, то в будущем ее сын может обрести большую власть. Но это означало выступить против Селима.

Айша замолчала. Я мог бы рассечь воздух мечом, в нем витало столь высокое напряжение. Наконец Накшидиль поставила чашку с мятным чаем и сказала:

— Я сегодня так много узнала.

После этих слов Накшидиль встала и, не целуя каймы платья этой женщины, повернулась и ушла. Я последовал за ней, все еще храня при себе платок, который она собиралась подарить Айше. Как только мы отошли на безопасное расстояние, она обратилась ко мне: