Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года - читать онлайн книгу. Автор: Петр Фролов cтр.№ 5

– Устного приказа начальника Управления Наркомата внутренних дел по Дальневосточному краю будет достаточно?

Он продемонстрировал мне красную книжечку со своей фотографией и указанием должности. Присутствующие при этой сцене двое пограничников побледнели. В какие-то доли секунды затравленный человечек превратился в сильного и уверенного чекиста, чьи распоряжения хотелось выполнять немедленно и не задавать глупых и бессмысленных вопросов. Произошедшее ввело всех нас – троих пограничников, которые немало повидали за время службы на границе, в состояние шока. В том, что гость действительно начальник УНКВД по Дальневосточному краю, а не самозванец или вражеский шпион, в этом мы не сомневались. Иначе Аргунов просто бы не привез его на погранзаставу. Значит, командир погранотряда знал имя и должность этого человека, но по какой-то причине решил сохранить его инкогнито, приказав своему подчиненному выполнять все приказы комиссара госбезопасности 3-го ранга.

– Если достаточно, то выполняйте! – распорядился начальник УНКВД по Дальневосточному краю.

Я все же написал рапорт на имя Махалина, где указал все нарушения, которые были связаны с организацией визита гостя на границу. Прочтя этот документ, начальник заставы поморщился, но все же расписался и указал время ознакомления. После этого он спрятал бумагу в сейф. Этим рапортом я не ограничился. Понимал, что из-за тревожной обстановки на границе я не смогу лично поговорить завтра с Клюевым, поэтому подготовил сообщение и для военного контрразведчика и позаботился о том, чтобы оно при любых обстоятельствах попало к адресату. Впоследствии эти документы спасли мне не только жизнь, но и позволили остаться на свободе.

На следующее утро Аргунов вместе начальником УНКВД по Дальневосточному краю ушли на 7-й участок. Я отдал необходимые распоряжения по временному переносу секретов и маршруту прохождения по дозорной тропе пограничных нарядов. Возможно, я бы сумел убедить Махалина разместить в районе 7-го участка дополнительную группу, чтобы в случае чего прийти на помощь Аргунову, но японцы спутали мои планы. На соседней заставе произошел прорыв границы – на нашу территорию проникла группа из семи диверсантов. Застава была поднята в ружье. Я возглавил оперативную группу, которая участвовала в поиске нарушителей. В ходе перестрелки троих бандитов мы уничтожили, оставшиеся были захвачены живыми. Усталый, промокший и вымазанный грязью, я вернулся на родную погранзаставу только под утро следующего дня.

В кабинете начальника погранзаставы за письменным столом сидел зам. командира погранотряда капитан Алексеев. Рядом на табуретках пристроились Клюев и Самохин. Первая моя мысль, когда я увидел этих людей, – что-то случилось с Махалиным. Капитан зло взглянул на меня и сообщил:

– Приказом командира пограничного округа с 17 часов вечера 12 июля 1938 года исполняющим должность начальника погранзаставы назначен лейтенант Самохин. Лейтенант Махалин временно отстранен от должности в связи с проведением служебного расследования. В связи с тем, что вы способствовали побегу за границу лица начальствующего состава НКВД, в отношении вас назначена доследственная проверка. Поэтому приказываю вам сдать личное оружие и документы.

«Рассказанная автором история побега Генриха Люшкова отличается от канонической версии, которая с большей или меньшей степенью детализации описана в отечественной литературе. В качестве примера процитируем фрагмент книги Николая Великанова «Измена маршалов»:

«Комиссар НКВД выехал на проверку состояния границы с Маньчжурией. Трое суток инспектировал пограничные подразделения, объявлял тревоги, проверял бдительность пограничников в нарядах. С особой тщательностью он изучил участок 59-го Посьетского погранотряда. Ночью 13 июня Люшков вместе с начальником отряда К. Гребенником и заместителем начальника разведотдела краевого управления лейтенантом госбезопасности К. Стрелковым вышли к запретной зоне границы. Здесь Стрелкову было приказано подождать в условленном месте, а с начальником заставы Люшков двинулся непосредственно в зону. Начальник УНКВД сказал Гребеннику, что он намерен встретиться в «окне» с нелегальным агентом из Маньчжурии. По инструкции никто не должен видеть агента. Поэтому Люшков велел пограничнику подвести его к «окну», а затем отойти на полкилометра и ждать дальнейших распоряжений.

Начальник погранзаставы ждал час, два – Люшков не возвращался. Заподозрив недоброе, рискуя за нарушение инструкций попасть под трибунал, он решился подойти вплотную к «окну» – комиссара НКВД нигде не было видно. Страшное подозрение пронзило пограничника, он бросился к скрытой телефонной розетке, отдал команду поднять заставу в ружье…» ^[3]

Красивая версия, вот только тогда граница не была еще оборудована телефонной связью. Хотя это мелочь по сравнению с дальнейшей судьбой начальника отряда Кузьмы Евдокимовича Гребенника, который последним видел беглеца. Как должны были в то суровое время поступить с офицером-пограничником, который позволил уйти за кордон начальнику краевого управления НКВД? На время расследования отстранить от должности, а затем расстрелять или отправить на много лет в ГУЛАГ. Ничего этого не произошло.

Кузьма Гребенников продолжал командовать 59-м Посьетским погранотрядом до осени 1942 года. С этого времени началась его фронтовая биография. До 1 февраля 1943 года – заместитель по строевой части командира Дальневосточной стрелковой дивизии войск НКВД СССР Отдельной армии войск НКВД СССР. С 1 февраля по 8 августа 1943 года – заместитель по строевой части командира 102-й стрелковой Дальневосточной (впоследствии – Новгород-Северская ордена Ленина Краснознаменная ордена Суворова) дивизии (3-го формирования) 70-й армии последовательно Резерва Ставки Верховного Главнокомандующего и (с 15 февраля 1943 года) Центрального фронта (2-го формирования). С 8 августа 1943 года по 28 марта 1945 года – командир 15-й стрелковой Сивашской (впоследствии – вдобавок Штеттинская) ордена Ленина дважды Краснознаменной орденов Суворова и Трудового Красного Знамени УССР дивизии. В 1945 году данное соединение участвовало в боях и сражениях Восточно-Прусской и Восточно-Померанской стратегических наступательных операций и, в частности, по штурму немецкого города-порта Данциг (ныне – польский Гданьск). С 28 марта 1945 года и как минимум до конца Великой Отечественной войны – командир 37-й гвардейской стрелковой Речицкой дважды Краснознаменной орденов Кутузова, Суворова и Богдана Хмельницкого дивизии 18-го стрелкового Краснознаменного корпуса (4-го формирования) 65-й армии (2-го формирования) 2-го Белорусского фронта (2-го формирования).

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 мая 1945 года «за мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер»: комдив-37-й гвардии генерал-майор К. Е. Гребенник вышел на левый берег в рядах передового отряда 109-го гвардейского стрелкового полка. Под его руководством здесь был захвачен и в течение двух суток прочно удерживался стратегически важный для наших войск плацдарм. Кроме того, подразделения полка неустанно вели успешные наступательные бои по расширению плацдарма, и в том числе путем захвата у противника господствующих над местностью высот.