Дама номер 13 - читать онлайн книгу. Автор: Хосе Карлос Сомоса cтр.№ 8

lasciate

не входить. И вам советую поступить так же. Я врач и знаю, что говорю. Мы не должны

lasciate ogne

входить.

В это самое мгновение, сам не зная как, Рульфо принял решение. Он попросил Бальестероса высадить его возле поликлиники, где он оставил свою машину. Выйдя из «вольво», он обернулся и встретился взглядом с доктором. Этот взгляд оказался гораздо более продолжительным, чем оба они ожидали. И тогда Рульфо ощутил желание что-то сказать. Он подумал, что это будет абсурдная, почти смешная фраза, но он позволил ей слететь с его губ тихо, словно вздох:

– А я поэт,

lasciate ogne speranza

и я хочу войти.

Бальестерос открыл было рот, собираясь что-то ответить, но вдруг остановился, словно передумал.

– Берегите себя, – прошептал он.

Рульфо смотрел, как медленно удаляется его машина. Он нашел свой старый белый «форд» там, где несколько часов назад его оставил, уселся и тронулся с места. Когда он добрался до кондоминиума, уже стояла ночь. Его окружили деревья и сумерки, высокая влажная трава, темные заросли боярышника и тени, плющом карабкающиеся по оградам. Машину он оставил на углу Каштановой аллеи и, сунув руки в карманы, отправился пешком в конец улицы.

Lasciate ogne speranza.

Эти слова, помещенные на керамической табличке, были для него исполнены сарказма, ведь решение уже принято: он войдет туда, чего бы это ни стоило. Что будет делать потом, он придумает позже, но его не покидала уверенность, что, если ему не удастся в реальной жизни войти в этот дом хотя бы раз, он будет осужден делать это бесконечно в своих кошмарных снах, и это неизбежно. Бальестерос был прав: ужасная смерть Лидии Гаретти не имела никакого отношения ни к нему, ни к его жизни. Она была всего лишь незнакомкой, а ее трагедия – еще одним преступлением, еще одним зверством из тех, что ослепляют публике глаза мелькнувшим кометой ужасом, а потом гаснут в забвении. Тем не менее в определенном смысле эти сны были его неоплаченным долгом; и он знал, что расплатится по этому счету только в том случае, если войдет в дом и найдет аквариум с зеленой подсветкой.

Он остановился, чтобы обдумать свои действия. Решил, что самым разумным будет перелезть через дверь, воспользовавшись мусорным баком. Пока Рульфо прикидывал, как бы ему так передвинуть бак, чтобы не разбудить соседей, внезапно поднялся ветер и брызнул дождь. Полы пиджака Рульфо взлетели вверх, дождь оросил лицо ледяными поцелуями, а железная дверь на несколько сантиметров отошла от замка, не издав ни малейшего звука.

Она не была заперта.

Девушка проснулась внезапно, вскочила, как пружина, и обхватила тело руками. И вдруг поняла, что не знает, где она. Огляделась вокруг, увидела первые лучи солнца на гардинах и знакомые очертания комнаты, почти такой же голой, как и она сама: кровать с резным деревянным изголовьем, сбитые простыни, темные стены, пурпурные шторы, шкаф, зеркала. То, что ее окружало, было не чем иным, как ее спальней, и все в ней пребывало на своих местах.

Она уткнулась подбородком в колени и несколько секунд размеренно вдыхала и выдыхала воздух. Сохранять спокойствие – это одна из ее обязанностей. Затем она закрыла глаза, стараясь припомнить все самое важное: какой сегодня день, что ее ждет, что она должна делать. Временами воспоминания давались ей с трудом. Наконец она сделала вывод, что сегодня четверг, на календаре середина октября, на утро у нее назначена встреча с клиентом в одном из мадридских отелей, и ей нужно поторапливаться, если она хочет быть к этой встрече готовой.

Когда она поднялась, огромные зеркала на стене и потолке отразили тело, которое претендовало на большее, чем быть названным просто красивым. Его обладательница слышала уже в свой адрес много эпитетов и замечала множество устремленных на нее взоров, но ни то ни другое не доставляло ей никакого удовольствия, поскольку ни разу не адресовалось той личности, которая чувствовала и думала внутри, а всегда – лишь формам ее тела. Она жила, словно заключенная в тюрьме умопомрачительного тела. Тем не менее в сумрачном одиночестве своего разума девушка считала себя некрасивой и жалкой.

Она неторопливо направилась в ванную, ступая босыми ногами по холодным грязным плиткам, и в такт шагов кончики ее черных волос касалась беломраморных ягодиц. Пока она в ожидании горячей воды в душе подбирала волосы, мысли ее вновь вернулись к кошмарам.

Она не была склонна задаваться различными вопросами. У нее выработалась привычка подавлять свое любопытство, даже уничтожать его, и ничто из происходящего вокруг особенно ее не интересовало. Но этим снам удалось заставить ее усомниться. Вначале она подумала, что это всего лишь обычные, леденящие кровь фантазии, и не придала им особого значения, поскольку у нее было более чем достаточно резонов для подобных снов. Однако, когда детали стали повторяться практически каждую ночь в неизменном виде, она уже не знала, что и подумать. Имеют ли они какое-то значение? А если нет, то почему ей снится одно и то же?

Вода никак не нагревалась, что не удивляло. Газ и электричество едва-едва теплились в ее малюсенькой квартирке. Недолго думая, она встала под ледяную воду. И даже не поморщилась – взяла с полочки обмылок и принялась тщательно намыливаться. «Не примешь крещение – попадешь не в рай, а в чистилище», – сказал ей как-то некий господин, направив на нее ледяную струю из шланга на одном из праздников, на которых ей случалось работать. Вспомнив о том эпизоде, усилием воли она подавила дрожь: в жизни ее было немало мгновений куда более худших, чем самый жуткий ее кошмар.

Утреннее свидание было ничем не примечательно. Это означало, что она не ожидала никаких осложнений, всего лишь еще один сеанс с одним или несколькими мужчинами или же с женщиной (имя, которое назвал ей Патрисио, было мужским, но она уже привыкла к разного рода сюрпризам). Речь шла об одном из отелей на бульваре Кастельяна. Она пришла, как всегда, вовремя, направилась к стойке регистрации, назвала имя, и после небольшой паузы ей сказали, чтобы она, «если вы будете так любезны», подождала вон в той гостиной – рука поднялась в указующем жесте. Она поблагодарила и отправилась туда, не обращая ни малейшего внимания на провожавшие ее взгляды. Отель был большим и роскошным, но она вела себя в подобного рода заведениях совершенно естественно. Интерьер гостиной состоял из пары бильярдных столов полированного красного дерева, постера с изображением оссобуко ^[5] и мраморного пола в середине комнаты, обставленной мягкими диванами. Она не присела, осталась стоять. Вокруг керамического кувшина с ветками жасмина лежало несколько старых журналов.

Это случилось как раз тогда

они взглянули друг на друга

когда она увидела фото на обложке одного журнала.