Танковые сражения войск СС - читать онлайн книгу. Автор: Вилл Фей cтр.№ 53

Потом нам нужно было вернуться на прежнюю позицию у Сен-Пьера, чтобы снова перекрыть дорогу. Пехотинцы, сияя от радости, забрались на наш «тигр», заняв все свободное место, и ждали, когда мы тронемся. Командир приказал: «Танк — назад — марш!» Но наш «тигр» не двинулся с места. Механик-водитель раз за разом поворачивал стартер, но безуспешно. Командир и радист выпрыгнули из танка, чтобы запустить 720-сильный двигатель заводной рукояткой.

Увы! Истекая потом, они отказались от этой затеи. Что делать дальше? Наших войск поблизости нет. Канадцы уже обошли нас на северо-востоке, судя по облакам дыма и пыли, которые днем были видны на горизонте.

Когда начало темнеть, наш командир пешком отправился к танку ротного, который находился в саду на западной окраине городка. В нескольких словах он описал наше положение, и Кальс, немедленно пустившийся в путь, в сумерках отбуксировал нас на позицию. Ожидаемого выговора в свете успеха нашей вылазки не последовало. Горящие танки и машины в долине у Суланжи, раскинувшейся перед нами, свидетельствовали о том, что наше присутствие было необходимо. Едва мы добрались до Сен-Пьера, как всем танкам было приказано двинуться к развилке на шоссе перед Фалезом. Этой ночью, 15 августа, нас впервые ждала открытая стычка с французскими «маки», ^[7] которые получили хорошую взбучку благодаря бдительности наших часовых.

Утро 15 августа застало наш танк в Версенвиле, что в нескольких километрах к северу от Фалеза. Здесь, прямо на КП батальона, ремонтники починили наш «тигр», и мы снова были готовы к бою. Ремонтники еще не успели закончить работу, когда появился наш командир Вайс с приказом срочно вступить в бой. Канадцы атаковали с северо-запада и уже подошли к крайним домам Версенвиля. Мы оказались под угрозой окружения и неминуемого плена. Наша оборона пока держалась, но перед более многочисленным противником нам пришлось бы отступить. Наконец ремонтники затянули последний болт, и наш «тигр» снова смог дать ход, пока мы выбрасывали из танка последние инструменты. Судьба города и всех, кто в нем находился: медиков, ремонтников, связистов и всех остальных, — зависела от наших действий. Мы уверенно помахали руками товарищам из штаба батальона: мы о вас позаботимся! Наш командир повел «тигр» под прикрытием домов параллельно направлению атаки канадцев. Так мы могли открыть огонь во фланг наступающим.

Не успели мы миновать последние дома, как начался фейерверк. Залп за залпом с ревом обрушивались на дома Версенвиля. Дома один за другим на глазах превращались в руины. Школа, где были собраны все раненые, получила два прямых попадания. Раненых быстро погрузили в санитарные машины и на тягачи и в сопровождении пехоты отправили в тыл. Обстрел продолжался с несколькими короткими паузами. Казалось, в этом огненном аду правил сам дьявол! Мы попытались выбраться с узкой улочки, чтобы получитьоткрытый сектор обстрела, так как по опыту знали, что за огневым валом двинется пехота противника.

Рывком выскочив из-за угла, мы потеряли левую гусеницу. Только этого и не хватало — похоже, сам Сатана приложил к этому руку! С помощью тросов, лома и лебедки командир, радист и заряжающий в рекордный срок подняли тяжелую гусеницу и попытались соединить ее концы. Боже правый! Все это было проделано под непрерывным градом осколков! Истекая потом, мы наконец закрепили болт. Никогда, наверное, мы так не спешили вернуться в танк, несмотря на духоту внутри машины, как в тот раз! Потом — полный вперед! Двигаясь широкими зигзагами, мы въехали на широкое поле едва ли не позади первой волны атакующих. Они шли по полю в полный рост. Их было много. У нас перехватило дыхание! Танк — стоп! Башенный пулемет — дистанция 300 — огонь! Пулемет радиста — огонь!

Мы били очередями справа налево и слева направо. Это была кровавая жатва! Мы поймали их во время атаки, вне укрытий, на открытой местности. Только группа из трех или четырех домиков давала какую-то защиту от огня. Многие пытались бегом добраться до этого укрытия, но не многим это удалось. Мы стояли так, что могли простреливать местность перед этими домами и позади них. Первые волны ползком перебрались на противоположный склон, а наши пулеметы продолжали вести стрельбу короткими очередями. В небо взлетели красные сигнальные ракеты, и на окраину Версенвиля тут же обрушился огонь артиллерии. Нас это не беспокоило, так как мы стояли прямо посреди участка наступления канадцев. Пока мы не видели поднятых рук, пока оружие не было брошено на землю, мы не могли прекратить огонь!

Командир медленно повел танк в направлении домов. Там должно было скопиться довольно много солдат. Мы выехали к дороге. Что за картина открылась перед нами в кювете! Они лежали вплотную друг к другу в своих плоских касках и вжимались в землю. Но у нас не было времени их разглядывать — приказ командира направил наше внимание в другую сторону: «Стоп! Танк слева! Противотанковым — дистанция 200 — огонь!» Потом: «Попадание!» — и немедленно следующий приказ: «20 метров правее — вражеский танк! Стрелять, когда башня будет полностью в прицеле!» Последовало несколько секунд тишины, а потом два снаряда покинули ствол один за другим. Однако мы не нашли времени отметить молниеносное уничтожение двух «шерманов». Командир, осматривая местность, заметил башни, медленно появляющиеся из-за гребня холма. Наша башня повернулась в том направлении, и прежде чем вражеский командир успел рассмотреть местность перед собой, его участь была решена: яркая вспышка — и башню танка сдвинуло набок! Второй снаряд, должно быть, попал в моторное отделение, и над танком тут же взмыл столб пламени. Наш наводчик дождался, пока второй танк, шедший по той же линии, появится в прицеле. Он также был захвачен врасплох, как только его башня появилась в поле зрения полностью. У них не было времени на выстрел! Но потом вокруг нас разверзся ад! Пока мы на минуту отвлеклись на танки, канадцы приблизились к «тигру». «Запереть люки! Танк — марш! Развернуть башню!» — услышали мы в переговорном устройстве. Мы успели в последний момент — тут же начали рваться подрывные заряды, установленные канадцами. Но, поскольку при повороте башни канадцы были сметены с крышки моторного отделения, им не удалось установить эти заряды как следует. На воздух взлетели только ящик, закрепленный на задней стенке башни, да часть крыла. Мы сдали на несколько метров назад, чтобы избавиться от опасности с тыла. Пулемет радиста ожил, стреляя одиночными. Мы были окружены со всех сторон рослыми канадцами, которые раз за разом пытались зайти в мертвую зону. Наш командир ручными гранатами отогнал этих храбрецов от танка. Они дрались отважно, но, в общем-то, какой у них был выбор?

Мы расчистили осиное гнездо возле домов фугасными снарядами. С расстояния 50 метров они пробивали насквозь стены, прекращая всякое сопротивление. Находясь посреди канадцев, мы и носа не могли высунуть из люков, не говоря уж о том, чтобы брать пленных, хотя искушение было велико. Мы медленно продолжали двигаться вперед, пока не вышли к развилке на Версенвиль. Но и тут были канадцы. Они прятались за деревьями, кустами, углами домов и, когда мы проезжали мимо, выскакивали, чтобы забросать нас зажигательными гранатами. У развилки мы повернулись кормой к Версенвилю и медленно поползли задним ходом в направлении КП батальона. Уже совсем рядом с крайними домами наш командир заметил еще двоих канадцев, прятавшихся в придорожной канаве. Танк остановился, и командир окликнул их, но они даже не шелохнулись. Командир выпрыгнул с автоматом в руках и слегка ткнул их стволом в спину, после чего они нехотя встали и подняли руки. Судя по планшетам и сигнальным пистолетам, они должны были командовать атакой. Разумеется, их нужно было взять с собой! Командир заставил их залезть на танк и усадил справа и слева от орудия. Радист стоял, высунувшись из люка, с пистолетом наготове и с зажигательной гранатой, выуженной из ранца одного из пленных. Граната походила на маленькую коробочку со скругленными углами. Наш радист закурил длинную английскую сигарету из овальной пачки, сунул еще по одной в рот каждому из пленных и щелкнул зажигалкой. Пленные не отваживались обернуться и так и сидели, словно статуи, сложив руки на каски. Радист попытался вспомнить скудные школьные знания английского и завязать разговор. Они довольно легко откликнулись, что немало нас удивило. «Сколько вам лет?» — «Двадцать четыре». — «А вашему другу?» — «Он капитан, ему двадцать шесть». — «Вы хорошие солдаты, но и мы, немцы, не дикие звери!»