Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1933-1936 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский cтр.№ 86

Правда, в 1909 году Ленин цитирует мои «Итоги и перспективы» в статье, посвященной полемике против Мартова ^[413]. Однако нетрудно было бы показать, что Ленин берет эти цитаты из вторых рук, т. е. у того же Мартова. Только так и можно объяснить некоторые из его возражений мне, покоящихся на явных недоразумениях.

В 1919 году советское издательство выпустило мои «Итоги и перспективы» отдельной брошюрой. К этому приблизительно времени относится то примечание к сочинениям Ленина, которое гласит, что теория перманентной революции стала особенно знаменательна «теперь», после Октябрьского переворота. Читал ли или хотя бы только просматривал Ленин мои «Итоги и перспективы» в 1919 году? Ничего не могу сказать. Я лично все время находился в разъездах, посещал Москву урывками, и во время свиданий с Лениным — тогда, в разгар Гражданской войны — нам обоим было не до фракционных теоретических воспоминаний. Но А.А. Иоффе ^[414] в тот именно период имел с Лениным беседу о теории перманентной революции. Об этой беседе Иоффе рассказывал в своем предсмертном письме ко мне (см. «Моя жизнь», изд. «Гранит», т. 2, стр. 284). Можно ли показание А.А. Иоффе истолковать таким образом, что Ленин в 1919 году впервые ознакомился с «Итогами и перспективами» и признал правильность заключавшегося в них исторического прогноза? На этот счет я ничего не могу предложить, кроме психологических догадок. Убедительность этих последних зависит от оценки спорного вопроса по существу. Слова А.А. Иоффе о том, что Ленин признал мой прогноз правильным, покажутся непонятными человеку, воспитанному на теоретическом маргарине послеленинской эпохи. Наоборот, кто продумает действительное развитие мысли Ленина в связи с развитием самой революции, тот поймет, что Ленин в 1919 году должен был дать, не мог не дать, новую оценку теории перманентной революции, отличную от той, которую он давал в разное время до Октябрьской революции, отрывочно, мимоходом, иногда явно противоречиво, на основании отдельных цитат, ни разу не подвергая рассмотрению мою позицию в целом.

Для того чтобы признать в 1919 г. мой прогноз правильным, Ленину не было никакой надобности противопоставлять мою позицию своей собственной. Ему достаточно было взять обе позиции в их историческом развитии. Незачем здесь снова повторять, что то конкретное содержание, которое Ленин давал каждый раз своей формуле «демократической диктатуры» и которое вытекало не столько из этой гипотетической формулы, сколько из анализа реальных изменений в соотношении классов, — что это тактическое и организационное содержание навсегда вошло в инвентарь истории как классический образец революционного реализма. Почти во всех тех случаях, по крайней мере во всех важнейших, где я тактически или организационно противопоставлял себя Ленину, правота была на его стороне. Именно поэтому я не видел никакого интереса вступаться за свой старый исторический прогноз, пока могло казаться, что дело касается только исторических воспоминаний. Вернуться к вопросу я увидел себя вынужденным только в тот момент, когда эпигонская критика теории перманентной революции стала не только питать теоретическую реакцию во всем Интернационале, но и превратилась в орудие прямого саботажа китайской революции.

[Лето 1930 г.]

Дорогие товарищи!

Ваше письмо (т. е. письмо группы «Октябрь») от 27 июля я получил. Отвечаю вам на него очень кратко, так как одновременно с этим Бюро Интернациональной оппозиции намерено высказаться в особом Манифесте по вопросу о положении в Китае ^[416]. Здесь я хочу лишь кратко повторить то, что я писал уже другим группам.

1. Интернациональное бюро не заняло никакой позиции в пользу одной из китайских групп левой оппозиции против другой. Объясняется это тем, что все те данные, которыми мы располагаем, не свидетельствуют о наличии каких-либо серьезных разногласий, оправдывающих расколы.

2. Таким образом, ни одна из китайских левооппозиционных групп не может считать себя представительницей Интернациональной левой оппозиции в противовес другим группам.

3. Это относится и к группе т. Чен Дусю. Недавно мы получили на английском языке «Открытое письмо» т. Чен Дусю от 10 декабря прошлого года. В этом письме т. Чен Дусю занимает по всем основным вопросам позицию, вполне совпадающую с нашей общей позицией. Я не вижу поэтому оснований, почему некоторые китайские товарищи продолжают называть группу т. Чен Дусю «правой». Никаких фактов или документов в подтверждение этой оценки ни одна из групп нам не сообщила.

4. Мы считаем поэтому необходимым сделать открытую и честную попытку объединения всех четырех групп левой оппозиции на общей принципиальной основе. Интернациональное бюро обратится в ближайшие дни ко всем четырем группам с предложением создать согласительную комиссию для выработки основных тезисов платформы и организационных методов объединения.

5. По вопросу о Национальном Собрании я уже высказался в статье ^[417]. Некоторые китайские товарищи хотят в этом вопросе расколоть каждый волосок на четыре части. Если в этом вопросе, как и в других вопросах, действительно имеются какие-либо принципиальные разногласия (чего я лично совершенно не думаю), то эти разногласия должны будут обнаружиться при выработке тезисов платформы. После получения разных формулировок Интернациональное бюро может оценить действительную глубину разногласий. Мы, однако, твердо надеемся, что получим не конкурирующие формулировки, а одну общую, на основе которой и произойдет объединение всей китайской левой коммунистической оппозиции. 1 сентября 1930 г.

P. S. Посылаю вам это письмо в двух экземплярах, из которых один передайте сейчас же т. Чен Дусю, адрес которого мне неизвестен.

Дорогие друзья!