Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1933-1936 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский cтр.№ 56

Этим я вовсе не хочу сказать, что люди, прошедшие школу Зиновьева, тем самым навсегда осуждены. Разумеется, нет. Можно с сектантского и авантюристского (или полусектантского, полуавантюристского) пути перейти на марксистский и пролетарский. Дело в конце концов решается правильностью линии, правильностью перспективы, правильностью революционных методов. Отвлеченная нравственная пропаганда, оторванная от политики, просто смешна, чтобы не сказать глупа. Но можно и должно требовать, чтобы методы и приемы соответствовали цели. Этого мы и требуем.

8. Вопрос о фонде имеет не только указанное выше принципиальное, но и практическое значение. Никогда, может быть, за всю историю революционной борьбы (если не считать Китая) революционеры не были поставлены в столь тяжкие условия, как те, в которых находятся оппозиционеры в советской республике. Степень их бытовой изоляции и материальной нужды не поддаются описанию. Никогда ничего подобного не бывало и не могло быть при царизме. Это тоже одна, и притом немаловажная, причина капитулянтского поветрия.

Одним из необходимых способов борьбы против сталинской бюрократии является сейчас материальная поддержка преследуемых оппозиционеров. Это есть прямая обязанность интернациональной оппозиции. Между тем эпизод с «Троцкий-Гильфе» совершенно закрыл нам этот путь. Мы не имеем больше возможности апеллировать к рабочим, доверием которых в этом вопросе уже злоупотребили. Мыслимо ли терпеть дальше такое положение?

9. Ваше письмо изображает дело так, как если бы вы желали моего содействия, а я в нем отказывал. Выше уже показано, что дело обстояло наоборот. Об этом, в частности, ярко свидетельствуют и те обстоятельства, которые непосредственно вызвали ваш последний ответ. О вопросах, которых он касается, я вам писал не раз. 13 июня я настаивал на скорейшем свидании. Вы мне ответили согласием. Но совершенно так же, как и в ряде других случаев, ваше обещание вовсе не означало, что вы действительно собираетесь предпринять шаги для его выполнения. Вы просто-напросто замолчали. На мои письменные вопросы вы не ответили. Прошло почти три месяца, и лишь после того, как я копию моего письма вам от 24 августа разослал другим группам интернациональной оппозиции, вы мне ответили письмом, которое я подвергаю здесь разбору.

10. На вашу принципиальную полемику о термидоре и характере советского государства, перенесенную вами в печать, я отвечаю брошюрой, которая должна выйти в ближайшем времени в свет на нескольких языках ^[272]. Вопросы не таковы, чтобы тут можно было мириться с недомолвками. Вся международная оппозиция должна рассмотреть, обсудить, продумать, продискутировать эти вопросы со всей необходимой широтой. Каждая оппозиционная ячейка должна принять в этом обсуждении непосредственное участие, имея в своем распоряжении все необходимые документы и материалы. Таково элементарное требование, против которого вы, надеюсь, не только не будете возражать в принципе, но которому (а это важнее) вы не будете противодействовать практически.

11. Здесь я о программных вопросах сделаю лишь несколько дополнительных замечаний.

Моя брошюра написана до получения мною вашего последнего письма и до появления последней теоретической статьи в «Ди Фане дес Коммунизмус». И статья, и письмо свидетельствуют скорее о том, что в брошюре взят слишком «мирный» тон. После полушагов назад редакция приступила к теоретическому «углублению» вопроса и к прямому искажению Марксовой теории государства, которую от искажений защищал Ленин. У вас выходит, будто русское государство при Керенском не было буржуазным государством, притом буржуазно-империалистским, и будто советская республика при Сталине является не пролетарским и не буржуазным государством. Все это чудовищно с начала до конца, и я себя спрашиваю с тревогой: куда заведет вас эта линия, если вы будете и впредь упорствовать на ней?

12. Предлагая русской оппозиции программу демократических свобод в целях превращения русской оппозиции в самостоятельную политическую партию, вы прибавляете: «Это требование не имеет ничего общего с требованием второй революции». Эти поразительные слова, которые вы дважды повторяете, свидетельствуют о том, что вы не желаете сводить концы с концами. Если признать ВКП безнадежной, если отказаться от завоевания ее пролетарского ядра (а завоевать его и значит завоевать партию); если противопоставить ВКП вторую партию под лозунгами демократии, — то ведь это и значит открыть борьбу за власть не только помимо ВКП, но и против ВКП. Каким же иным образом можно бороться за власть, как не путем второй революции? Или же вы думаете, что можно быть самостоятельной партией, не борясь за власть в государстве? Что все это значит? Где тут смысл? Его нет, товарищи. Вы не додумали вопроса до конца. Именно поэтому вы питаете такое пристрастие к недомолвкам и экивокам.

13. Ваше письмо заявляет неожиданно и как бы мимоходом, что аналогию с термидором вы считаете «несчастной». Признаюсь, мне даже трудно понять такого рода небрежное отношение к чужим идеям и к своим собственным. Русская оппозиция пользуется аналогией с термидором уже в течение пяти лет. Бухаринская школа доказывала «недопустимость» этой аналогии. Мы в ответ подробно разъяснили, что отказываться от исторических аналогий значило бы отказываться от использования исторического опыта вообще. Мы совершенно ясно и точно определили в ряде документов, каково для нас реальное содержание аналогии. Идея советского термидора вошла в международное употребление. Вы сами пользовались ею десятки раз, хотя и неправильно. Теперь, когда вы загнали себя в идейный тупик, вы заявляете неожиданно, что сама аналогия является «несчастной». Можно ли дальше идти по пути путаницы?

К этому я должен прибавить еще, что Радек, который говорил и писал о термидоре в течение 1926–1927 гг. сотни раз, в 1928 году неожиданно усомнился в этой аналогии. Я ему ответил на это в особом документе, где еще раз разъяснил марксистский смысл аналогии с термидором ^[273]. Этот документ у вас есть. Вы даже обещали его напечатать: такое объявление сделано было вами в «Фольксвилле». Вы прислали мне номер «Фольксвилле» с этим объявлением, отчеркнув его синим карандашом. Тем не менее документ мой против Радека так у вас и не появился. Зато появился очень обширный документ Радека против меня.

По существу вопроса о термидоре, т. е. о том, является ли аналогия с термидором счастливой или несчастной, я предпочитаю высказаться в печати.

14. В заключение я хотел бы обратить ваше внимание на обстоятельство, имеющее решающее значение.

Вы пишете в ваших изданиях об СССР, Коммунистическом Интернационале и германской компартии так, как если бы все это было для вас совершенно чужое дело. Вы исходите из того, что советская республика непоправимо погибла, что погиб Коминтерн и с ним германская компартия, что все остальные оппозиционные организации идут недостаточно далеко и что вам одним надо все строить на новом месте. Вы не всегда выражаетесь так, иногда, особенно под влиянием критики, вы делаете оговорки в противоположном направлении. Но основа вашего настроения именно такова. Это сектантская основа. Она может погубить Ленинбунд.