Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947 - читать онлайн книгу. Автор: Франц фон Папен cтр.№ 48

5 ноября в своей речи на конференции партии центра Брюнинг заявил: «Грядущей зимой нашей важнейшей задачей будет не допустить, чтобы вражда между партиями достигла взрывоопасного предела… Федеральное и земельные союзные правительства и муниципалитеты окажутся в следующем году перед почти непреодолимыми финансовыми проблемами. Налоговые поступления будут основываться на доходах 1931 года, сократившихся вследствие экономического кризиса, и, даже без бремени репараций, мы будем вынуждены в 1932 году применить во всех отраслях деятельности еще более строгие меры». Брюнинг осознавал всю тяжесть положения, но тем более непонятно, почему он не прибегнул к единственно возможному решению – не предпринял шагов, направленных на привлечение в правительство оппозиции. Возможно, на этот вопрос дал ответ его министр труда Штегервальд, когда в тот же самый день заявил: «У нас нет возможности расширить опору коалиции ни влево, ни вправо. Левые не могут обеспечить нам большинства [Брюнинг уже не пользовался поддержкой социал-демократов], а сотрудничество с правыми вызовет трудности в области международных отношений и нанесет ущерб нашим позициям на переговорах по вопросу о репарациях».

Это заявление дает ключ к пониманию политики Брюнинга. Националистическая оппозиция рассматривалась им как помеха, когда дело заходило о переговорах с державами-победительницами. Тем не менее спустя шесть месяцев, когда моему правительству пришлось во время конференции в Лозанне опереться на поддержку оппозиции, мы не испытывали никаких затруднений в отношениях с другими державами.

Еще один чрезвычайный декрет, содержавший уже четвертый по счету набор экономических мер, был введен в действие 8 декабря 1931 года. Брюнинг показал, что отлично понимает постоянно возрастающую опасность ситуации, когда, представляя в рейхстаге свои новые предложения, заявил: «Правительство рейха не допустит силового воздействия, не оправданного конституцией. Президент и правительство являются единственными носителями конституционной власти, и в том случае, если эта власть будет оспариваться сторонними силами, мы готовы при необходимости объявить чрезвычайное положение». Следует отметить, что в этом заявлении он не упоминает ни о парламенте, ни о демократии. Будет только справедливым еще раз обратить на это внимание историков, которые обвиняют меня в игнорировании положений веймарской конституции, а мое правительство – в уничтожении германской демократии.

Вопрос о президентстве. – Провал переговоров. – Президентские выборы. – Разрыв с Брюнингом. – Запрет штурмовых отрядов. – Отставка Брюнинга. – Разложение демократии. – Звонок Шлейхера. – Поразительное предложение. – Я соглашаюсь стать канцлером. – Оппозиция партии центра. – Я встречаюсь с Гитлером. – Первые шаги. – Скандал с «Osthilfe»

1932 год начался с попыток Брюнинга обеспечить переизбрание Гинденбурга парламентскими методами. 7 января он провел переговоры и с Гитлером, и с социал-демократами. Первой реакцией Гитлера была готовность заключить любое соглашение при условии достижения взаимопонимания по этому вопросу с Гугенбергом. Его предварительные условия включали признание легальности Национал-социалистической партии во всех ее проявлениях и проведение федеральных выборов в рейхе и земельных – в Пруссии. Социал-демократы отвергли необходимость каких бы то ни было уступок правым в обмен на их сотрудничество. Брюнинг был готов измыслить какую угодно общую с правыми партиями программу, если бы только ему удалось отвергнуть их требование выборов. А переизбрание Гинденбурга стоило бы оплатить даже ценой новых выборов. Позиции Брюнинга в стране неизмеримо укрепились бы, если бы срок президентства Гинденбурга удалось продлить без партийных распрей. Канцлер мог бы представить тогда дело так, будто он пользуется полным доверием президента, и на оппозицию, в особенности на нацистов, можно было бы навьючить их долю ответственности за управление страной. Он, однако, не предпринял для этого достаточно решительных шагов, и 12 января переговоры были прерваны.

Гугенберг в своем письме к канцлеру отверг сотрудничество в продлении президентского срока путем принятия поправки к конституции. Он полагал, что такое решение не будет отражать истинную волю народа и вместо выражения вотума доверия президенту будет воспринято как знак одобрения правительственной политики, с которой как раз и борется оппозиция. Гитлер, со своей стороны, представил меморандум, в котором заявил: «Рейхсканцлер выразил то мнение, что проведение в настоящий момент выборов осложнит международные переговоры. Он, однако, не готов признать, что всякое правительство, не желающее считаться с требованиями внутренней ситуации, не может являться достойным представителем своего народа и за границей». Это была, безусловно, логичная точка зрения.

Брюнинг больше не предпринимал попыток добиться сотрудничества с национал-социалистами. Политическое напряжение в стране продолжало увеличиваться. Остальной мир наблюдал за малопоучительным зрелищем, которое являл собой народ, безнадежно расколотый в связи с выбором главы государства. Неизбежным результатом этого раскола стала трагедия яростных баталий в двух турах президентских выборов. Неспособность Брюнинга предвидеть, что проведение выборов еще больше обострит политическую ситуацию, и его нерешительность, проявленная в момент, когда существовала возможность сделать эти выборы излишними, серьезно подорвали его репутацию государственного деятеля.

Националистическая оппозиция также проявила мало понимания того, насколько необходима единодушная поддержка фигуры президента. Организация «Стальной шлем» 14 февраля объявила, что она выступит за его переизбрание только при условии получения гарантий изменения правительственного курса. Граф фон дер Гольц, руководитель другой правой организации, обрушился на Гинденбурга за подписание плана Юнга. И Гитлер, и Союз сельских хозяев (Reichslandbund) вообще отказались голосовать за его кандидатуру. Мы столкнулись с парадоксальной ситуацией, когда правые партии, избравшие Гинденбурга в 1925 году вопреки энергичному сопротивлению центристов и левых, теперь отказывали ему в своей поддержке. Но разобщенность заходила еще дальше. Партии, объединившиеся в «Гарцбургский фронт», не могли даже договориться о выдвижении собственного единого кандидата. Народу был представлен никому не известный подполковник по фамилии Дюстерберг, выдвинутый немецкими националистами и «Стальным шлемом» как вызов лучшему солдату великой войны – солдату, который к тому же, занимая в течение семи тяжелейших лет пост главы государства, стоял в стороне от партийных распрей.

В этих обстоятельствах Брюнинг сделал все, что мог, для обеспечения переизбрания Гинденбурга, но первый тур голосования, прошедший 13 марта 1932 года, не обеспечил ни одному из кандидатов необходимого абсолютного большинства. Гинденбург набрал 49,7 процента голосов, Гитлер – 30,1 процента, коммунист Тельман – 13,3 процента, Дюстерберг – 6,9 процента.

После еще одного наполненного бешеной партийной пропагандой месяца состоялся второй тур голосования. Он принес Гинденбургу 53 процента голосов избирателей. Доля Гитлера возросла до 36,8 процента. Отказавшись выполнить требование Гитлера о назначении новых парламентских выборов в обмен на поддержку продления срока его президентских полномочий, Брюнинг обрек страну на двукратную пробу сил, каждая из которых оказалась более ожесточенной, чем все ранее испытанное. Результаты не только продемонстрировали поразительное усиление влияния нацистов, но также стали удивительным свидетельством готовности более чем трети населения видеть Гитлера на посту главы государства.