Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947 - читать онлайн книгу. Автор: Франц фон Папен cтр.№ 114

Полная экономическая зависимость Австрии от победителей позволила им навязать условия Женевского протокола от 4 октября 1922 года, по которым от Австрии, в обмен на международный заем, требовалась декларация о нерушимости ее независимости. Тем не менее в обеих странах продолжало существовать сильное общественное движение в пользу объединения, главными деятелями которого были в Австрии доктор Зейпель ^[136], а в Германии социалист, президент рейхстага Пауль Лебе, который в 1926 году заявил, что право немецкого народа на объединение должно стать условием вступления Германии в Лигу Наций.

Возможно, этот краткий обзор поможет осветить события 1938 года, имевшие кульминацией германское «похищение» Австрии. Я не говорю сейчас о методах Гитлера, но только о проблеме аншлюса в исторической перспективе. Все действия, предпринимавшиеся до Гитлера, были только мирными попытками исправить катастрофическую ошибку Версальского договора, препятствовавшую Германии восстановить свою историческую роль основной плотины, сдерживавшей славянский напор. Если бы державы-победительницы приняли по внимание эту ее функцию и сделали попытку заложить основу подлинно европейской политики, устранив противоречия между Францией и Германией, то наверняка было бы возможно достигнуть какого-либо соглашения по вопросу интеграции Австрии. Напротив, нам не было позволено даже вступить с ней в таможенный союз. Роль, которую Германия играла в Европе на протяжении более тысячи лет, не нашла признания.

Когда я после провалившегося нацистского путча и убийства доктора Дольфуса взял на себя задачу снижения напряженности в отношениях между Австрией и Германией, было ясно, что единственная долговременная политика, которой я могу следовать, это освященный историей путь к конечной цели – объединению. Я могу откровенно признать, что, несмотря на личные обстоятельства, я был зачарован величием задачи и возможностью найти современную интерпретацию старой политики Бисмарка. Мне казалось, что данный вопрос имеет европейскую значимость. Возрастающая во всех европейских странах угроза подпольных коммунистических движений и несомненное стремление этих сил к разрушению всемирного общественного устройства с помощью мировой революции непременно требовали восстановления в Центральной Европе плотины для их сдерживания. Именно эти соображения послужили решающим фактором в принятии мной решения занять пост в Вене.

Даже если бы мы признали идею конечного объединения одним из основных направлений германской внешней политики, это вовсе не означало возможности проведения каких бы то ни было немедленных действий и тем более не включало в себя концепцию «аншлюса» как какой-то односторонней процедуры. В мои обязанности, как я их себе представлял, входило недопущение экстремистских проявлений нацистской партии как в Германии, так и в Австрии, что могло бы привести к международным осложнениям. До тех пор, пока Австрия будет ощущать угрозу со стороны Германии, она будет искать помощи за границей, и это сделает окончательное объединение иллюзорным. Поэтому моей первейшей задачей было устранение этих опасений. Не менее важна была вполне определенная обязанность по поощрению сотрудничества в культурной и экономической областях, что позволило бы двум странам достичь в своих взаимоотношениях гармонии. В подобной атмосфере Австрия могла бы по собственному выбору предпринять инициативу, направленную на объединение.

Можно возразить, что такая политика содействия объединению эволюционными методами была бы оправдана при условии, что в Германии по-прежнему царили бы естественные порядки, но подвергать Австрию тому, что творилось в гитлеровской Германии, было непростительно. Этот вопрос ставился передо мной достаточно часто и обсуждался в моем ближайшем окружении. Могу только ответить, что стремление двух стран к объединению невозможно было игнорировать просто потому, что в Германии находились у власти определенный человек и определенная партия, какие бы опасения ни испытывались при этом по поводу их внутренней политики. Я говорю «внутренней», потому что вплоть до 1938 года не было никаких указаний на то, что Гитлер ради исправления условий Версальского договора намеревается проводить внешнюю политику с риском развязывания европейской войны. Достоверные документальные свидетельства его воинственных намерений впервые были обнародованы на Нюрнбергском процессе в той части, которая теперь стала известна под названием «Протокол Хоссбаха». Этот документ был составлен в ноябре 1937 года, и с его содержанием были знакомы не более чем пять лиц во всей Германии.

Ни у кого не возникало сомнений в фанатическом неприятии Гитлером большевизма. Благосклонность, с которой западные державы отнеслись к его мерам по внутренней консолидации Германии, несмотря на применяемые им революционные методы, и терпение, проявленное ими, когда он в одностороннем порядке ревизовал некоторые положения Версальского договора, подкрепили мою уверенность в возможности найти решение австрийской проблемы, не создавая при этом угрозы миру. Более того, по-прежнему целесообразно было рассматривать его режим как нечто кратковременное, а потому подлежащее изменению. Безусловно, тогда не существовало оснований для отказа от чувства исторической преемственности в жизненно важном вопросе австро-германских отношений.

Австрия в то время была не более способна на независимое экономическое существование, чем в наши дни. Тесное сотрудничество с Германией могло принести обоим партнерам только пользу. Семь миллионов австрийских католиков существенно усилили бы католический элемент в Германии и укрепили бы часть общества, не подверженную проникновению коммунистической заразы. Более того, значительная часть населения Австрии была заинтересована и воодушевлена предложенными Гитлером решениями социальных проблем и успехами, которых он, как тогда казалось, достиг в поднятии жизненного уровня рабочих и укреплении их уверенности в своем положении. Никто из германских государственных деятелей не был склонен отказаться от идеи аншлюса, и принципиальной проблемой оставалась только ее реализация эволюционными методами без вмешательства нацистской партии. На этот счет я заручился письменными гарантиями. Оставалось проверить, как эти гарантии будут работать на практике.

Нацистская партия, выросшая в Австрии, признавала Гитлера, который сам был по рождению австрийцем, в качестве своего главы. 6 марта 1933 года три президента палат австрийского парламента подали в отставку, передавая власть Дольфусу, поскольку, по их мнению, слишком большая партийная раздробленность мешала развитию парламентской демократии. Вследствие этого шага австрийский канцлер установил авторитарный режим, схожий с германским. Он тем не менее основывал его на различных силах, пытаясь организовать некую форму католического «корпоративного государства». В июне 1933 года он распустил австрийскую нацистскую партию. Однако запретить политическую партию означает пригласить ее к подпольной деятельности. Пример коммунистической партии является отличным доказательством этого факта. Множество австрийцев полагало, что если бы нацистская партия не была запрещена, то путча 25 июля 1934 года могло не произойти и сам Дольфус остался бы жив.