Кодекс чести самурая (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Юдзан Дайдодзи, Такуан Сохо cтр.№ 27

Отводя каждому божеству отдельное место для почитания, мы умаляем достоинство других божеств. Ведь в этом месте почитается одно божество, тогда как другие боги оказываются забытыми.

Когда мы говорим о божествах, мы не разделяем их, указывая, какому божеству следует поклоняться в каком месте. Такой подход нельзя было бы по праву назвать Путем Богов. Подлинный Путь Богов проявляется в том, что мы поклоняемся божествам, где бы мы ни были и какого бы бога мы перед собой не видели. Мы должны обсудить это в связи с Путем Господина и Слуги.

Господин — это повелитель, а слуга — это прислужник повелителя. Слова господин и слуга не используются при упоминании людей, ранг которых ниже, чем господин и слуга, но сейчас мы не будем останавливаться на этом.

Среди господ есть знаменитые и те, чьи имена неизвестны. Среди слуг также есть известные и те, о которых никто не знает. Говоря о знаменитом господине, человек выскажется так: «Наш господин Мацуй Дэва» или: «Мой господин Ямамото Тадзима». Говоря о неизвестных господах, человек скажет просто «господин», не называя его имени.

Для слуги Путь Господина открывается, как только он скажет «господин». Для господина Путь Слуги открывается, как только он скажет «слуга».

В старину говорили, что «мудрый слуга не служит двум господам». Смысл этих слов в том, что, по законам тех времен, слуга не должен был иметь двух хозяев. В наши дни мир пришел в упадок, и слуги теперь нанимаются к одному господину, а затем к другому, уподобляясь тем самым бродячим приказчикам, которые только и умеют что себя хвалить. Вот в какие времена мы живем.

Господин подчас оказывается недовольным своим слугой и выгоняет его из дома, осыпая проклятиями. Это также приводит к тому, что Путь Господина и Путь Слуги, Путь Хозяина и Путь Прислужника, утрачивают свое достоинство.

Даже если человек служит в нескольких кланах, он должен считать, что хозяин у него один и только один. Такой человек должен считать, что служит неизвестному господину, имени которого никто не знает. Этого достаточно, чтобы стать на Путь Господина. Даже если слуга переходит из клана в клан, он должен говорить об одном хозяине «мой господин» и о другом тоже «мой господин». При этом он будет относиться к господину с великим почтением, и даже если какой-то клан придет в упадок, его дух останется прежним. Таким образом господин будет для него одним от начала и до конца.

Если человек привык размышлять про себя: «Мой господин Мацуй Дэва на самом деле проходимец…», то даже если он получит жалованье, имение или звание, он никогда не сможет отозваться с почтением: «Мой господин». Когда он впоследствии поступит на службу к господину Ямамото Тадзима, его отношение в новому господину по существу не изменится. Таким образом, что бы он ни делал, он не постигнет смысл слова господин и ничего не добьется.

Поэтому лучше не спрашивать, как зовут того или иного господина, а просто говорить «мой господин» и, не упоминая его имени, следовать праведности в служении ему. Если человек поступает таким образом и служит господину, никогда не ступая на его тень, то сколько бы он ни служил, месяц, год или десять лет, у него будет только один-единственный господин.

Даже если у господина часто сменяются слуги, он не должен пренебрегать Путем Слуги. Он не должен проводить различие между новыми слугами и теми, кто состоит на службе уже много лет. Он должен иметь любовь и сочувствие глубоко в своем сердце, а также быть щедрым ко всем в равной мере. При этом все слуги будут без имени, господин будет без имени, но Путь Господина и Слуги, Хозяина и Прислужника будет на высоте. Не следует делать различия между теми, кто поступил на службу сегодня, и теми, кто служит уже десять или двадцать лет. Ко всем слугам следует относиться с равной любовью и сочувствием. О каждом из них следует думать как о «моем слуге».

Скорее всего слуги будут различаться по жалованью и размеру имения, но с точки зрения праведности и любви между ними не следует проводить различия. Даже если слуга приступил к исполнению своих обязанностей сегодня, словам «новый слуга» следует придать смысл «мой слуга».

Разве это не Путь Господина и Слуги?

Ли Бо сказал:

«Небо и земля – путевой приют десяти тысяч вещей. Быстротечное время – вечный странник. Жизнь мимолетна. Она подобна сновидению ^[62]. Как долго продлится наше счастье? Древние зажигали лампы и развлекались в ночное время. В этом они были правы».

Слово вещи здесь подразумевает не только неживые объекты. Считается, что человек также является вещью ^[63]. Пространство между небом и землей – это приют на пути туда и обратно, как для людей, как и для неживых объектов. В конце ни люди, ни объекты не остаются неизменными. Прохождение времени подобно бесконечному движению путника, а медленный круговорот весны, лета, осени и зимы продолжается без изменений на протяжении сотен поколений.

Тело подобно сновидению. Когда мы это видим и пробуждаемся, после нас не остается даже следа. Как долго нам еще суждено спать?

Древние видели смысл в том, чтобы зажигать ночью лампы и продолжать развлечения в темное время суток.

В этом человек может совершить ошибку. Развлечения должны иметь предел, и если они его имеют, в них нет ничего плохого. Тот, кто не соблюдает меры, сойдет с ума. Если человек не будет развлекаться свыше дозволенного, он не совершит ошибки. То, что мы называем пределом, – это рамки, которые существуют для всего. Подобно ровным участкам бамбуковой палки, развлечения должны иметь начало и конец. Выходить за пределы разумного нехорошо.

Дворцовая знать развлекается во дворце, самураи имеют свои самурайские развлечения, а священники имеют развлечения для священников. У каждого сословия должны быть свои развлечения.

Следует сказать также, что пристрастие к развлечениям других сословий означает выход за рамки ограничений. У дворцовой знати есть китайская и японская поэзия, а также духовые и струнные инструменты. Эти люди могут читать стихи и наслаждаться музыкой всю ночь напролет, и в этом не будет ничего плохого. Вполне понятно также, что самураи и священники также имеют приличествующие им развлечения.

Строго говоря, для священников не должно быть развлечений вообще. Говорят также: «По закону не просунешь даже иглу, а частным порядком пройдет конный экипаж» ^[64]. Это означает, что, принимая во внимание человеческие слабости и упадочное состояние мира, нам следует допустить, что священники также будут иметь развлечения. Встречаясь в ночной тиши, они также могут сочинять китайскую и японскую поэзию. Даже цепочки стихов вполне приличествуют их общественному положению. Однако им не подобает проявлять чувства при лунном свете и цветущих вишнях, а также с чашами сакэ в руках собираться вместе с молодыми в саду для любования полной луной. Но вот иметь небольшой камень для растирания твердых чернил и бумагу для каллиграфии не будет для священников плохим тоном.