Прощание с Доном. Гражданская война в России в дневниках британского офицера 1919-1920 - читать онлайн книгу. Автор: Хадлстон Уильямсон cтр.№ 7

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Прощание с Доном. Гражданская война в России в дневниках британского офицера 1919-1920 | Автор книги - Хадлстон Уильямсон

Cтраница 7
читать онлайн книги бесплатно

Мы понадеялись было, что после завтрака будет лучше, но когда увидели пищу, которую нам предстояло есть, она нас не очень развеселила. Единственная имевшаяся в распоряжении еда была приготовлена в исключительно грязном ресторане примерно в 400 метрах от здания штаба, отделявшемся обширным пространством грязи, и еда эта состояла из холодного, с примесью песка омлета. Кофе, разливавшийся из большого потрескавшегося кофейника в любой попавшийся стакан, вне зависимости от того, сколько из него уже было выпито, был холодным. Скатерть была запятнанная и грязная, и мы ощущали, что на нас смотрели почти с полной апатией, если не с подозрением, офицеры, не пытавшиеся даже провести нас по миссии или познакомить с нашим новым окружением.

После завтрака мы с Лингом доложили о себе старшему артиллерийскому офицеру миссии – подполковнику Россу Хадсону, надеясь получить от него приказ немедленно приступить к работе, но он отбыл на фронт, и нам было сказано, что придется подождать его возвращения. Нас также расспросил генерал-лейтенант сэр Чарльз Бриггс – глава миссии, пообещавший позаботиться о том, чтобы другие офицеры не страдали от задержек, неудобств и обструкции, с которыми пришлось столкнуться нам.

Бриггс был типичным старомодным кавалерийским генералом, и поговаривали, что он не испытывает склонности к своей работе. Нам взаправду рассказывали, что он повсюду разъезжает на длиннохвостой лошади с двумя борзыми, издеваясь над русскими, и он не произвел на нас впечатления человека, способного отдать команду, которую мы считали важной и срочной.

Так как в нашем распоряжении оказалось несколько свободных дней, мы принялись осматривать Екатеринодар. Он являлся центром одного из главных сельскохозяйственных и зерновых регионов России и был окружен полями богатого чернозема. Это был самый центр антибольшевистского сопротивления, и мы старались собрать все новости, какие могли, и усвоить местные привычки и обычаи. В то время там находился штаб Деникина и приданная ему британская миссия, а кроме того, этот город являлся столицей Кубани. Как и Новороссийск, он был полон людей в военной форме, но лишен свободного жилья. Окружающую местность населяли почти полностью кубанские казаки, которые до того времени очень преданно поддерживали Деникина, потому что были против большевизма в принципе и надеялись, что в награду за их службу Деникин подарит им автономию.

В течение последних двенадцати месяцев это место было сценой непрерывных боев, и их признаки все еще проступали в обожженных, испещренных следами от пуль зданиях и – в окружающей сельской местности – покинутых, наполовину сгоревших деревнях, разгромленных железнодорожных станциях, иногда забрызганных высохшей кровью, где иногда можно было разглядеть двуглавого орла императорской России. Задымленные дома с крышами из жести или черепицы были украшены резными деревянными украшениями, заметными то здесь, то там, где пламя коснулось их. Ставни скрипели под ветром, а ворота непроизвольно дребезжали, показывая, как небольшая армия добровольцев, состоявшая в основном из офицерских батальонов, сформированных генералом Алексеевым в Новочеркасске в начале революции, отчаянно сражалась за свое существование.

К сожалению, штаб проявлял кастовую нетерпимость по отношению к казакам. Деникинский девиз – Россия единая и неделимая – был всего лишь расплывчатой риторической фразой, но любой, кто придерживался иного мнения, клеймился как изменник. Каждого, кто служил под украинским флагом, называли сепаратистом и рассматривали чуть ли не как предателя. И сюда входило много офицеров-добровольцев, которых совсем не интересовала политика и которые просто хотели сражаться с большевиками.

Когда мы приехали, Деникин – внешне крепкий, симпатичный мужчина с седеющей бородой и усами – группировал и реорганизовывал свои войска с целью перенести боевые действия на вражескую территорию. Белые надеялись дойти до Москвы и Петрограда с помощью одновременного наступления с юга, востока и северо-запада. На правом фланге, начинавшемся от Каспийского моря, находилась Кавказская армия, состоявшая в основном из кавалерии, сформированной из кубанских и терских казаков, которыми командовали главным образом офицеры бывшей императорской кавалерии. Под командой барона генерала Врангеля находилось около 10 000 человек. На Донском фронте, что примерно в 60 милях к западу от Царицына, была армия донских казаков, набранная целиком в районе Дона, но в ней также служило много офицеров бывшей империи. Войска были преимущественно конные, но из-за нехватки лошадей многие казачьи полки были спешены и носили название «пластунских», что означало казака, потерявшего своего коня и вынужденного воевать пешим, пока не сможет добыть себе нового коня. Этих войск было около 20 000, и ими командовал генерал Сидорин, сибирский казак и бывший офицер авиации сухопутных войск.

Далее от Донской армии на запад располагалась собственно Добровольческая армия, насчитывавшая около 10 000 человек, один корпус которой, базировавшийся в Ростове и находившийся под командой генерала Май-Маевского, удерживал фронт по берегу Азовского моря, возле Таганрога. Далее слева был еще один корпус, продвигавшийся на север через Крым и стремившийся соединиться с Май-Маевским перед проведением генерального наступления на Харьков. Наконец, в Сибири адмирал Колчак занимался организацией наступления через Урал и за Волгу, целясь прямо на Москву, в то время как генерал Юденич пытался достичь Петрограда со стороны Балтики.

Все южные силы были известны под названием Вооруженных сил Юга России, хотя мощь полков всегда вызывала сомнения, поскольку рекрутов можно было набрать только в деревнях, через которые шло наступление. Это были преимущественно неуклюжие деревенские парни с тенденцией на марше прикреплять полевые цветы к своим винтовкам и разевать рты при виде незнакомых кирпичных зданий. Было известно, что некоторые из них даже тряслись от страха при виде поезда. Сражались они хорошо, но когда их деревни освобождались, они имели привычку дезертировать, чтобы опять заняться земледелием.

Их офицеры являли собой редкую по виду толпу, одетую в какую-то смесь униформ, иногда их знаки отличия были нарисованы на эполетах синим карандашом. Некоторые из них носили шпоры с колесиками величиной в половину английской кроны, которые позвякивали, как шарики в банке, и большей частью эти люди вообще понятия не имели о том, что происходило вокруг. Если и знали, то давали лишь туманные ответы, а когда проявишь настойчивость, прятались за языковым барьером. В основном это были добросердечные и щедрые до абсурда люди, но, кроме страшных клятв отомстить большевикам, пользы от них было немного. Они были ленивы, невежественны и часто трусливы, главным образом потому, что знали, что у их солдат не хватает смелости воевать против своих соотечественников, и потому, что уже видели, как свои солдаты дезертируют и поднимают мятежи. И офицеры находились – и справедливо – под впечатлением, что это легко может произойти вновь.

Никто в штабе миссии не был о них высокого мнения, и даже не делалось попыток организовать какую-то систему снабжения подкреплений через военные склады.

– Единственные части с трехдюймовыми полевыми орудиями, – рассказывали нам, – это те, кому повезло захватить эти пушки у большевиков. Более того, запасы боеприпасов почти закончились, но так как они делаются вручную школьниками, они все равно не взрываются, а артиллерийский огонь практически ничтожен.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению