Савва Морозов - читать онлайн книгу. Автор: Анна Федорец cтр.№ 39

Тимофею Саввичу некоторые «затеи» сына, вероятно, казались спешными, плохо продуманными. Настораживали излишнее внимание Саввы к «рабочему вопросу», его непоколебимая уверенность в том, что европейский опыт, в том числе опыт взаимоотношений между хозяином и служащим, может быть с успехом применен на русской почве. На эту тему отец и сын вели долгие беседы, в которых отец укорял сына, что тот «правит не в ту сторону», а его рабочие «острастки не знают» и потому дают много брака. Но, пожалуй, наибольшие разногласия между ними вызывал финансовый вопрос. По словам Саввы Тимофеевича в передаче Сереброва, перемены на фабрике «…стоили немалых денег, а родитель мой дрожал над каждой копейкой. Ссорились мы с ним до седьмого пота». ^[170]

Так, около 10 ноября 1888 года между отцом и сыном произошла очень крупная ссора. Тимофей Саввич только-только вернулся с крымской дачи, где он поправлял здоровье в конце лета — середине осени. В его отсутствие делами правления в Москве заведовал опытный бухгалтер И. А. Колесников, а обязанности Т. С. Морозова по фабрикам исполнял в Никольском Савва Тимофеевич. ^[171] Вместе с Зинаидой Григорьевной он жил в Орехово-Зуеве. Супруги ждали ребенка, до рождения которого оставалось полтора-два месяца. Той осенью в Никольском продолжались масштабные работы по расширению бумагопрядильной фабрики. Одновременно шла замена старых станков на новые, более совершенные. По подсчетам современных исследователей, эти мероприятия обошлись Товариществу Никольской мануфактуры в 700 тысяч рублей. Фантастически огромные деньги!

Вернувшись из Крыма, Тимофей Саввич не спешил возвращаться к фабричным делам. Он жил в загородном имении Усады, недалеко от Никольского. В тот день, когда произошла его ссора со старшим сыном, хозяин мануфактуры неожиданно нагрянул на фабрику с инспекцией: «Ходил… по цехам, заглядывал и в котельную, и на склады, нагоняя страх на мастеров и приказчиков». Обстоятельства ссоры со слов 3. Г. Морозовой записал ее внук. Тимофей Саввич предостерегал сына от излишних рисков, тот стоял на своей правоте… Деловой разговор окончился беседой на повышенных тонах: трудно двум хозяевам ужиться в одном кабинете. Тимофей Саввич хлопнул кулаком по столу, потом «…часто задышал, распустил узел галстука, расстегнул ворот рубашки. Отодвинул стакан с водой, услужливо поданный сыном, произнес с усилием:

— Спасибо. Может быть, теперь из кабинета прикажешь выйти, господин председатель правления?

— Это как вам будет угодно, папаша.

Тимофей Саввич тяжело поднялся, зашагал к двери. Вышел, не оборачиваясь, тихонько, без стука притворил дверь». ^[172]

После этой беседы Савва Тимофеевич находился в подавленном состоянии. Возвысить на родителя голос — само по себе грешно, тем более что отец находился уже в преклонном возрасте. Зинаида Григорьевна, узнав, в чем дело, «в ножки мужу кланялась: одумайся, мол, попроси у родителя прощения». Но получала лишь отказ: строптивому Савве Тимофеевичу тяжело было ехать к отцу с повинной, еще тяжелее признать правильным отцовский подход к делу — когда он, Савва Тимофеевич, видел необходимость управлять мануфактурой совсем иначе…

По словам Зинаиды Григорьевны, она сильно переживала «…разрыв Саввы Тимофеевича] с его отцом и уход С[аввы] Тимофеевича] с фабрики, где он так хорошо работал». И все-таки в один из вечеров «С[авва] Тимофеевич] поехал просить прощенье у отца после моих слез (а я не плаксива). Я пять дней об этом молила С[авву] Тимофеевича]». ^[173] Наконец уговоры подействовали. «Время близилось к полуночи, когда Савва Тимофеевич, приказав закладывать рысака, зашел в полутемную спальню, застегивая пальто, наклонился над кроватью жены, поцеловал ее в лоб:

— Быть по-твоему, Зина, еду в Усады.

Вскоре, бросив поводья взмыленной лошади подбежавшему лакею, Морозов шагал к загородному дому отца. Навстречу молодому хозяину торопилась встревоженная прислуга:

— Плохо с барином… Как приехали, сразу слегли.

Той ноябрьской ночью мануфактур-советника Тимофея Морозова хватил первый удар». А его старший сын до конца дней будет укорять себя, что ускорил болезнь отца.

Тем временем у Зинаиды Григорьевны начались роды. Из-за сильного волнения она разрешилась от бремени раньше срока — на восьмом месяце беременности. Первенец С. Т. и 3. Г. Морозовых появился на свет 15 ноября 1888 года. «И получаса не прошло, как с лестницы понеслись поспешные шаги. В столовую хозяйского особняка стремительно вошел» доктор Владимир Федорович Снегирев. «Зинаида Григорьевна лежала на диване. Муж стоял перед нею на коленях, держа обе ее руки в своих руках». ^[174] Роды прошли тяжело, у врача были серьезные основания опасаться за жизнь матери и младенца. Зинаида Григорьевна вспоминала: «Влад[имир] Федорович] боялся, как бы не было у меня заболевания, назначил сильную дезинфекцию, которую я плохо перенесла. У меня сделался страшный озноб тела, 40 гр[адусов] температура». Взволнованный Савва Тимофеевич вызвал другого врача — соседа по московской усадьбе, профессора Алексея Александровича Остроумова, «который сказал, что у меня отравление, бранил Владимира] Федоровича] и был в отчаянии, оказывается, не всякий организм переносит сильную дезинфекцию. Я почти год отвратительно] себя чувствовала». ^[175] Тем не менее и мать, и новорожденный сын выжили. Мальчика назвали в честь деда — Тимофеем.

Так за краткий промежуток времени в жизни С. Т. Морозова произошло два события: одно печальное, другое радостное.

Семья в жизни Саввы Тимофеевича Морозова играла огромную роль. Помимо Тимофея Зинаида Григорьевна родила ему еще троих детей: Марию (1891), Елену (1895) и Савву (1903). ^[176] Зинаида Григорьевна, несмотря на любовь к светским развлечениям, была хорошей матерью. После рождения первой дочери супруги Морозовы ездили в гости к графу Льву Николаевичу Толстому. Жена писателя, «Софья Ан[дреевна], очень была со мной любезна, — вспоминала Зинаида Григорьевна. — Я была очень молода, у меня было тогда 2-е уже детей, и С[офья] А[ндреевна], представляя меня Льву Николаевичу], сказала: «Она такая прекрасная мать!». Дети получили такое же воспитание, которое когда-то Савва Тимофеевич получил от отца. Дома «на своих постах и гувернер с гувернантками, и нянюшки, и бонны, и главенствующая над всеми «всеобщая тетушка» Варвара Михайловна, землячка по Орехово-Зуеву, свой человек на Спиридоньевке». Затем будут гимназии, университеты… С. Т. Морозов любил своих детей, не жалел никаких средств на их воспитание. Любил и жену, полную свою единомышленницу в делах. Так было до тех пор, пока жизнь Саввы Тимофеевича шла в гору.