Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Хислоп cтр.№ 16

— Да как им такое пришло в голову? — бормотали старики в городских кафенионах. — Могли бы подождать денек…

Пожилые дамы за пирожными в захаропластейон ^[15] говорили то же самое и добавляли:

— Подумать только! И ведь семья из Константинополя!

Апостолос Папазоглу был среди тех, кто бежал из Стамбула в 1955-м во время погромов остававшихся в городе греков. Разыгравшееся насилие означало, что у Папазоглу не было выбора — пришлось бросить и дом, и доходную гостиницу. Он и его молодая жена Мелина приехали в Грецию нищими, с двумя маленькими сыновьями и несколькими памятными вещицами, которые им удалось вывезти.

Папазоглу должен был кормить семью, и он немедленно принялся искать себе дело. Они приехали в Патры и поселились в доме, из которого было видно море, как и в Константинополе. Апостолос с утра до ночи работал в кафенионе, а еще несколько часов каждую ночь — грузчиком в порту; этого хватало, чтобы кормить семью и еще откладывать кое-что.

При режиме черных полковников в конце 1960-х, чтобы дать толчок экономике, открывались туристические отели. Когда хунту сбросили, свобода и туризм выросли, промышленность стремительно развивалась. Папазоглу воспользовался случаем.

В страну потекли иностранцы, чтобы насладиться климатом, солнцем и всем тем, что может предложить Средиземноморье. Даже инфляция имела свое обаяние, люди с удовольствием платили тысячи драхм за пиво, особенно когда понимали, что платят гроши. Они чувствовали себя миллионерами.

Апостолос с интересом наблюдал, как начал процветать простенький отель «Ксения». Он располагался у моря, но в смысле комфорта предлагал постояльцам минимум. Каждый раз, проходя мимо пляжа, Апостолос видел туристов из Германии, растянувшихся на дешевых лежаках и получающих практически только то, что бесплатно давала им природа. Они довольствовались солнцем, морем, песком, холодным местным пивом и дешевой едой. Для приезжих из Северной Европы, которые никогда прежде не пробовали тарамасалату ^[16], вкус копченой тресковой икры становился откровением, навсегда менявшим их жизнь, как и первая проба сочного арбуза.

Апостолос взял денег в кредит, купил небольшой участок земли на островке поблизости и построил там такой же отель — очень простой, без всяких претензий. Кровати в нем были узкие, номера маленькие, шторы на окнах не сходились. Иногда не работало горячее водоснабжение, но в летнюю жару такой мелочи почти не замечали. В этом состояла часть обаяния Греции.

К концу первого лета Апостолос решил расширить бизнес. И в течение пяти следующих лет строил ежегодно по отелю. В сезон — от Пасхи до конца октября — постояльцев было хоть отбавляй.

Папазоглу делал все возможное, чтобы соответствовать запросам туроператоров, которые искали большего комфорта и более высокого технического уровня отелей. За два десятилетия число гостей выросло в двадцать раз, равно как и прибыли Папазоглу. Финансовые прогнозы были многообещающими. Он вложил деньги в неосвоенную землю на побережье, прежде чем кто-либо другой понял ее потенциальную доходность. В голове у многих были только городские или промышленные застройки.

Империя роскошных отелей Папазоглу разрослась вокруг курортов пелопоннесского побережья и протянула щупальца к островам.

Его сыновьям Маносу и Стефаносу перевалило за двадцать. Вот уже добрый десяток лет они беспечно проводили летние каникулы на курортах, которые стали частью роскошного бренда, созданного их отцом. Парни как сыр в масле катались, ни тот ни другой ни разу за десять лет не застелили свою кровать. Они уже позабыли, как спали валетом на диване в первой родительской квартирке с одной спальней. А еще братья непрестанно ссорились.

Мать же готова была молиться на них. Маноса и Стефаноса хвалили, даже когда они не успевали в школе, и они выросли в убеждении, что правила созданы для кого-то другого. Они не были виноваты в своей избалованности. Скорее, их можно было назвать жертвами неправильного воспитания. Кем еще они могли вырасти при чрезмерно заботливой матери и пожилом отце, который был занят зарабатыванием денег и не обращал на них внимания?

Приближался семьдесят пятый день рождения Папазоглу, и он стал подумывать о том, что станет с его бизнесом. Апостолос хотел отойти от дел, но не желал разделять свою группу отелей. И не хотел завещать все Маносу, как многие того ожидали. Манос был старшим из сыновей, но это не делало его более достойным. Папазоглу втайне верил, что у Стефаноса больше обаяния и он лучше подходит для роли главы отельной империи.

— А почему бы не устроить им испытание? — предложила Мелина Папазоглу. — Проверь, кто лучше сделает работу, и реши, кто возглавит бизнес.

Старик согласился.

В свой день рождения, 13 октября, захватив старую монетку в одну драхму из ящика письменного стола, Апостолос отправился в ресторан, где собралась вся семья, чтобы отпраздновать его юбилей. Когда подали роскошный шоколадный торт, юбиляр пресек спор Маноса со Стефаносом о футболе следующим сообщением. У него есть два участка в Патрах, которые он так и не застроил. Один близ хлопотливого порта, другой за городом на песчаной полосе. Жребий решит, кому из братьев какой участок достанется. Кто из них построит более успешный отель, тот и возглавит империю отца.

Папазоглу подбросил монетку, а подслушивавшие его речь официанты принялись шептаться. Такое решение нельзя принимать в тринадцатое число месяца, говорили они. Это число считается несчастливым во всем мире. Если сложить цифры 1453 года, то получится тринадцать. В наши дни метать жребий, когда речь идет о столь важном деле, — невежество. «Это просто глупость», — вполголоса заметил метрдотель.

Монетка упала, и Манос (орел) получил участок близ порта, а Стефанос (решка) — на берегу.

— У обоих участков немалый потенциал, посмотрим, как вы им воспользуетесь, — изрек Папазоглу. — Через два года я посмотрю ваши балансовые отчеты. Тот, у кого дела пойдут лучше, пусть даже с разницей в десять драхм, и возглавит дело.

Оба сына окончили школу в шестнадцать лет и больше нигде не учились. Какой смысл надрываться в университете, когда у них богатый папочка и они знают, что унаследуют его бизнес? Да и вообще, с теми отметками, которые стояли в аттестатах Маноса и Стефаноса, не многие университеты согласились бы их принять.

Каждый предполагал, что половина бизнеса достанется ему. То испытание, которое приготовил им отец, потрясло обоих. Настало злобное (все или ничего!) противостояние друг с другом.

Манос, старший, чувствовал, что у него есть преимущество перед братом. Его нарекли в честь прадеда, значит он неизбежно становился фаворитом и, между прочим, по этой причине был больше избалован. Его раздражало, что у Стефаноса девчонки всегда были красивее, чем у него, но презирал их за низкий уровень интеллекта. Манос постоянно боролся с избыточным весом (да и ростом он не вышел, как и его отец) и в то же время гордился тем, что он великий гурман и знаток хороших вин.