Время повзрослеть - читать онлайн книгу. Автор: Джеми Аттенберг cтр.№ 27

Брайс, наш начальник, тоже пару раз оставался в офисе. Он останавливался возле нашего кабинета и невнятно бормотал слова поддержки, от которых, впрочем, было мало толку. Он говорил что-то вроде: «Вы только посмотрите на них. Трудяги». Или: «Меня впечатляет ваша преданность работе, но не засиживайтесь допоздна. Помните, важен баланс личной жизни и карьеры». У него есть небольшой коттедж в Хэмптонсе и жена, которая работает в таком же крупном агентстве, а еще лодка в придачу, и фотографии всего этого висят у него в кабинете, хоть и в разных рамках. Как-то вечером Брайс заглянул Нине через плечо, чтобы посмотреть на ее работу, и тем самым вынудил ее без нужды переставить пиксель.

— Верни на место, — сказала я, когда он ушел. — Честное слово, он даже не заметит.

Но она оставила его там же.

На выходных перед презентацией у меня состоялся ужасный разговор с мужчиной, с которым я встречалась, — Мэттью. Он был ужасным по множеству причин. После этого я отправилась домой, где произошел не менее ужасный телефонный разговор с мамой. Неужели каждая беседа должна заканчиваться слезами? Или каждый прием пищи? Каждый вдох? Сейчас ответ — да. Я решила, что мне нужен еще один выходной, так что в понедельник я взяла больничный, весь день курила травку, заказывала пиццу и диетическую колу на «Симлесс» и поглощала все это в одиночестве, а после отправилась гулять на набережную. На прогулке меня посещали мысли о смерти, о смертности — моей собственной и каждого человека, с которым я связана. Я стояла на краю пристани напротив стройплощадки. Так люди поступали много лет назад: прыгали с какого-то края — спокойная, одинокая, хотя и романтичная смерть, которую даже можно назвать если не героической, то по крайней мере смелой. Большой прыжок в воздухе, затем мощный всплеск, а потом литры воды наполняют легкие до тех пор, пока ты не перестаешь дышать, пока ты не тонешь. И возможно, в голове пронесется последняя мысль: «Будут ли по мне скучать, когда меня не станет?» Хотя, скорее всего, это будет просто: «Ох!»

Только это не океан, а Ист-ривер, и здесь мне не удалось бы погибнуть таким образом. О прыжке в глубину и говорить не приходится, здесь около двадцати футов, так что перспектива смерти кажется мне в этот момент нереализуемой. Да и вообще, я задумалась над этим чисто гипотетически. Поэтому я отправилась домой, выпила полбутылки вина и отключилась, немного помастурбировав. Проснувшись на следующее утро, я поехала на работу, ведь в этот день у Нины была презентация, и я с нетерпением ждала ее.

А произошло вот что: она пришла на работу в облегающем платье лавандового цвета, которое буквально липло к ее телу. «Как тебе удалось его надеть?» — хотелось мне спросить, но я сдержалась. Нина выглядела потрясающе. Она тоненькая, как тростинка, и это платье ей очень шло, хоть и смотрелось несколько дешево. Как будто бы перед вами вся Нина, все ее небольшие выпуклости и изгибы, завернутые в ткань из искусственного волокна. Это не офисный стиль, это стиль Нины.

Добавьте к этому полный макияж, укладку, фантастический аромат, бриллиантовые серьги, каблуки — полный комплект.

Я пыталась вспомнить, что надевала на свою первую презентацию, и, хотя мне это не удалось, ведь прошло уже больше десяти лет, я была уверена, что ничего похожего на наряд Нины. Я склоняюсь к классической черной нью-йоркской загадочности — или скорее апатии. Нина же — дизайнер до мозга костей. Она разбирается во всем от и до. А еще ей двадцать шесть, она завела аккаунт в Инстаграме еще в колледже и знает о ракурсах, стилях и предпочтениях то, чего мне никогда не понять, или то, что не вызывало бы у меня интереса. По крайней мере больше не вызывает.

— Хорошо выглядишь, — сказала я.

— А, старье, — ответила она с еле заметной улыбкой. Вся такая гламурная и все равно нервничает. Как же мне нравились ее усердие и старание!

— Нина, у тебя все получится.

Во время презентации было сложно не смотреть на нее пристально, как на физический объект, ведь она молода и симпатична, да еще и эти изгибы… Я наблюдаю за всеми, кто сидит в комнате, пытаясь понять, обращают ли они внимание на то, что она говорит, или на то, как она выглядит. Только мы с Брайсом смотрим на Нину безотрывно: ему полагается быть внимательным, ведь если эта презентация для кого-то и предназначена, то как раз для него. Я работала с ним долгое время. Он умеет хорошо концентрироваться или, по крайней мере, делать вид. У остальных вызывают интерес только их девайсы, на Нину они поднимают взгляд лишь изредка. Раньше мужчины смотрели бы на нее во все глаза с откровенным вожделением. Не знаю, стоит ли рассматривать это как прогресс или как оскорбление.

Я вспоминаю время, когда одевалась подобным образом — не в такие платья, конечно, но в таком стиле. Больше никогда не буду так делать. Я выучила все возможные уроки на тему того, к каким это ведет последствиям: отличные, ужасные, скучные — все! И самый главный из них гласит: как бы хорошо ты ни владела своим телом и разумом, всегда найдутся мужчины, которые захотят властвовать над тобой, — пусть даже только взглядом, — хотя чаще это происходит с помощью слов и иногда рук.

Глядя на Нину, я чувствовала, будто заново прохожу через все это. Воспоминания стайкой выпорхнули из моей жизни благодаря ей. Я сделала глубокий шумный и беспокойный вдох, заставив всех обратить на себя внимание.

— Простите, — пробормотала я и схватила с подноса маленький сэндвич с говядиной.

Кто-то должен был взять сэндвич первым. Вскоре остальные последовали моему примеру, и мы все одновременно принялись жевать, пока Нина выступала. Прости, Нина.

Несмотря на то что мы ее явно отвлекали, Нина держалась молодцом: была спокойна, хорошо подготовлена и поглощена работой. Брайс задал вопрос, и она ответила до того, как он успел закончить фразу. Она не имела сверхъестественных способностей, но разбиралась в предмете обсуждения гораздо лучше, чем кто-либо из присутствующих. Я не смогла бы с ней сравниться. И я почувствовала гордость за нее.

Позже, когда мы вернулись к своим рабочим местам, я хлопнула ее по ладони и мы обе рассмеялись.

— Давай потом выпьем, — предложила я.

— Давай выпьем сейчас, — ответила она.

Было два часа дня. У меня на почте во входящих — сообщение от мамы с извинениями за свое поведение. Мне не хотелось отвечать, и я оставила его без ответа. Мы обе закрыли ноутбуки и незаметно выскользнули из здания, после чего отправились в бар в отеле, расположенном за шесть кварталов отсюда. Я заказала «Манхэттен», а Нина — джин с мартини. Мы быстро опустошили бокалы и заказали еще по одной. Вскоре мы обе напились в хлам. Нина все время бросала взгляды на телефон, и он вознаграждал ее частыми уведомлениями о сообщениях: это настоящая любовь.

— Думаешь, кто-то заметит наше исчезновение? — спросила она.

— Заметят исчезновение платья.

Она рассмеялась:

— Соблазнительное, правда?

Я осушила бокал и спросила, почему она надела его:

— Тебя не волнует, что все пялились на твое тело? Я имею в виду, что я пялилась, к примеру. Все было на виду.