Хроника смертельной весны - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Терехова cтр.№ 62

Десмонду тоже остро захотелось погрузиться в покой и одиночество. Он опустился на скамью и закрыл глаза — мгновенно в его памяти, в голубоватой дымке, возник образ темноволосой женщины с бледным лицом и искусанными губами. В печальных глазах ее стояли непролитые слезы и горький упрек. Надо было бы отогнать от себя наваждение, но он поддался искушению и завел с ней жаркий диалог. Или, скорее, монолог, так как говорил он, а она не отвечала, а лишь кивала, продолжая кусать бескровные губы. Сколько времени продолжался этот беззвучный разговор? Пять минут, полчаса, час?.. Из дурмана его вырвал оглушительный аккорд — он вздрогнул — месса подходила к концу и базилика взорвалась рыдающими звуками органа. Нехотя он поднялся, встряхивая головой, отгоняя ненужные воспоминания.

Найдя проход в крипту, Десмонд спустился под низкие своды древнего храма. На них, похоже, была наложена мистическая печать — он почувствовал себя будто в клетке. Недоуменно огляделся — где палладины могли здесь заточить серийного убийцу? Может, где-то скрыта крутая лестница, ведущая в глубокий подвал, где корчится крепко связанный Арно Тальон? Вот, например, каменная плита на стене, с готической надписью. Что там? «DOM Après avoir réuni dans Clermon, dans l’année du salut mille quatrevingt seize les fidèles destinés a délivrer le saint tom beau…» ^[210]. Hа первый взгляд — плиту крепко держат металлические скобы. Но вполне вероятно, что требуется лишь усилие — и за плитой обнаружится склеп, а в нем — окостеневший от страха упырь. Но не выламывать же плиту на глазах у изумленных туристов?

Десмонд еще раз оглядел сумрачное помещение крипты и счел за благо вернуться в верхний собор. Служба закончилась, седовласые мадам гуськом тянулись к выходу, но туристы все еще расхаживали по центральному нефу. Да, вот здесь, у престола, можно будет все устроить, решил Десмонд. Он достал блокнот и сделал несколько записей — теперь пора прогуляться по улицам Тулузы — можно ли было помыслить, что его занесет в Лангедок? «Странная штука жизнь», — думал Десмонд, бредя по улице Тур. Может, душа святого Сатурнина сейчас смотрит на него с небес, критически разглядывая долговязого грешника, который никак не мог представить себя в роли вершителя правосудия еще несколько лет назад…

На центральной площади Десмонд нашел подходящее заведение и опустился за столик. «Un café», — махнул он официанту. Отличный кофе варят в славном городе Тулузе — Десмонд с наслаждением сделал глоток, и в этот момент где-то пробило шесть.

— Не помешаю? — услышал он. И здесь его отыскал настырный правнук старой вороны… Бас устроился напротив: — Удалось найти Тальона, босс?

— С чего мне его искать?

Себастьян пожал плечами: — Мне показалось, что тебе захочется взглянуть на него. Так нашел?

— Нет, — отозвался Десмонд сухо. — Не представляю, где в крипте им удалось его спрятать.

— Его спрятали не в крипте, — Себастьян покачал головой. — А совсем в другом месте.

— Неужели? — нахмурился американец. — Какого черта они нас обманывают?

— Есть над чем поразмыслить, а? — подмигнул ему Бас. — Подозреваю, что кое-где кое-кому не больно доверяют.

Американец скривился, но не мог не признать очевидного — не просто же так им, l'equipe du fin, не сказали правду.

— И где же он? — лениво поинтересовался босс.

— Пойдем? — с этим полувопросом-полуприглашением Себастьян вскочил и легко зашагал по улице Тур — той самой, по которой Десмонд прогуливался еще полчаса назад. Ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Вот здесь! — Себастьян резко остановился — перед ними оказалось здание из все того же розового кирпича — аккурат через узкую улочку от базилики Сен-Сернен. Вывеска гласила «Musée Saint-Raymond, musée des Antiques de Toulouse» ^[211].

— Музей?..

— Именно! Кстати, не знаешь, куда сбежала Бриджит?

— Понятия не имею.

— Но она вернется? — Десмонд с изумлением отметил в голосе Себастьяна звенящие нотки беспокойства.

— Откуда мне знать? — буркнул он. — Надеюсь, проявит благоразумие и сбежит подальше.

— Ты ведь на самом деле так не думаешь? — покосился молодой человек в его сторону. Десмонд чуть подтолкнул его в спину:

— Иди, давай!

Музей уже закрылся, но разве это могло остановить палладинов? Себастьян постучал в дубовую дверь служебного входа, и спустя минуту им открыла пожилая сухощавая женщина.

— Я от мадам Перейра, — проронил он.

— Мы всегда рады посланцам Ордена, — женщина пропустила их внутрь. — Чем могу помочь?

— Нам нужно в некрополь.

— Вниз по лестнице, — показала женщина. — Хотите, чтобы я пошла с вами?

— Ни в коем случае. Мы справимся сами. Когда будем уходить, сообщим…

— К сожалению, я не могу включить свет.

— Не страшно. У нас есть фонарик.

— Даже два, — пробурчал недовольно Десмонд. И они стали спускаться на niveau -1 ^[212]. Белые лезвия света фонариков ярко резали темноту, словно ножи — черный сливовый пирог. Только запах у пирога был странный. Ноздри щекотала не бурбонская ваниль, а тьма и пепел, которые таращили на палладинов свои огромные пустые глазницы.

— Это здесь, — звук их шагов гулко бился о низкие своды зала. Очередной взмах острого луча — и взгляд Десмонда вырвал из темноты один каменный саркофаг, затем второй, третий… Древние пристанища мертвых украшала готическая резьба, а тяжелые крышки надежно охраняли их от непрошеного вторжения. К одному в дальнем углу, над разрушенным древним некрополем, Себастьян и подвел Десмонда.

— Здесь, — повторил он, пристраивая фонарик на выступ кирпичной стены.

— Здесь? — эхом откликнулся Десмонд. — Они запихнули его в гроб? Изящно, надо признать.

— Не желаешь взглянуть?

— Представь себе, желаю, — второй фонарик примостился рядом со своим собратом. Теперь лучи слились в устойчивый поток и надежно освещали саркофаг.

— Взяли? — мужчины схватились за тяжелую мраморную крышку. Вдвоем они еле сдвинули ее в сторону.

— Ach, du meine Güte ^[213]!

— Motherfucking ^[214]!

Оба возгласа вырвались почти одновременно — из гроба на них смотрели мутные, полумертвые глаза. Эти страшные глаза — единственное, что можно было рассмотреть на лице, нижняя часть которого была залеплена широким пластырем. Светлые волнистые волосы слиплись от пота и пыли.