Разруха - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Зарев cтр.№ 63

— Для друзей, говоришь? Слушай, сволочь, ты почему во второй раз меня кинул? — В его добром карем глазу мелькнули жалость и изумление. — Ты это над кем решил поизгиляться, гад? Я же тебе честь по чести передал всех своих восемнадцать депутатов, ввел тебя в большую политику, с судьями перезнакомил, в прокуратуру за руку отвел. Нет, ты совсем оборзел, я тебя точно прикончу!

— А что если бы у меня не выгорело? — вкрадчиво поинтересовался Боян, почувствовав, как напряглась Фанча, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Но ведь выгорело же… — Краси не хватало слов, возмущение было настолько велико, что душило его. От гнева он даже захрипел, выхватил из кармана золотую цепь и завертел ее на пальце.

— Да я от страха не смел никому и слова сказать. До сих пор обливаюсь холодным потом, настолько все висело на волоске. Вот если бы я тебя втянул в это дело, а оно не выгорело, тогда уж ты наверняка пустил бы мне пулю в лоб!

— Но сам-то ты теперь в шоколаде… Запомни, контуженый, Краси и Бог — они все видят. И ничего не забывают. — Голос у него прозвучал как-то странно, с какой-то зловещей жалостью, и на этот раз Боян струхнул не на шутку. У двери молчали преданные псы, повисла неестественная тишина, и ему показалось, что он скользит по этой отвердевшей тишине, а под окном его десятого этажа зияет воздушная пропасть.

— Я тут кое-что придумал… — начал было Боян.

— Засунь его себе в…

— Мы с тобой занимаемся мелочевкой.

— Больше я на твою удочку не клюну. Мелочевкой, говоришь, занимаемся? Вот только у тебя жемчуг мелкий, а у меня одна мелочь в кармане!

— Ты будешь слушать? И оставь в покое эту цепь, ты меня отвлекаешь!

— Я тебе сейчас помогу сосредоточиться. Так сосредоточу — больше ничего не понадобится! — Он громко выдохнул, не желая примириться с фактом, что кто-то утер ему нос, но все же убрал свою «великолепную» цепь в карман и растянулся в кресле.

— В сущности, я хочу, чтоб мы с тобой обсудили две вещи.

— Наркоту? — ухмыльнулся Краси с ледяной иронией. Всем было хорошо известно, что его финансовое благополучие зиждется на наркотиках, азартных играх и проституции, на том грязном белье, к которому Боян брезговал прикасаться. Дело было даже не в предрассудках или нарочитом чистоплюйстве — деньги не пахнут — просто то поле было ему незнакомо, игра на нем шла грубая и извращенная, лишенная очарования импровизации. Теперь Краси смотрел на него в упор обоими глазами, и это было невыносимо.

— Металл, — коротко доложил Боян.

— Ха, что ты мне пудришь мозги? Сам прекрасно знаешь, кто контролирует «Кремиковцы» ^[39].

«Кремиковцы» контролировал Илиян Пашев, получивший это дойное место после перестройки из рук матери-державы и так присосавшийся к нему, что впору было лопнуть от обжорства. Они с Бояном друг друга не выносили. Пашев был слишком умен, чтобы работать в паре, и уже слишком богат, чтобы его можно было прижать или остановить. Но с Краси Дионовым у Пашева тоже были трения: Пашев упорно мешал ему расширить игорный бизнес на курортах болгарского Черноморья.

— Будем импортировать металл из России и играть на демпинге.

Краси задумался. Его лицо снова располовинилось. Злой глаз прижмурился, ярость поутихла при упоминании старой, как незажившая рана, ненависти к конкуренту.

— А второе что?

— Нефть. Ты ведь знаешь, в отношении Югославии введено эмбарго.

— Ты все это бакланишь, чтобы залечить мои душевные раны, так сказать, прочистить мой примитивный ум, или это вопрос обдуманный? И ты уже разобрался в проблеме?

— Разобрался. По полной, — ответил Боян и кивнул в сторону Фанчи. — Завтра я загляну в твой ресторанчик. Пусть твой суперповар зажарит нам на углях барашка.

Краси Дионов резко поднялся и ткнул его указательным пальцем в грудь, склонившись и приблизив к нему оба глаза — куда более опасные и пустые, чем десятиэтажная воздушная бездна.

— На этот раз тебе придется быть очень, ну просто очень убедительным. Бог и Краси не прощают и никогда ничего не забывают. Помни это.

У двери он остановился, крутанул на пальце свою золотую цепь и почти беззвучно проронил:

— На… тянуть Илияна Пашева? Неплохая идея! Помни, ты пообещал!

«Я бы на вашем месте помнила, шеф», — сказала ему Фанча, когда они остались одни, под охраной преданного Корявого по ту сторону двери.

В тот солнечный майский день случилось еще кое-что, врезавшееся ему в память. Время шло к восьми вечера, он уже спустился на паркинг и только там спохватился, что забыл ключи от машины в офисе. А Корявого раньше отослал за дочками, забрать их из частной школы. Пришлось вернуться. Лифт бесшумно выплюнул его на десятом этаже. Боян уже взялся за дверную ручку, но услышал приглушенный голос Фанчи и замер на месте. Притаился. Она подробно и красочно описывала все, что он делал последний месяц. Шаг за шагом. Потом продиктовала его новые банковские счета. Первой его мыслью было, что она докладывает Краси Дионову, но мурлыкающая интимность в ее голосе заставила его задуматься.

— Ну, конечно сберегла трусики с меховой опушкой. Я их ношу в сумочке. Да, и чулки с кружевными подвязками тоже…

Боян спустился в фойе отеля, на скорую руку выпил у Жана чашку крепчайшего кофе. И вспомнил бесценные советы Генерала, прозвучавшие на тропинке с табличкой «Осторожно, медведи!» как приказ: «Никому не доверяйте. Будьте иногда щедрым, когда используете людей, но всегда жестоким, когда от них освобождаетесь». Он вернулся назад в офис. Фанча (в сущности ее звали Стефанка) красила губы перед зеркалом. Получался хищный кровавый оскал.

— Вы меня напугали, господин Тилев, — помада скользнула по лицу, оставив кровавый след на подбородке.

— Забыл ключи, а еще забыл сказать вам кое-что важное. Завтра переезжаем в новый офис на Московской улице.

— Я же там сегодня была, это просто фантастика, господин Тилев! Дворец, настоящий дворец! Здесь, в этой тесноте…

— А еще забыл вам сказать, что с завтрашнего дня вы уволены. Я выплачу вам зарплату за целый месяц, но удержу из нее стоимость телефонного разговора с Бейрутом, — твердо отчеканил он.

И тут она все поняла. Оторопела. Лицо ее по-старушечьи сморщилось, грим потек, а руки повисли плетьми…

* * *

Летом того же года они переехали в двухэтажный пентхаус, окна которого выходили на южную сторону, на притихший силуэт Витоши. Он вывел жену и детей на террасу, огражденную кипарисами в кадках, перед ними волнами изгибались крыши новостроек богатого квартала, слева, в низине, стелился жирный софийский смог. Дети захлопали в ладоши, а потом бросились вверх по лестнице на второй этаж — у каждой дочери было по две отдельные комнаты.