– Да, это верно...
В общем, перетерли мы с ним это дело по-людски, без обид. Протолкались в погребок – народу тьма! – опрокинули по ковшику. В самом деле, думаю, не виноват же Посуляй в том, что он Островной империи принц! У всякого свой норов. Может, ему с карманниками веселее. Хотя, будь у меня такой папаша... эх!
Тут и граф Кух подошел. Смотрю – он будто толще стал и тихонько так позвякивает под плащом.
– Четыре шестизарядных, – докладывает. – И по сотне орешков на каждый.
Смотри-ка ты! Ловко провернул дельце. Толковый мужик, хоть и граф. Я так понимаю, что у островных тут землячество не хуже нашего фартового цеха. Недаром их сажают порой – за шпионаж, не иначе. Ну да мне это без разницы, я в полиции не служу. А вот почему Посуляй на похороны лорда Септимера не пошел, теперь мне ясно, как на ладошке. Не хотел, чтобы свои признали. Хитер, черт!
Часу не прошло – Дина вернулась. Подает Посуляю бумагу, а в бумаге той – ни много, ни мало:
"Приказ суперинтенданта приморского дивизиона сэра Эдмунда Хендерсона всем воинских, гражданских и прочих чинов лицам оказывать содействие и поддержку специальному департаментскому сыщику именем Моос и троим его помощникам в произведении обследования новоприбывшего острова, с привлечением армейского и флотского контингента или без оного. Дано сего числа в резиденции..." и прочее. Собственноручная подпись. Печать департамента. Только что пятки лизать не приказано!
Я прямо не удержался и брякнул:
– Вот бы мне такую бумагу выклянчить! Я бы в неделю богаче Генерального казначея сделался!
Дина головку гордо вскинула, да как глазами полыхнет!
– Выклянчить?! Пускай спасибо скажет, что я букет согласилась принять! Свинья похотливая...
– А что это за три помощника? – хмурится Посуляй. – Тебя не возьмем, даже не думай!
Дина и бровью не повела.
– Кто еще кого не возьмет!
И разворачивает вторую бумагу, всю в печатях:
"Сим удостоверяется, что госпожа Моос является должностным лицом Департамента полиции, с полномочиями чиновника по особым поручениям..."
– Пришлось все-таки дать руку поцеловать, – вздыхает.
Доставили нас на остров со всем почетом, с пеной и брызгами – на паровом ботике под адмиралтейским флагом. Да еще эскорт снарядили из двух морских шлюпок – целый флот. Портовый капитан встал на носу с трубой, мало чем поменьше той, что пускала дым – все высматривал что-то, хмурился. Наконец, обернулся к Дине и говорит:
– Должен вас предупредить, миледи, что вы и ваши люди не первыми высаживаетесь на остров.
– Как не первыми?! – Дина строгости напускает. – Кто разрешил?!
– Долг службы, – капитан козыряет. – Лейтенант таможенной стражи Диксон и с ним четыре стрелка отправились туда сразу, как только море успокоилось, чтобы произвести предварительный досмотр... – тут он замолчал, только трубу в руках вертит.
– Так что же, – торопит Дина, – каковы результаты досмотра?
Вижу, мнется капитан.
– Результаты настораживающие, – говорит. – Они до сих пор не вернулись.
После таких слов – какое может быть настроение? Прямо скажем – неважное. Капитан, видно, всерьез за Дину переживает, кроет, что думает, без умягчения. Да и самому ему ой как не хочется к острову причаливать. Я тихонько Посуляя за рукав тяну, отойдем, мол, на корму. Отошли.
– Слушай, – говорю, – принц, а ты уверен, что нам туда до зарезу надо, на твой остров? Может, пусть оно уляжется как-нибудь, а потом уж мы съездим, полюбопытствуем? Твое от тебя не уйдет, ты ж законный!
Посуляй только ухмыляется.
– Что, Бен, очко играет?
– Сам ты, ваше высочество, очко! – злюсь. – Я в делах бывал, не тебе рассказывать! Только фартовая храбрость не в том, чтобы без башки остаться. Я тебе не граф. Да и ты прикинь, опыт рисковый имеешь. Какая нам выгода очертя голову лезть? Таможенный лейтенант, поди, не новобранец, да и команда его не по инвалидному набору служит – на контрабандистах натаскана. Однако же вот – не вернулась. Черт его знает, кто там, на острове, прячется. Смотри, заросли какие!
Посуляй смеется.
– У страха глаза велики, Брикс! – Тебе уж за каждым кустом засада мерещится. А дело-то проще простого. Знаешь, почему таможенников до сих пор нет?
– Ну?
Он глядит с прищуром, будто, и правда, знает.
– Клад они ищут!
Я сперва только отмахнулся.
– Да иди ты куда подальше...
А потом думаю, стоп! А почему нет? Про островных торгашей каких только небылиц не рассказывают, но суть одна: денег у них куры не клюют. И если с острова они так спешно убрались, что и топки не загасили, значит, и кубышки свои могли оставить.
Вот ведь змей этот Посуляй! Знает, чем фартовое сердце купить! И как он это музыкально промурлыкал – про клад! Будто золотой соверен о лопату звякнул! Ну, прирожденный монарх! Такой даже если соврет, за ним народ на край света двинет. А уж карманники – в первую голову!
Как представил я, что бравая команда сейчас на острове землю роет в пять рыл, а то, может, уже и нарыла чего, так весь мой страх пропал куда-то.
– Ладно, – говорю, – уломал... Что ж эта лоханка еле ползет?! Ни копейки ведь не оставят! Знаю я таможенную стражу!
Но пока добрались до острова, пока нашли, где обрыв невысок, пока концы-шварцы да трап-для-баб, солнце уж за деревья цеплялось. Граф Кух очень торопил, чтоб засветло успеть добраться до главной островной Машины. Посуляй с ним соглашался. Пока Машину не осмотрим, не понять, что тут приключилось.
Ну, идем, озираемся. Впереди – скалы торчат, как два рога, вокруг – лес, луга некошеные, домишки попадаются. И ни души. Граф с Посуляем тянут, как гончие по следу, дай волю – бегом припустят. Дина тоже старается не отставать, разрумянилась, юбку подоткнула, чтоб репьи не собирать – и шагает. А я все по сторонам – зырк, зырк – нет ли где раскопа свежего. Но ничего пока не видать, тропинка и та травой заросла.
До самых скал дошли без приключений. Вот уже и строение в распадке виднеется, Посуляй говорит – там вход в Машину. А наверх, на скалу – ступеньки ведут. Там – рубка была, откуда на моря смотреть, да обрушилась. Иду и дивлюсь. Это какой же умище должен быть, чтобы такие острова отгрохать посреди океана и по всему свету целой империей плавать! Разве по силам оно человеку? Уж не адская ли братия тут замешалась? Да не она ли и согнала людей с острова? Ох, неспокойно! Клады кладами, но не зря ведь говорят: где клады, там и призраки. А я этого народа ужас как не люблю.
У самого строения пришлось по камням карабкаться, обвалом все вокруг засыпало – еле перелезли. Дина и тут не оплошала – туфли сбросила и босиком! Думаю, она и в цирке бы выступать могла. Одно слово – актриса!