Дорога цариц - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 62

— На княжение Великое венчаться…

— Я не расслышал тебя, святитель! — резко повернул голову Федор Иванович.

— Ты хотел сказать, Федор Иванович, венчаться на Великое княжение, — вышел вперед московский митрополит, облаченный в парчовую рясу, с высоким клобуком на голове и с увенчанным крестом посохом. — По обычаю древнему, Великим князем пред князьями обычными.

— Божием изволением прародители наши великие государи детей своих благословляли Российским царством и великим княжеством! — распрямившись на троне, сверкнул гневом старший сын Ивана Васильевича. — Отец мой, блаженной памяти великий, есмь царь! Всея Руси самодержец! Наградил он меня, сына своего, великими государствами Владимирским, и Московским, и Новгородским, и царством Казанским, и царством Астраханским, и государством Псковским, и великим княжением Смоленским, и Тверским, и всеми государствами всего Российского царствия ^[11]! И велел мне на те великие государства венчаться царским венцом и диадемою по древнему нашему чину! И ты бы, богомолец наш, на то царство меня благословил и венчал… — Молодой властитель как бы задумался и уточнил: — Ты ведь наш богомолец?

Последний вопрос вынудил митрополита сглотнуть и склонить голову:

— Воля твоя, Федор Иванович, по отцовскому чину венчаться…

Попытка вернуть правителя к прежнему званию старшего среди равных оказалась пресечена столь быстро и твердо, что более никто подать голоса не рискнул. Перед боярами сидел новый царь, вознесенный рождением своим и званием на голову выше любого, пусть даже самого знатного, князя.

31 мая 1584 года

Москва, Кремль, Архангельский собор

Первое, что сделал на рассвете Федор Иванович, так это посетил могилу своего отца, проведя возле нее несколько часов. И только поздним утром он наконец-то вышел из дверей храма, даровавшего последний приют усопшим членам царской семьи.

В тот же миг на всех звонницах ударили колокола, приветственными возгласами наполнилась площадь, а сына Ивана Васильевича окружили несколько самых знатных князей и высших православных иерархов. Правда, во главе этой процессии шел скромный священник Елевферий, духовник царевича. По неведомой простым смертным прихоти Федор Иванович не пожелал, чтобы сие почетное место занял митрополит Дионисий.

В окружении мерно постукивающей посохами свиты царевич прошествовал к Успенскому собору, поднялся по ступеням и скрылся за высокими дверьми.

Колокола замолчали — и зазвенели вновь, когда из храма явился к людям на свет уже венчанный на царствие новый государь всея Руси. В окружении все той же свиты Федор Иванович направился к Грановитой палате, но на полпути остановился и повернул к Великокняжескому дворцу. Там, на втором этаже, сидела у распахнутого окна одетая в золото и самоцветы его супруга Ирина Федоровна.

Венчанный царь поклонился, и собравшиеся на площади служивые люди тотчас отозвались:

— Долгие лета царице Ирине! Слава царице! Любо Ирине!

Ирина Федоровна помахала супругу рукой, и тот продолжил свой торжественный путь.

В Грановитой палате Федор Иванович поднялся на трон, величаво сел на царское место. По сторонам от него встали рынды в белых кафтанах, с наточенными топорами в руках. Царские регалии и все шесть венцов заняли место на столе, установленном у подножия трона справа от государя. Слева приблизился хмурый митрополит Дионисий, стукнул об пол посохом:

— Да хранит Господь государя нашего, венчанного царя Федора Ивановича отныне, присно и во веки веков!

От общей массы бояр, почтительно поклонившись регалиям, к трону приблизился уже не молодой, но все еще крепкий русобородый князь Иван Федорович Мстиславский, храбрый воин и умелый воевода. С уважением согнулся:

— Долгие лета тебе, царь и великий князь Федор Иванович! Прими клятву мою в верности и преданности. Отныне я есмь твой преданный слуга, каковой ни сил, ни живота своего для исполнения воли твоей не пожалеет.

— Я верю тебе, Иван Федорович, и с радостью приму твою службу. Обещаю быть государем справедливым и милостивым. — Царь протянул руку для поцелуя. Князь коснулся ее губами и отступил в сторону, уступая место князю Василию Федоровичу Скопину-Шуйскому.

— Долгие лета тебе, царь и великий князь Федор Иванович! Прими клятву мою в верности и преданности. Отныне я есмь твой преданный слуга, каковой ни сил, ни живота своего для исполнения воли твоей не пожалеет.

— Я верю тебе, Василий Федорович, и с радостью приму твою службу. Обещаю быть государем справедливым и милостивым. — Царь вновь протянул руку, князь ее поцеловал, отступил, и перед троном склонился Борис Годунов.

Брат новой царицы ныне стал по месту своему третьим из самых старших бояр державы. Конюшим! И потому присягу приносил третьим среди слуг.

Для венчанного государя начинался первый день его настоящего царствования…

Федор Иванович вернулся в свои покои уже в сумерках. Приоткрыл дверь, медленно вошел в светелку, стряхнул с плеч шубу, удивляясь отсутствию слуг, сделал еще пару шагов вперед.

— Ты как в покои царицы входишь, несчастный?! — внезапно послышался грозный вопрос. А еще через миг Ирина, в одной только шелковой исподней рубахе, подбежала, схватила за руки, засмеялась, закружила.

— Любимая моя… — Федор Иванович прижал ее к себе, поцеловал, после чего расстегнул ферязь, кинул на лавку, прошел в опочивальню и с размаху упал в перину: — Великие боги, как же мне все это надоело!

— Что, так тяжко? — прошла следом жена. — Кто тебя, любый мой, умучил?

— Рука болит, спина болит, зубы тоже почему-то болят. Спасибо, хоть пить и кушать время от времени давали.

— Да чем же это тебя, Феденька? — Супруга села рядом, сняла с мужа шапку, пригладила волосы.

— Присягу принимал… — Правитель всея Руси приподнял правую руку, сжал и разжал кулак. — Странно, что она не отвалилась.

— Это же токмо раз сделать надобно!

— Как бы не так! Завтра придут послы с поздравлениями, а потом посланцы от черного и белого люда, от ремесленников, от татар, от… — Федор Иванович опустил веки. — Насколько я понял, сей ужас будет длиться почти неделю. Дней пять, а то и все шесть. И все это время надобно встречать, принимать, обещать, отвечать… Иришка, я хочу в монастырь!

— Ты уверен? — Ирина наклонилась вперед и поцеловала мужа в губы.

— Ладно, я передумал, — тут же сдался государь.

— Это же, наверное, очень приятно? — шепнула в самые глаза мужа Ирина. — Ты сидишь на троне, весь в самоцветах и во злате, а тебе все кланяются, восхваляют, клянутся. Ручки целуют. Стараются понравиться.