Дорога цариц - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 29

Борис кивнул.

— И братия у него все сплошь из людей худородных и служивых?

Стольник кивнул снова.

— Посетила меня намедни одна мысль, дружище, — зачерпнул еще ковш хмельного меда Малюта. — А не постричься ли мне в сию обитель? Я уже старый, мне все равно. Службу знаю, родом не вышел. Все аккурат так, как надобно. Что скажешь, Борис? Сие возможно?

— Завтра воскресенье, — задумчиво ответил стольник. — Божественная литургия с хоровым пением. Государь сам в колокола бить станет, сам службу вести, сам иноков своих причащать. Настроение у него в такие часы благостное, доброе. Вот ты ему с сей просьбой и поклонись.

— Твое здоровье, царский стольник Годунов! — приподнялся с ковшом в руке боярский сын. — Хорошей тебе службы и долгие лета.

— И тебе того же желаю, боярин, — принял из его рук полупустой корец Борис. — Однако же ты обещался дочери своей от меня слово доброе передать.

— Я передам, не сомневайся, — кивнул Малюта.

— Вот это оно самое и есть, — наклонился к своим вещам стольник и достал из поясной сумки небольшой кожаный комок.

— Ты позволишь? — Боярский сын Скуратов откинул края свертка и изумленно присвистнул. На мягкой замше лежало широкое ожерелье из оправленных в золото сапфиров и пара сережек с точно такими же камнями. Разумеется, набор дополнял роскошный перстень и широкий ажурный браслет. — Это невозможно!

— Ты о чем, Малюта?

— Это невозможно! Такие подарки преподносят женам, невестам… детям. Но только не обычным знакомым!

— Мария для меня не просто знакомая, Малюта! Неужели ты забыл о нашем разговоре?

— Разговор — это одно, друже. Но подобные подарки… — Рыжебородый воин запнулся, подбирая слова. — Это слишком… Это трудно объяснить.

— Просто я хочу, чтобы она не забывала меня, Малюта, — сглотнул Годунов. — Каждый раз, когда она станет надевать эти украшения, мое имя и мое лицо будет всплывать в ее памяти.

— Хорошо, Борис, я скажу тебе все начистоту, — тяжело вздохнул служивый и повел плечами. — Тебе ныне всего пятнадцать, и ты уже царский стольник… Борис Федорович. Мне скоро сорок, а я всего лишь обычный боярский сын, коего в исполчении хорошо, коли сотником поставят. И то уже за удачу считается. Ныне ты юн и горяч, ныне ты о любви грезишь. Но пройдет три года, ты наберешься опыту и знания. Когда тебе настанет день выбирать невесту, дядюшка твой ум тебе быстро вправит. Подскажет доходчиво, что царедворцу таковая жена потребна, чтобы титул и место высокое родством своим подтвердила, знатность слуги царского подчеркнула… И забудешь ты голубые глазки деревенской знакомой быстро до изумления, и поведешь под венец девицу московскую, богатую, родовитую… — Малюта резко мотнул головой. — Я люблю своих дочерей, друг мой. И потому не хочу я для них ни позора незаслуженного, ни боли душевной, ни сердца разбитого, ни обиды столь жестокой. Лучше сих пустых надежд, Борис Федорович, Марии вовсе не подавать. Тогда и разлука столь страшной ей не покажется.

Малюта аккуратно свернул подарок в замшу и придвинул обратно стольнику:

— Моя Марусенька, боярин, тебе не ровня. Совсем не ровня. И как бы ты мне ни нравился, как бы себя зятя такого я ни желал, но не получится ничего из сей затеи. Не выйдет.

— Я люблю твою дочь, боярин Скуратов, — облизнул внезапно пересохшие губы Борис. — В сердце она ко мне вошла накрепко, и ни о ком другом я помыслить не способен, и никого другого более не полюблю! Твоя Мария есть судьба моя навеки, и никогда я ее ни на кого не променяю, и никого другого в супруги свои искать не стану. В том тебе ныне даю свое слово! И все бояре, что нас слышат, сей моей клятве отныне свидетели!

В предбаннике внезапно повисла оглушительная тишина.

— За язык тебя, боярин, никто не тянул, — покачал головой Малюта. — Сам долю сию выбираешь. Клятва твоя ответа требует… И таков тебе будет мой ответ, что об уговоре нашем я теперича дочери поведаю. Как же скрыть его с такими подарками? Обещаю ее руку тебе, боярин Борис из рода Годуновых, когда дщерь моя в возраст женский войдет, и даю тебе в том свое слово! Договорились?

— Договорились! — счастливо улыбнулся юный стольник.

— Вот и славно! — Малюта хлопнул в ладони и громко крикнул: — Эй, люди, у кого вино в загашике найдется?! Плачу серебром! Сегодня праздник у нас! Всех угощаем!

27 мая 1570 года

Сергиев Посад, постоялый двор

— Ты понимаешь, Маруся, что он тебе никак, ну совсем не ровня?! — Гневный Малюта Скуратов пробежался по застеленной вытертой кошмой горнице от стены к стене, ударил кулаком в заровненное бревно. — Твой Борис почитай что никто! Из семьи худородной детей боярских, ни угла своего, ни двора не имеет, при дядюшке в примаках по сей день живет, простым стольником в приказе Постельном служит! Просто человечек служивый! Ты же ныне есть дочь думного боярина! Князьям родовитым ровня!

В роскошном царедворце ныне никто и не признал бы нищего боярского сына, что привез три года тому обоз дешевой рыбы для царской кухни. Ныне крепкое тело Малюты Скуратова облегала серо-зеленая бархатная ферязь с бобровой оторочкой и золотыми клепками на застежках, пальцы сверкали самоцветами, на шее болталась толстая золотая цепь. Рыжая борода ныне была расчесана на два расходящихся хвостика, и в ее гуще поблескивали несколько крупных рубинов, на голове сидела шапка дорогого индийского сукна да с собольей опушкой и огромной золотой брошью, усыпанной самоцветами.

Поручение, исполненное после шалости с колоколами, оказалось для боярского сына невероятно счастливым. Государь оценил старание Малюты, его тщательность в поисках улик и раз за разом давал все новые и новые поручения по отлову крамольников. Многоопытный служака оказался неожиданно ловок в распутывании связей между заговорщиками, в поисках подметных писем, тайников и посыльных, и с каждым новым успехом в сыскном деле на боярского сына обрушивались все новые и новые милости. Всего через полгода после первого ареста Малюта оказался среди дворян московских, еще через полгода стал стряпчим, а затем и стольником, подьячим, подьячим с путем, дьяком. А полгода назад Иван Васильевич пожаловал его званием боярским, после чего ввел и в Думу, посадив равным средь князей из древнейших и знатнейших родов, и не раз особо выделял, при всех с Малютой советуясь. Теперь знатные князья, каковым боярский сын Скуратов три года тому и в глаза глянуть не смел, сами ужо его милости искать пытались, подарки дарили и подобострастно кланялись. Впрочем, при том они же выскочку ходородного яро ненавидели…

Скуратова Мария, заметно прибавившая в теле, особенно на груди и в бедрах, тоже носила теперь не домотканое полотно и атлас, а парчу и бархат, плечи ее сверкали золотым шитьем, спереди плавно переходящим в жемчужную россыпь на серебряной сетке. В ушах юной красавицы покачивались сапфировые серьги, шею обнимало сапфировое ожерелье, на запястье синел драгоценный браслет.