Вот я - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Сафран Фоер cтр.№ 128

Джейкоб поставил последнюю вымытую чашку на полку вверх дном.

— Чего это ты? — спросила Джулия.

— Делаю, как ты.

— И тебя не бесит, что они вряд ли высохнут без циркуляции воздуха?

— Нет, но вдруг я не стал думать, что иначе их до краев заполнит пыль. Я просто устал спорить.

Бог велел Моисею положить в один ковчег и целые скрижали, и разбитые. Евреи несли их — и те и другие — все сорок лет своего скитания по пустыне и положили те и другие в Иерусалимском Храме.

Зачем? Почему они просто не погребли обломки с почтением, достойным священного текста? Или не бросили их, как скверну и проклятие?

Потому что это были наши скрижали.

Как играть грусть

Ее не существует, так что прячьте ее, как опухоль.

Как играть страх

Не всерьез.

Как играть плач

На похоронах моего деда раввин рассказал историю Моисея, найденного в реке дочерью фараона. "Смотрите, — сказала она, открыв корзину. — Еврейский ребенок плачет". Раввин попросил детей объяснить, что сказала дочь фараона. Бенджи предположил, что Моисей "плакал по-еврейски".

Раввин спросил: "А как это — плакать по-еврейски?"

Макс шагнул вперед, к отверстой могиле, и сказал: "Может, так, как смеяться?"

Я сделал шаг назад.

Как играть смех

Применяйте юмор так же агрессивно, как химиотерапию. Смейтесь, пока волосы не вылезут. Нет ничего такого, чего нельзя сыграть смешно. Когда Джулия говорит: "Здесь только мы двое. Ты и я, говорим по телефону", — засмейся и скажи: "И Бог. И Национальное агентство безопасности".

Как играть гибель волос

Никто и близко не понимает, много ли у него волос — и потому, что все свои волосы нельзя увидеть (даже при помощи нескольких зеркал, уж поверьте), и потому, что глаза-то тоже свои.

Когда мальчики были еще малы и не задавались вопросом, зачем я их спрашиваю — и можно было надеяться, что они никому об этом не расскажут, — я спрашивал их, сильно ли я лысый. Я наклонялся, растрепывал волосы так, чтобы было видно, где мне мерещились залысины, и просил их описать мне меня.

— С виду нормально, — обычно говорили они. — Разве что-то не так?

— Да в общем, как у всех.

— Но разве не кажется, что вот тут они растут пореже?

— Да вроде нет.

— Вроде нет? Или нет?

— Нет?

— Это я вас прошу помочь. Можете вы нормально посмотреть и точно мне сказать?

А то, что они видели у меня на голове, — это был костыль, результат фармацевтического вмешательства — микроскопические ручки Арона и Гура удерживали корни моих волос изнутри. В своем облысении я винил гены и стресс. В этом смысле оно не отличалось от других недугов.

Эффект пропеции основан на угнетении тестостерона. Один из хорошо отслеженных и широко распространенных побочных эффектов — ослабление либидо. Это факт, а не просто вероятность, и не оправдание. Жаль, что я не говорил об этом Джулии. Но я не мог, поскольку не мог ей признаться, что принимаю пропецию, поскольку не мог признаться, что мне не все равно, как я выгляжу. Лучше пусть думает, что она меня не возбуждает.

Несколько месяцев спустя после того как дети начали у меня бывать, я однажды принимал ванну с Бенджи. Мы разговаривали про "Одиссею", детскую версию которой он недавно закончил читать, и о том, как невыносимо, видимо, было Одиссею скрывать, кто он такой, после того, как он наконец попал домой, и почему иначе было нельзя.

— Мало просто вернуться домой, — сказал Бенджи. — Надо быть в силах там остаться.

Я сказал:

— Ты так прав, Бенджи!

Я всегда называл его по имени, когда гордился им.

— Ты правда вроде лысеешь, — сказал он.

— Что?

— Лысеешь вроде.

— Правда?

— Ну, типа того.

— А раньше ты пытался меня щадить?

— Не знаю.

— А где я лысею?

— Не знаю.

— Ну потрогай пальцем в тех местах.

Я наклонил голову, но никаких прикосновений не почувствовал.

— Бенджи! — окликнул я его, глядя на воду.

— Ты не лысеешь.

Я поднял голову.

— Тогда зачем ты сказал?

— Мне хотелось, чтобы тебе было приятно.

Как играть настоящую лысость

Раньше мы на каждое Рождество ходили в ресторан сычуаньской кухни, впятером. Мы поднимали детей к аквариуму, держали, пока не задрожат руки, заказывали все горячие закуски, где только нет свинины. В последний из таких походов, на Рождество, в печенье с предсказаниями меня ждала записочка: "Ты не призрак". Мы эти записочки читали вслух, такой ритуал, а я, увидев фразу "Ты не призрак", прочел: "Всегда есть какой-то способ".

С десяток лет спустя я лишился всех волос всего за месяц. На Рождественский сочельник внезапно объявился Бенджи с вагоном китайской еды, которой хватило бы на семью из пяти человек.

— Ты прошелся по всему меню? — спросил я, смеясь от радости при виде такого забавного изобилия.

— Только трефного ^[42], — сказал он.

— Ты переживаешь, что мне одиноко?

— А ты переживаешь, что я переживаю?

Мы ели на диване, держа тарелки на коленях, загромоздив журнальный столик дымящимися коробками. Потянувшись за добавкой, Бенджи пристроил пустую тарелку на заставленный столик, взял мою голову в ладони и чуть наклонил вниз. Будь это хотя бы чуть менее неожиданно, я бы сообразил, как выкрутиться. Но когда это уже произошло, я сдался: положил руки на колени и закрыл глаза.

— Что, рук не хватает, да?

— Мне и не надо.

— Ох, Бенджи.

— Серьезно, — сказал он. — Полно волос, никакой лысины.

— Врач предупреждал меня, хотя и много лет назад, что так будет: как перестанешь принимать таблетки, сразу облысеешь, махом. Я тогда ему не поверил. Или подумал, что стану исключением.

— Ну и как оно?

— Когда стоит так, что орехи можно колоть?

— Пап, я ем.

— Когда можешь отжиматься, держа руки за спиной?

— Уже не рад, что спросил, — сказал Бенджи, не в силах сдержать улыбку.

— Знаешь, мне тут раз понадобилось яйцо.

— Да ну? — подыграл он.