Коллонтай. Валькирия и блудница революции - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 23

В листовке, которая появилась на московских улицах вскоре после публикации декрета об отделении церкви от государства, говорилось:

"Народ русский!

Большевики проливают братскую кровь, отдают немцам русскую землю, разоряют города и деревни, уничтожают промышленность и торговлю; разогнали Учредительное собрание, уничтожили суд.

Но всего этого им мало. В октябре и ноябре они разрушили святыни Кремля, а теперь окончательно решили разрушить в России церковь.

Воздайте кесарево — кесарю, а Божье — Богу; сказал Спаситель. А большевики отобрали себе все кесарево и отбирают все Божье. Они решили отобрать церкви, церковное имущество, даже священные предметы.

По их новому декрету церкви не принадлежат более ни крест, ни чаша со Святыми Дарами, ни иконы, ни мощи Святых угодников. Все это принадлежит комиссарам-большевикам, которые сами никакой религии не исповедуют, никаких таинств не признают.

Кесарево — кесарю, поэтому большевистский комиссар г-жа Коллонтай может сколько ей угодно венчаться без церкви, гражданским браком, с матросами, но Божье — Богу, и потому г-жа Коллонтай не имеет никакого права чинить надругательства и захватывать Александро-Невскую лавру, как она это сделала.

Кесарево — кесарю, поэтому Ленин-Ульянов и Троцкий-Бронштейн, возомнив себя кесарями, могут грабить банки, но Божье — Богу, и поэтому они не смеют грабить твоей святыни, русский народ! Не смеют превращать храм в места митингов и кинематографов, не смеют запрещать тебе учить детей в школах Закону Божию. Не Ленину и не Троцкому-Бронштейну хозяйничать в алтаре храма.

Поруганы церкви. Реквизирована лавра. Убит протоиерей. Совершались обыски у самого патриарха, и верующие люди уже просили его назначить себе преемника на случай возможной мученической кончины своей.

Ругаются надо всем святым. Неужели и это позволишь ты сделать? Неужели и тут не заступишься ты, русский народ?!"

Коллонтай также внесла на рассмотрение Совнаркома проекты двух декретов, которые были приняты почти без обсуждения. 16 декабря 1917 года появился на свет декрет ВЦИКа и Совета народных комиссаров "О расторжении брака", а 18 декабря — декрет "О гражданском браке, о детях и о введении книг актов состояния". Декрет о гражданском браке, заменявшем собою брак церковный, устанавливал равенство супругов и равенство внебрачных детей с детьми, родившимися в браке. Декрет о разводе признавал брак расторгнутым по первому же, не нуждавшемуся ни в каких мотивировках, заявлению одного из супругов. Суд должен был лишь определить, с кем из супругов остаются несовершеннолетние дети и кто их содержит. Александра Михайловна верила, что тем самым она освобождает женщин от домашнего рабства и делает их по-настоящему равноправными с мужчинами. Отцовство же в суде устанавливалось по заявлению матери, исходя из презумпции материнской правоты. Но

Александра не учитывала, что женщина неравна мужчине хотя бы в той особой связи, которая устанавливается между ней и рожденным ею ребенком, которою она выхаживает в первые, самые опасные для малыша месяцы жизни. В атом женщину никакая машина не заменит.

Коллонтай была избрана членом Учредительного собрания дважды: по списку большевиков в Петрограде и по списку большевиков в Ярославле. Но, поскольку работа Учредительного собрания продлилась всего день, ей даже не пришлось выбирать, от какого мандата отказываться. Она стала одной из десяти женщин, получивших мандаты первого в истории России свободно избранного парламента. На его открытии Коллонтай появилась в правительственной ложе, а не на депутатских местах и покинула заседание вместе со всей фракцией большевиков и левых эсеров. Кстати сказать, непосредственно разгоном Учредительного собрания руководил Дыбенко. Исторические слова матроса Железняка звучали так: "Матрос Железняков сказал: "Комиссар Дыбенко требует, чтобы присутствующие покинули зал заседаний, потому что караул устал"".

Председательствующий Виктор Чернов возразил: "Все члены Учредительного собрания также очень устали, но никакая усталость не может прервать оглашения земельного закона, которого ждет Россия. Учредительное собрание может разойтись лишь в том случае, если будет употреблена сила!"

Железняк повторил требование очистить помещение. Через 20 минут Чернов закрыл заседание, приняв все-таки закон о земле, который, впрочем, никто не собирался исполнять. Учредительное собрание закрылось 6 (19) января 1918 года в 4 часа 20 минут утра. Больше созыва парламента большевики не допускали.

22 декабря 1917 года ЦИК принял решение послать делегацию в Стокгольм "для установления тесной связи между всеми трудящимися элементами Западной Европы <…> и для подробного осведомления ЦИК о событиях, происходящих за границей". В состав делегации в качестве ее руководителя включили Коллонтай, хотя ей и был запрещен въезд в Швецию. Надеялись, что члену правительства не посмеют отказать во въезде. При этом Коллонтай получила право самостоятельно решать, "в какие страны и в каком порядке она найдет необходимым ехать непосредственно или посылать своих комиссаров <…> вступить в тесные сношения со всеми элементами рабочего движения, которые стоят на точке зрения немедленной социалистической революции и ведут активную революционную борьбу против своей буржуазии…" На расходы члены делегации получили 100 000 рублей.

29 января 1918 года президиум ЦИКа уточнил задачи: делегации выпускать "Вестник социалистической революции", установить контакты "со всеми элементами рабочего движения, которые стоят на точке зрения немедленной социалистической революции и ведут активную революционную борьбу против своей буржуазии за немедленный мир".

В середине февраля 1918 года делегация для поездки в Европу была сформирована. Кроме Коллонтай как главы делегации в нее вошли большевик Ян Берзин (Зимелис) и левые эсеры Марк Натансон и Алексей Устинов. Александра Михайловна прихватила также члена коллегии Наркомата государственного призрения Алексея Петровича Цветкова, рабочего, участника штурма Зимнего. Секретарем делегации стала Евгения Григорович, по словам Коллонтай: "Самоотверженное существо. Если надо для революции, не задумаясь, пойдет хоть по битому стеклу. Еще очень юная, по-юному "нетерпимая" и "принципиальная". Смелая и решительная".

Должны были посетить Швецию, Норвегию, Англию, Францию и США и обзавелись соответствующими визами. Коллонтай получила "дипломатический паспорт", хотя ленинское правительство еще не признал никто в мире. Вот что было написано в этом паспорте-мандате: "Российская Советская Республика. Народный Комиссариат по иностранным делам ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ПАСПОРТ Настоящим доводится до сведения тех, кого это касается, что предъявитель сего паспорта Народный Комиссар Социального Обеспечения Александра КОЛЛОНТАЙ направляется в Швецию, Норвегию, Англию, Францию и Соединенные Штаты Америки в качестве представителя Центрального Исполнительного Комитета Солдатских, Рабочих и Крестьянских Депутатов.

В этой связи Совет Народных Комиссаров просит дружественные власти, равно как и каждого, кого это касается, и приказывает всем российским военным и гражданским властям свободно пропускать всюду Александру КОЛЛОНТАЙ и обеспечить ей всю необходимую помощь". Ход путешествия отражен в дневнике Александры Михайловны: