Московский модерн в лицах и судьбах - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Соколова cтр.№ 52

Подобные эмоции испытывали и современники, когда на Воздвиженке – в аристократическом районе – выросло… это сооружение.

Владимир Гиляровский с удовольствием цитировал эпиграмму, сочиненную актером Михаилом Садовским:

А Лев Толстой вложил в уста своего героя романа «Воскресение» Нехлюдова размышления о строительстве «глупого ненужного дворца какому-то глупому ненужному человеку».

А уж матушка владельца особняка, Варвара Алексеевна Морозова – женщина характера крутого и острая на язык, подарившая сыну на 25-летие этот участок рядом со своей усадьбой, в сердцах бросила:

– Раньше только я знала, что у меня сын дурак, а теперь вся Москва увидит!

Так кто же этот «сын дурак», ставший в Москве притчей во языцех?

Арсений Абрамович Морозов (1874–1908) был из многочисленного клана богатых купцов и фабрикантов, меценатов и страстных коллекционеров. Но к работе его не влекло. Впрочем, как и к учебе, науке, искусству, благотворительности и пр. и пр. Красавец, кутила, заядлый охотник, Арсений прожигал свою жизнь яростно и со вкусом.

Матушка надеялась, что после женитьбы сынок остепенится, – ничуть не бывало!

«Арсений А. Морозов первым браком был женат на Вере Сергеевне Федоровой, дочери архитектора» (Филаткина Н., Дроздов М. Морозовы. Династия фабрикантов и меценатов: Опыт родословия).

Несмотря на рождение дочери, брак не сложился. Говорят, супруга вскоре убежала от своего непутевого мужа к начальнику сыскного отделения Лебедеву. Есть и другое мнение, что супруги просто разъехались без оформления развода.

Достоверно можно сказать одно: оставленный муж не горевал – в особняке на Воздвиженке не жизнь была, а сплошной праздник! Московский бомонд, несмотря на критическое отношение к дому-замку и ироничное к его владельцу, с удовольствием бывал на банкетах и приемах, которые с размахом и выдумкой давал хозяин. Частенько сюда заглядывал и двоюродный дядя Арсения – Савва Тимофеевич Морозов, привозя с собой многочисленных друзей, в том числе и Максима Горького.

Жизнь Арсений прожил бездарно, и оборвалась она нелепо: как-то в компании приятелей, не первый день отмечающих что-то в Твери, он поспорил, что сила духа человека безгранична. Вышел в другую комнату, прострелил себе ногу, вернулся к столу и ни единым мускулом не выдал боли, продолжая пировать. Пари-то выиграл, да через несколько дней скончался от гангрены.

И вот тут все с удивлением узнали, что его наследницей оказалась некая госпожа Коншина. О, об этой женщине по Москве ходили далеко не красящие ее слухи!

«В самом начале 90-х годов <…> жила-была в Москве молоденькая закавказская красавица Нина Окромчаделова, ласковая, умная, зачаровавшая чуть ли не пол-Москвы: и старых, и молодых. Я ее никогда не встречала, но слышала, что под ее чары подпали оба Коншина – отец и сын. <…> Сплетни переплетались и путались: то Нина выходила замуж за старика Владимира Дмитриевича, то за сына его Николая Владимировича» (Зилоты В.П. В доме Третьякова).

И братец Нины был ей под стать – первейший аферист! Это он сумел «пристроить» сестру к Арсению Морозову, за одну ночь в купе до Санкт-Петербурга вконец растаявшему от рассказов красавицы о своей «несчастной судьбе» и ее необыкновенных чар.

Газеты захлебывались от пересудов: «…в коммерческих кругах говорят об иске в несколько миллионов рублей, вчиняемой супругой покойного г-жой Федоровой к некоей г-же Коншиной, явившейся неожиданной наследницей великолепного дворца в мавританском стиле на Воздвиженке и 4-миллионного состояния покойного».

В результате выиграла любовница… И прожила в особняке до 1917 года.

Надо признать, что кое в чем Арсений Морозов оказался прав, когда возражал братьям: «Мой дом будет вечно стоять, а с вашими картинами еще неизвестно что будет». Действительно, богатые художественные коллекции Морозовых оказались в разных музеях и частных руках, а дом стоял и стоит! Да еще и прославил имя своего владельца.

Откуда же в голову самому непутевому из Морозовых пришла идея строительства именно такого замка?

На Всемирной выставке в Антверпене в 1894 году Арсений Морозов – заграничные выставки он любил посещать – познакомился с архитектором Виктором Мазыриным. Выяснилось, что оба увлекались мистикой и эзотерикой, да и просто оказались приятны друг другу. Тут у Арсения и родилась мысль построить дом, «какого не видели на Москве».

Когда зодчий поинтересовался, в каком стиле, заказчик вопрос решил легко: «Во всех стилях строй, у меня есть деньги!»

Но вначале Морозов с Мазыриным отправились за поиском идей в путешествие по Европе. И в центре португальского города Синтра Арсений увидел дом своей мечты – дворец Пена (Palacio Nacional da Pena), как бы привязанный мраморными канатами к горе Круц-Альта.

Хозяин – барин! И по возвращении в Москву стройка закипела. Первый камень – что было традицией для архитектора – заложила его старшая дочь Лидия, балерина Мариинского театра.

«Мавританский стиль наиболее ярко проявляется в оформлении парадного подъезда, а также двух башен, расположенных по двум сторонам от главного входа. В остальных же частях этого сооружения архитектура эклектична. Например, некоторые оконные проемы украшены классицистическими колоннами, а общая асимметричная структура особняка больше характерна для модерна. Эклектика сохраняется и во внутренней отделке сооружения. Так, например, столовая, названная «Рыцарским залом», была оформлена в стиле готики, женская половина дома оформлена под барокко, гостиная – в стиле ампир…» (Екатерина Шаблова и Дарья Кузнецова, корреспонденты портала ГдеЭтотДом. РУ «Воздвиженка, № 16: Дом дурака, покоривший века).

Во время революции в здании располагалась штаб-квартира партии анархистов – уж эти бунтари против всего и вся умели выбирать для себя дома!

С 1918 до 1928 год здесь находился 1-й рабочий театр Пролеткульта. В этот период здание постоянно посещали Всеволод Мейерхольд, Владимир Маяковский, Сергей Эйзенштейн и Сергей Есенин. Последний даже прожил «в замке» несколько месяцев, поселившись в чердачном помещении у сотрудника канцелярии – поэта Сергея Клычкова, который приспособил под жилье бывшую ванную.

Потом особняк перешел в ведение Наркомата иностранных дел. Сменяя друг друга, здесь размещались посольства Японии, Индии. Во время войны здесь работала редакция английской газеты «Британский союзник».

С 1950-х более полувека зданием владел «Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран».