Лжедмитрий. Игра за престол - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 36

4 марта 1605 года, окрестности Смоленска

Вчера после полудня Дмитрий Иванович, взяв у поместной конницы лошадей, посадил на них роту егерей и под командованием Басманова отправил устраивать засаду «на ляхов». Даже одну из батарей «единорогов» дал в усиление.

И вот сейчас, только-только выйдя на позицию на главном Смоленском тракте и устроившись, отряд нервно ожидал врага. А Петр так и вообще откровенно терзал собственную бороду, вглядываясь в снежную даль.

– Скачет кто-то, – шепнул один из стрельцов, стоявший рядом.

– А? – отвлекся на него Басманов. Он так погрузился в свои размышления, что, прислушиваясь, ничего не слышал. Только зря напрягался.

– Копыта стучат, говорю. Али не слышно?

– Слышно, – кивнул командир.

Звук приближался. Явно двигалась группа.

Скоро уже. Скоро. Вот. Из-за поворота вывалила группа в черных доспехах да на рослых конях.

– Рейтары, – тихо произнес Басманов. – Готовься!

Смотрели ли всадники по сторонам – не ясно. Но скакали они славно. Даже в какой-то мере одержимо. Будто кто-то гнался за ними по пятам. Кто-то страшный и опасный. Даже странно как-то. Должны бы идти рысью, чтобы лошадей не загнать или вообще шагом. А они неслись, перепуганные и встревоженные.

– Пали! – закричал Петр, когда рейтары втянулись в зону поражения батареи.

Бах! Бах! Бах!

Жахнули слаженно все пять «единорогов», осыпая противника дальней картечью. Совсем уж у дороги поставить их не получалось, поэтому пришлось затаиться в некотором отдалении.

Проредило отряд славно. Четверть точно легла.

Ударил слаженный залп штуцеров.

Еще с три десятка рейтар упало. Однако остальные пришпорили коней. Вступать в схватку они даже не пытались. Вон уже половину роты как корова языком слизнула.

– Ушли… – недовольно констатировал Петр.

Впрочем, Дмитрий и не приказывал ему вырезать всех. Главное, занять позицию да пострелять. Этакий прощальный салют. В конце концов в том нападении, которое он планировал на лагерь Сигизмунда, ни егеря, ни третья батарея «единорогов» были не нужны. Вот и применил их к делу, как смог придумать. Небольшой конный отряд да легкие орудия на больших колесах. Красота. Они даже лесными тропами могли пройти без особенного напряжения. Что, собственно, и сделали – проводник из Смоленска охотно показал обходной путь.

Но не успел Басманов толком расстроиться, как послышался новый топот копыт. Еще одна кавалерийская группа приближалась…

6 марта 1605 года, окрестности Смоленска

Дмитрий откинулся на спинку кресла и потер виски.

Прошло трое суток с момента завершения разгрома армии Сигизмунда.

Трофеи собраны. Раненые враги добиты. Свои обихожены. Пленники размещены. Даже трупы удалось закопать, хоть для этого и потребовалось нанять землекопов в Смоленске. Долбить мерзлую землю приступами да ломами то еще удовольствие. Поэтому пришлось устроить павшим врагам братскую могилу в одном из оврагов. Ну и своих убитых погрести, правда, уже нормально – на городском кладбище, благо их не так много оказалось.

С пленниками вообще беда, скорее даже трагедия вышла.

После того как Петр Иванович Басманов начал бить из своих пушек на Смоленском тракте, многие из тех, кто пытался бежать, бросился в леса. Все лучше, чем под картечь лезть. Вот только бродили они там недолго. Холодно. Голодно. Так что уже на следующий день – пятого марта – бегуны потянулись обратно. В плен. Он ведь не жуткая смерть в лесу от переохлаждения, голода и диких зверей. А так, может, и свои выкупят или обменяют на кого.

Что с ними делать в таком количестве, было совершенно не ясно. Немного подумав, Дмитрий соорудил эрзац-версию концентрационного лагеря. Больше ничего в голову не лезло. Да не простого, а с предельной строгой дисциплиной. Оправился не в отведенном месте? Получи кнутом вдоль спины, да с рассечением кожи каждым ударом. К исходу третьего дня вроде свыклись, и дело пошло на лад. И руки стали мыть, и гадить где положено, и чистоту относительную поддерживать. Но спин заживало уже без счета, некоторые даже по нескольку раз. Ну а что? Иначе он не понимал, как в кратчайшие сроки преодолеть антисанитарию, угрожающую породить эпидемию. Особенно на фоне приближающихся весенних хлябей.

Параллельно шла спешная модернизация терции.

Царевич, пользуясь благоприятной обстановкой, решил преобразовать ее в пехотную бригаду ^[58]«московского строя». Так сказать, «на основании опыта боевого применения». Пора было отходить от непривычного окружающим его людям иноземного слова. Да и развиваться. Ведь не за горами то время, когда терция в классическом ее виде падет. А значит что? Правильно. Нужно было работать на опережение. Мало ли, полководцы Речи Посполитой смогут переплюнуть сами себя и подберут ключик к терции? А если не они, то Густав II Адольф, который, без сомнения, был гением своей эпохи.

Дмитрий прекрасно знал, что первыми концепцию атакующих колонн придумали дикие горцы Швейцарии. И они так всем соседям накостыляли, что только дым стоял коромыслом. Практически столетие никто не мог им противостоять. Потом к празднику жизни подключились испанцы. Творчески переосмыслили швейцарскую тактику и родили свою терцию, которая доминировала на полях сражений чуть больше века.

На этом линия преемственности, казалось бы, оборвалась. Однако это не так. В конце XVIII века Петр Румянцев решил попробовать применить творчески переосмысленную концепцию. У него получилось. А там и прочие деятельные участники эпохи подтянулись. И если Александр Суворов просто довольствовался победами, то честолюбивый корсиканец Бонапарт легко и просто раздул по-настоящему мировую войну. Войска противников сражались не только в Европе, но и в колониях, разбросанных по всему миру. Но хуже другое – он эту самую мировую войну едва не выиграл, проявив слабость не столько в боях, сколько в стратегическом и политическом планировании.

Вот Дмитрий и задумался – а не пора ли уже двигать в нужную сторону, изменяя терцию так, чтобы она смогла противостоять нарождающейся линейной тактике?

Совсем уж рисковать и отбрасывать пикинеров Дмитрий пока не решился. Рано пока. Никто не был готов к этому – ни он, ни его люди, ни оружие, далекое от совершенства. Однако крен в сторону стрелков царевич устроил существенный.

Отныне терция стала пехотным полком, разбитым на три батальона. То есть эшелонирование построения в три линии сохранялось. Каждый батальон, в свою очередь, делился на пять рот по двести бойцов. Они-то и строились в колонны, которые имели в своем составе взвод пикинеров и три взвода стрелков. То есть теперь стрелков было три четверти, а не треть. По меркам начала XVII века – невероятная и довольно глупая вольность. Разумеется, все эти изменения носили характер штатного расписания, а не реального положения дел. Ибо потери личного состава Дмитрий пока восполнить не мог. Три с гаком сотни раненых и пятьдесят два человека убитыми в масштабах трех тысяч строевых пехотинцев – немало. Но все же.