НебeSное, zлодея - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 8

Но мы не наделаем никаких пилюль, сами все съедим. Мы – мрачные мизантропы.

Дома вышла из строя газовая колонка, которая нас греет (потом вошла в строй, но как-то криво и неохотно).

Камин стал пускать в комнату жырные клубы дыма.

На пол упали две чашки, мыло и много бессмысленных мелочей.

В подъезде вообще крематорий, не знаю уж, что там соседи поймали и жарили. И думать об этом не хочу.

Решили поглядеть в лунный календарь: что ж за день такой прекрасный?

В лунном календаре написано, что день действительно прекрасный и благоприятен для всего. Ну, то есть вообще для всего.

Ну, тогда понятно.

Тогда да.

Дошло, на что похожи эти дурацкие ноябрьские сумерки в четыре и полная темнота в пять.

Это как будто юные боги остались одни дома без взрослых и тут же выключили свет. И ну баловаться. Целоваться по углам, жечь свечи и страшные байки травить.

Вот почему, оказывается, я так люблю эту нелепую, необъяснимо рано наступающую темноту.

Дымом в городе пахнет так, что это уже не запах, а крик. Скорее, впрочем, блаженства, чем отчаяния. И ночи такие теплые, словно виленские жители и правда протопили не только свои квартирки и домики, а весь наш сентябрь.

В соседнем доме появилась студия танго; строго говоря, она просто приснилась другу Н., но оказалась цепкой и осталась по эту сторону бытия. В студии танго огромные окна, невозможно не останавливаться и не глазеть.

Сегодня там танцевали, вернее, репетировали два мальчика (дяденьки, на самом деле, но про танцующих грех так говорить); тот, что танцевал за партнершу, был натурально профи, партнер его, то есть тот, кто вел в танце, старался, но опыта ему явно не хватало. Но оба во время танца переставали быть мальчиками (тем более дяденьками) и становились просто танцующими существами, принявшими форму людей.

Это было невообразимо красиво, и про все сразу, то есть и про танец как таковой, и про суть обучения, и про то, чем становятся люди, целиком захваченные делом, и заодно, конечно, цитата из моего рассказа, в этом смысле я очень счастливый автор, реальность часто цитирует меня в моем же присутствии, так мне везет.

В городе, меж тем, по-прежнему пахнет дымом, и я не плачу от нежности только потому, что столько, сколько ее есть, мне не наплакать. А всякое дело следует делать хорошо, ну или вовсе не начинать.

Маленькая Белая Кошка знает, что еду можно заслужить любовью. Проголодавшись, она приходит ко мне как опытная дама полусвета к пожилому любовнику: «Тебя зацеловать насмерть, или сразу шубу купишь?» В смысле, ластится, тычется носом, мурчит, лезет на руки и вообще заполняет собой всю мою жизнь. Поначалу это всегда приятно, но рано или поздно хочется заняться чем-то еще кроме кошки, а такой возможности нет: кошка натурально ВЕЗДЕ. Способов избавиться от нее всего два: или рявкнуть (не люблю, не практикую), или выдать-таки жратву.

Наевшись, Маленькая Белая Кошка на несколько часов утрачивает интерес к таинственному чуду любви.

Котовская, котенок, ластится, тычется носом, мурчит, лезет не за еду, а просто так. Потому что ей внезапно Захотелось Любви. Или стало скучно. Или сон страшный приснился, бывает и так. В маленькую твердую голову Котовской, котенка не вмещается сложная мысль, что можно торговать любовью за еду.

Проголодавшись, Котовская, котенок просто идет к своей миске (в то место, где с утра была миска). Обнаружив, что еды там нет, она громко орет – не столько выпрашивая еду, сколько от ужаса и возмущения. Нет еды! Как такое вообще может быть?!

Вопли продолжаются до появления еды в миске. Ну или пока Котовская, котенок не уснет, где стояла, задолбавшись орать.

Есть такое почти неописуемое, но явственно опознаваемое усилие: оставаться в живых. Что-то среднее между постоянным осознанием себя живым существом и неспешного, трудного подъема (по крайней мере, это движение ощущается именно как подъем) по сияющей линии собственной жизни. Плюс усилие воспринимать эту линию как очень прочный, надежный трос. Тяжелая, но очень благодарная работа. Дающая, как минимум, восхитительную иллюзию, что с этой дискотеки тебя не выпрут, танцуй сколько влезет, пока не надоест.

Хорошо вставать в семь утра! К десяти (тоже утра) дела уже закончены, а к четырнадцати (утра, разумеется) закончена и жизнь. В смысле, встаешь перед выбором: застрелиться или лечь спать.

Что касается наших залюбленных собаченек, котичов и прочей домашней живности, включая хомяков.

Все эти совершенно бесполезные звери, от которых в городских условиях только лишние хлопоты и расходы – чуть ли не лучшее, что можно сказать о современном цивилизованном человечестве, непробиваемый аргумент защиты на условном Страшном Суде.

Потому что наевшись, согревшись и разместив жопы по относительно безопасным углам, некоторая часть ц.ч. начала оглядываться по сторонам в поисках объектов бескорыстной любви. Ключевое слово «бескорыстной». Что может быть бесполезней пса в городской квартире? Только кот. Ну или хомяк. Они разорительно жрут, утомительно гадят, регулярно требуют дорогих медицинских услуг; собаки за это преданно смотрят в глаза, котики мурчат, что делают хомяки, я не знаю, но с точки зрения практичного человека, все это не окупает вложений. Наши вложения окупает только тот факт, что мы любим их – просто так.

Детская книжка про Незнайку в Солнечном Городе начинается с того, что Незнайка встречает волшебника и просит волшебную палочку. Ему отвечают, что волшебную палочку можно получить только если совершить три хороших поступка подряд. После чего Незнайка начинает натурально месячник благотворительности, но палочку ему не дают. Объясняют: ты же не просто так совершал все эти поступки, а ради подарка. А это не считается, надо – просто так. И бедняга скисает, потому что – ну а как же не думать, ради чего все делаешь, когда уже знаешь, что можешь получить подарок? Как об этом не вспоминать?

Удивительно, но Незнайка эту волшебную палочку в итоге все-таки получил, потому что был довольно добрым сказочным персонажем, и некоторые прекрасные поступки совершал естественным образом, даже не обдумывая, хороши они или нет.

Вот так и мы со своими котиньками и собаченьками (и хомяками, разумеется, как же без хомяков) вовсе не хотим продемонстрировать миру хорошее поведение, а просто любим их, потому что не любить вот это абсолютно бессмысленное с практической точки зрения, бесполезное в хозяйстве теплое и живое решительно невозможно. И возимся с ними не ради раздачи волшебных палочек, которых, разумеется, не бывает, а просто от избытка любви, зачем-то вырабатываемой сердцем. Абсолютно бескорыстной любви.