Стою за правду и за армию! - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Скобелев cтр.№ 62

Откровенно говоря, мне вовсе не нравилась ординарческая, посыльная служба. Я знал, как мы, строевые офицеры, недружелюбно, порой враждебно даже, относились к этим штабным деятелям, отнимавшим у нас обыкновенно награды и лавры, называя их фазанами, моншерами, шаркунами, полотерами и другими эпитетами, хотя многие из них совершенно и не заслужили этого. Я с глубоким уважением и любовью относился только к строевой службе и хотел всю кампанию оставаться в рядах своей сотни… И только имя Скобелева, его популярность в армии и народе и, наконец, самая опасность моего положения мирили меня с этим местом.

Поболтав с товарищами, напившись чаю и поделившись с ними своей ночной поездкой по позиции (к счастью, ночь эта прошла у нас совершенно спокойно), я снова уселся на коня и поехал разыскивать генерала. Нашел его, по обыкновению, на позиции, под пулями.

– А, здравствуйте, казак! – сказал он весело, увидев меня. – А я думал, что вы попались туркам и они вас на кол посадили!

– Ну, вряд ли это им удастся, ваше превосходительство! – отвечал я, здороваясь с новыми своими товарищами. – Живым-то я не дамся им, ну а с мертвым пускай делают что хотят!

Генерал засмеялся и посмотрел на меня одобрительно.

В этот день, т. е. 29 августа, после полудня войска наши, по приказанию Скобелева, с первого гребня двинулись вперед и быстро овладели вторым гребнем. Турки в беспорядке бежали и открыли как с третьего гребня, так и с редутов сильный ружейный и артиллерийский огонь по нашей передовой линии, на которой, под пулями и снарядами, наши солдаты уже начали рыть закрытые для себя траншеи. В ночь с 29-го на 30-е турки снова делали слабые попытки наступать на наши позиции на втором гребне, но по-прежнему были отражены эстляндцами.

Глава II

Наконец наступил кровавый день 30 августа. Густой туман окутывал нас со всех сторон, мелкий дождик зарядил, по-видимому, на весь день, образуя липкую грязь на глинистых, поросших виноградниками и кукурузой скатах Плевненских возвышенностей. С раннего утра уже загремели пушечные выстрелы вокруг Плевны, и целые сотни русских гранат и бомб, шипя и свистя, летали в редуты, траншеи и в город. Большинство их, конечно, впивалось не в человеческое мясо, а в землю и камень. Турки отвечали довольно вяло. Уже давно мы все на ногах, или, вернее, на конях, и ездим по позициям за Скобелевым, у которого сегодня лицо необыкновенно серьезно, озабоченно. Вот вся группа остановилась на возвышенности, и Скобелев внимательно рассматривает расположение войск.

– Послушайте, – внезапно обратился он к Куропаткину, – я и забыл совсем. Как бы назначить кого-нибудь из расторопных офицеров, чтобы позаботился о доставке воды на позицию для войск во все время сражения, – это необходимо!

Куропаткин оглянулся кругом и остановился на мне.

– Да вот – Дукмасов может. Пожалуйте-ка сюда!

И Куропаткин начал объяснять мне мою новую обязанность. Вначале я страшно обиделся за такое поручение. «Вот, черт возьми, – думал я, слушая наставление Куропаткина, – неужели я ни к чему более не способен, как только развозить воду… Люди идут в бой, грудью столкнутся с врагом, и вся честь победы падет на их долю, а тут изображай из себя водовоза». Наконец, я не выдержал.

– Господин капитан, – обратился я к Куропаткину, – нельзя ли вас просить избавить меня от этой обязанности. Назначьте, пожалуйста, какого-нибудь урядника, что ли. Я предпочел бы идти в атаку, на штурм, чем возиться с таким небоевым делом!

Капитан, заметя по выражению моего лица и тону голоса мое неудовольствие, слегка улыбнулся.

– Вы напрасно думаете, – мягко и дружески заметил он, – что то дело, которое вам поручено, так ничтожно и обидно для самолюбия: каждый приносит долю пользы в этом общем, великом деле. Доставлять ближнему облегчение в страданиях, подкреплять его силы – это, напротив, великая роль, и каждый принесет вам за это искреннюю благодарность. Доводы Алексея Николаевича были настолько убедительны, что я вполне с ним согласился, и задетое слегка самолюбие было совершенно успокоено.

Вообще, нельзя не отдать должную справедливость уму Алексея Николаевича, такту его и уменью обращаться с подчиненными. Ведь другой на его месте на мое замечание о назначении урядника распоряжаться подвозом воды крикнул бы просто: «Извольте не рассуждать, а исполнять, что вам приказывают!» Положим, я и стал бы исполнять, но не с такою энергией, не с таким глубоким сознанием пользы и важности порученного мне дела, а просто с формальной лишь стороны… Здесь же сила убеждения, спокойная логика и теплое, товарищеское обращение вполне достигают своей цели.

Куропаткин ускакал догонять Скобелева, а я решился добросовестно заняться своей новой мирной миссией в сфере пуль и гранат. Обидно мне было только то, что меня могли убить или ранить в то время, когда я занимался самым мирным занятием.

Получив в свое распоряжение десять казаков, я отправился с ними в деревню Брестовец, собрал там несколько каруц с волами и бочками и организовал подвоз воды на позицию. Двенадцать бочек с водой постоянно стояли на известных местах, а четыре безостановочно снабжали войска на позициях.

– Вот спасибо, дай Бог вам здоровья, казачки! – говорили солдатики, утоляя томительную жажду в самом разгаре жаркого боя.

Устроив таким образом порученное мне дело, я вернулся снова в свиту Скобелева исполнять свои ординарческие обязанности.

Не буду останавливаться на описании подробностей боя 30 августа на Зеленых горах, на геройских подвигах наших войск. Русскому читателю эти подвиги прекрасно известны из многочисленных корреспонденций, рассказов и особенно из правдивого, подробного и высокохудожественного описания этого славного боя в капитальном труде генерала Куропаткина «Ловча и Плевна». В летописях русской военной истории бои 30 и 31 августа на Зеленых горах прибавят еще несколько славных страниц.

План Скобелева атаковать редуты № 1-й и 2-й действительно гениален и сильно поразил турок и их недюжинного предводителя своею неожиданностью, смелостью, даже дерзостью. Идея блестящая, исполнение – не менее славное. И если храбрые бойцы и их гениальный полководец не получили своевременно поддержки, помощи, то в этом не их вина! Будь направлена сюда главная атака всех оставшихся свободных резервов – несомненно, что армия Османа-паши сложила бы оружие или, в противном случае, совершенно была бы истреблена.

Общая атака плевненских укреплений назначена была в три часа дня, но на Зеленых горах бой начался гораздо раньше: Скобелев решил занять сначала третий гребень, укрепиться на нем и затем уже двинуться в три часа, вместе с другими войсками, на штурм редутов.

Под грохот наших батарей двинулись в атаку, в десять часов утра, на третий гребень владимирцы ^[175] и стрелки. Прикрываемые туманом, они быстро и молодецки оттеснили турок с этого гребня. Некоторые, как приказано было им, остановились здесь и занялись самоокапыванием, другие же, не видя ясного очертания гребня, продолжали преследовать бежавшего врага до самых редутов, причем несколько смельчаков даже вскочили в неприятельское укрепление. Впрочем, вскоре турки вытеснили эту слабую горсть храбрецов и, в свою очередь, перешли в наступление. Но, встреченные огнем владимирцев и суздальцев ^[176], мусульмане принуждены были отойти обратно к своим редутам, оставив третий гребень в наших руках.