Ленин. Дорисованный портрет - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 20

В 4-м томе Полного собрания сочинений эти записи занимают семнадцать страниц — с 334-ю по 352-ю включительно (на 335-й странице приведено факсимиле первой страницы рукописи), и желающие могут познакомиться с ними самостоятельно. Здесь же придётся ограничиться кратким пересказом…

Вначале Ленин встретился с П. Б. Аксельродом, и они провели два дня «в очень душевной беседе». Затем Ленин отправился в Женеву — к Г. В. Плеханову, и там Потресов («Арсеньев»), уже находившийся в Женеве, предупредил, что «надо быть очень осторожным с Г. В.».

Плеханов был недоволен многим, начиная с того, что Ленин и Потресов готовы лояльно сотрудничать — в рамках возможного — с «легальными марксистами» П. Б. Струве и М. И. Туган-Барановским. Как писал Ленин, Плеханов «проявлял абсолютную нетерпимость, неспособность и нежелание вникать в чужие аргументы и притом неискренность, именно неискренность», и «в товарищеской беседе между будущими соредакторами эта… дипломатичность поражала крайне неприятно».

Мало что изменил и общий «съезд» в составе Плеханова, Аксельрода, Веры Засулич, Ленина и Потресова… Мартов, которого Ленин в рукописи назвал «нашим третьим», приехать не смог, зато до Женевы добрался Струве, и начались непростые дискуссии. Плеханов то и дело угрожал тем, что откажется от роли соредактора и будет «простым сотрудником», причём даже Засулич заметила, что Георгий Валентинович «всегда полемизирует так, что вызывает в читателе сочувствие к своему противнику»… Тем не менее после всех ультиматумов было решено, что в редакцию газеты войдут шесть редакторов (Плеханов, Ленин, Мартов, Аксельрод, Потресов и Засулич), но у Плеханова будет «по вопросам тактики» два голоса.

Плеханов сразу же принимает «тон редактора», «не допускающий возражений», и «берёт в руки бразды правления».

«Мы сидим все, — писал Ленин, — как в воду опущенные, безучастно со всем соглашаясь и не будучи ещё в состоянии переварить происшедшее. Мы чувствуем, что оказались в дураках, что наши замечания становятся всё более робкими… Мы сознавали, что одурачены окончательно и разбиты наголову… Мы сознали теперь совершенно ясно, что утреннее заявление Плеханова об отказе от соредакторства было простой ловушкой, рассчитанным шахматным ходом, западнёй для наивных „пижонов“…»

Брызги плехановской слюны не способствовали, конечно же, тому, чтобы раздувать пламя брошенной в массы «Искры»… Однако Ленин уже тогда умел не поддаваться настроению и жить по принципу: «Глаза боятся, руки делают».

Вот он и делал!

РАЗГОВОРЫ о необходимости издания газеты и журнала шли среди заграничных российских социал-демократов давно — годами, но всё кончалось разговорами. Но вот в конце августа 1900 года за дело взялся Ленин, и уже через четыре месяца — в середине декабря 1900 года — в Лейпциге увидел свет первый номер нелегальной газеты «Искра» с эпиграфом из «Ответа декабристов Пушкину» Одоевского: «Из искры возгорится пламя!».

Первая полоса открывалась статьёй Ленина «Насущные задачи нашего движения». И там он, призывая рабочих организовываться в политическую партию, писал далее:

Заканчивалась же статья ярко, как и положено в программной статье:

«Искра» пришла в мир накануне нового — XX века. И в наступившем первом году нового XX века первые «Искры» полетели в Россию. Это было символично, но прежде всего это было своевременно! Причём самым важным и новым в партийном «предприятии», начатом Лениным, было то, что оно ещё до его начала было поставлено основательно, и поставлено именно так, как видел его Ленин. То есть были заранее продуманы и подготовлены каналы нелегальной переправки «Искры» в Россию, продуманы способы распространения и подобраны люди… Вводился особый институт «агентов Искры», выполнявших роль полномочных представителей редакции. Это обеспечивало оперативность, многослойность работы и необходимую подстраховку. Не всё сразу наладилось, но, как говорят немцы: «Хороший план — наполовину исполненный план».

Уже в марте Отделение по охранению общественной безопасности и порядка департамента полиции российского МВД (проще — «охранка») установило, что во главе «Искры» стоит Ленин. Минскому генерал-губернатору было предложено «установить наблюдение за распространением газеты, проникающей через пограничные пункты».

Возврат Ленина в Россию становится невозможным. Впрочем, не в одном «сгоревшем» загранпаспорте было дело — загруженность Ленина партийными и издательскими заботами всё возрастала и держала его в Европе надёжнее любых правительственных запретов.

Он уже выбрал судьбу, но и здесь всё было сложно… Историки партии самым странным образом не обращали внимание и на ещё одну чисто личную запись Ленина, сделанную им в 1900 году. Эта запись была опубликована лишь после смерти Ленина в первом Ленинском сборнике. И она имела очень нерядовое для Ленина значение!

В субботу 29 декабря 1900 года — накануне не просто очередного Нового года, но накануне нового века, собрались вместе Ленин, Потресов («Арсеньев»), Засулич («Велика»), Струве («Близнец») и жена Струве.

Разговор был долгим и тяжёлым, и, оставшись один, уже в два часа ночи, Ленин взялся за перо и записал (жирный курсив везде мой):