Иосиф Сталин. От Второй мировой до "холодной войны". 1939-1953 - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Робертс cтр.№ 15

Возраст и нагрузки военного времени начали сказываться на здоровье Сталина в 1945 г.: он стал ежегодно проводить несколько месяцев на одной из своих дач у Черного моря91. Он перестал пытаться принимать участие во всем сразу, сконцентрировался главным образом на внешней политике и на спланированных интервенциях, чтобы не давать своему окружению расслабляться. В одной из исторических хроник послевоенную сталинскую систему правления называют неопатримониальной. Как и его предшественники (представители царской династии) и как любой другой диктатор, Сталин посредством своей патримониальной власти контролировал государство и, в каком-то смысле, был его хозяином. До и во время войны он реализовывал свою хозяйскую власть, принимая множество решений и детально контролируя повседневную работу правительства. В послевоенные годы он стал сдержаннее, стал делегировать значительную часть государственных дел комитетам и комиссиям, возглавляемым его коллегами по Политбюро. В результате деятельность правительства и партии стала более эффективной, хотя и по-прежнему весьма бюрократизированной и очень консервативной, ведь никому не хотелось вызвать недовольство «шефа». И все же, несмотря на неограниченную власть и увеличивающееся своенравие Сталина, стиль его послевоенного правления был гораздо более современным и рациональным, чем прежде92.

На XIX съезде КПСС в октябре 1952 г. – первом мероприятии такого рода с 1938 г. – Сталин даже не взял на себя труд выступить с главным политическим докладом, поручив это задание члену Политбюро Г.М. Маленкову93. Участие самого Сталина в съезде было ограничено несколькими краткими заключительными высказываниями в адрес приглашенных делегатов из братских стран. Нужно отметить, что он опять делал акцент на патриотической теме: «Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации… Теперь не осталось и следа от “национального принципа”. Теперь буржуазия продает права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперед, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации».

Старая русская пословица, авторство которой приписывается Екатерине Великой, говорит, что «победителей не судят». Сталин был осторожнее своей царственной предшественницы, и в своей речи в феврале 1946 г. сказал следующее: «Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать, не следует проверять. Это неверно. Победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять. Это полезно не только для дела, но и для самих победителей: меньше будет зазнайства, больше будет скромности»94.

Сталин часто говорил о необходимости учиться на своих ошибках – как в публичных выступлениях, так и в личном общении, но он знал, что единственный человек, который может судить его при жизни, – он сам. Даже за пределами Советского Союза в послевоенные годы большинство людей (по крайней мере, в странах-союзниках СССР) считали, что победа Сталина, какой бы ценой она ему ни далась, стоила того. Была предотвращена страшная угроза европейской цивилизации, и для большинства это было лучшим вариантом. «Холодная война» еще только начиналась, и многие надеялись, что сталинская диктатура преобразуется в более демократичный режим, достойный принесенных советскими людьми жертв и великой победы над гитлеровской Германией. Эти надежды потерпели сокрушительное поражение: разразилась «холодная война», а Сталин отказался от либерализма военных лет в пользу укрепления коммунистического авторитаризма95.

Несмотря на это, Сталин всегда оставался неоднозначной фигурой в дискуссиях о войне – как в СССР, так и на Западе. Для одних он был главной движущей силой победы, для других – причиной катастрофы. Его называли величайшим военачальником и худшим военачальником. Его путь к победе был ужасным, но, вероятно, неизбежным. Он создал систему террора и репрессий, жертвами которой стали миллионы, но, возможно, это была единственная система, которая могла одержать победу в титанической битве с Гитлером.

Подписание в августе 1939 г. советско-германского пакта о ненападении далеко не было первым опытом Сталина на поприще международной политики, но его можно назвать самым значимым с того времени, когда Сталин пришел к власти в 1920-е гг. Перед самым началом Второй мировой войны период охлаждения, наступивший в отношениях между советской Россией и нацистской Германией после прихода к власти Гитлера в 1933 г., был объявлен оконченным: страны подписали договор, в котором обязывались воздерживаться от нападения друг на друга, поддерживать нейтралитет, обмениваться информацией и разрешать разногласия путем дружеского сотрудничества.

Первым намеком на возможность такого неожиданного поворота событий стало сделанное 21 августа 1939 г. заявление о том, что министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп прилетает в Москву для переговоров о подписании советско-германского пакта о ненападении. Риббентроп прибыл в столицу СССР 23 августа, и в тот же день был подписан договор. 24 августа эта новость была опубликована в газетах «Правда» и «Известия». Статьи были снабжены широко известной теперь фотографией, на которой советский комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов подписывает пакт, а Сталин смотрит на него с улыбкой.

«Зловещая новость потрясла мир подобно взрыву», – писал Уинстон Черчилль. «Несомненно, немцы нанесли мастерский удар, – отметил в своем дневнике министр иностранных дел Италии, граф Чиано, – ситуация в Европе тревожная». Живший в Берлине американский журналист Уильям Л. Ширер выразил мнение миллионов, сказав, что «не мог в это поверить» и «было ощущение, что война теперь неизбежна»1.

Причиной такого удивления и даже шока было то, что в течение предыдущих шести месяцев Сталин вел переговоры о создании антигитлеровского альянса с Великобританией и Францией. Переговоры начались сразу после оккупации немцами Чехословакии в марте 1939 г. и активизировались, когда Германия стала угрожать вторжением в Польшу, Румынию и другие государства Восточной Европы. В апреле советская сторона предложила создание полноценного трехстороннего альянса Великобритании, Франции и СССР – военной коалиции, которая позволила бы защитить Европу от дальнейшего распространения господства Германии и, если понадобится, вступить в войну с Гитлером. К концу июля было достигнуто согласие по поводу политических аспектов альянса, и переговоры перешли в заключительную фазу, которая ознаменовалась началом переговоров военных миссий в Москве.

Переговоры о подписании трехстороннего договора проводились при закрытых дверях, но по большей части информация об их ходе сразу становилась известна прессе. Когда 10 августа в Москву прибыла англо-французская делегация, ее встретили с соответствующими почестями, и переговоры проходили в роскошном интерьере построенного при царе особняка на Спиридоновке. Все рассчитывали на то, что трехсторонний договор все же будет подписан и что Гитлер не осмелится превратить конфликт с Польшей по поводу Гданьска (Данцига) и «Польского коридора» в общеевропейскую войну. Однако уже через несколько дней военные переговоры зашли в тупик и 21 августа были приостановлены на неопределенный срок – как позже выяснилось, возобновиться им было уже не суждено2.