Честь, слава, империя. Труды, артикулы, переписка, мемуары - читать онлайн книгу. Автор: Петр I cтр.№ 113

40. Лишь только увидел он себя обеспеченным во владении Петербургом благодаря Ништадтскому миру, как и объявил сенаторам свое непременное намерение относительно перемены в торговле, приказав, чтобы они постарались привести оное в исполнение как можно скорее. Купцы, немало сбитые с толку такими новыми порядками, подали ему подробные представления против того; все его сенаторы и министры подкрепляли их, сколько силы стало: старый великий адмирал Апраксин даже сказал Петру в глаза, что такими переменами он разорит все купечество и возьмет себе на шею вечные, никогда не осушаемые слезы, но он остался непреклонным в своем намерении и в 1722 году запретил вперед не возить в Архангельск никаких других товаров, кроме произведений Архангельской губернии и берегов Двины.

Это имело такое действие, что в 1723 году в Петербург навезено было русских товаров великое множество; купцы тоже не могли удержаться, чтобы не следовать за товарными обозами; на другой год строгость этого запрещения несколько смягчена и дозволено более свободы в перевозе товаров в Архангельск, но в обнародованном при этом тарифе пошлина положена 25-ю процентами, на сто выше против Петербурга, на все привозимые в Архангельск и отпускаемые оттуда товары, исключая деготь, ворвань, мачты и другие деревянные изделия. Это само собою было достаточно для отвода торговли в желанный для Петра канал.

41. Сначала казалось, будто бы предсказание русских сбудется и торговля получит страшный удар от такой перемены. Неудобство перевозки из русских областей в Петербург, особливо когда эта дорога была еще не объезжена и сказывался недостаток в требуемом числе судов, до того возвысило цену привозимых товаров, что русский находил плохую для себя выгоду в базарной цене, тем более что иностранец старался еще выгнать пошлинные деньги, какие заплатил в Зунде, на цене своих и русских товаров.

Многие русские купцы, особливо каргопольские и выборгские, ежегодно покупавшие в другое время в Архангельске большие склады иноземных товаров на годичный срок и обыкновенно точно поддерживавшие доверие к себе, пользовались случаем и предлогом не посещать ярмарки и тем приводить своих заимодавцев в необходимость гоняться за ними по диким и пустынным местам и искать удовлетворения путем суда: это разорило разные значительные торговые дома в Голландии и Англии.

42. Но после того как этот убыток был забыт и лучше устроились удобства перевозки в Петербург как водой, так и сухим путем, вскоре оказалось, что эта перемена вообще не причиняет ни малейшего вреда торговле и что местность Петербурга еще гораздо удобнее для торговли русским и иностранцам.

43. Наконец русские лучше ознакомились с дорогами в Петербург и, соразмерив свои перевозные суда с глубиною протекающих туда рек, нашли, что могут привозить свои товары в Петербург с такою же безопасностью и с такими же издержками да еще в гораздо кратчайшее время и раньше, чем в Архангельск, а близость их жилищ подала им случай принять меры вернее и лучше как для отправки товаров, так и относительно цен их.

44. Иностранцы выиграли тут сначала тем, что им не для чего было держать два дома: один в Москве, для заключения торговых сделок, а другой в Архангельске, для приема и отпуска товаров, как принуждены бывали делать при старом порядке: они оставались в Москве и там могли заключать сделки, отправлять и принимать товар.

Потом, корабли их могли раньше, и два раза в год, приходить в Петербург и выходить оттуда, меж тем как в Архангельске, где река не очищается ото льда до конца мая, а в начале октября уже замерзает опять, им нельзя было сделать в год больше одной поездки (рейса). Но самую большую выгоду иностранное купечество находило в том, что в Петербурге, лежавшем посреди других торговых мест или хоть по соседству с ними, оно имело возможность переводить на них, в необходимом случае, свои деньги или получать их также и товаром (in natura).

Напротив, чрезвычайная отдаленность Архангельской пристани от всех торговых европейских городов делает подобный оборот невозможным, так что кому нужны деньги, тому ничего больше не остается, как подчиниться вексельному курсу, который соображается там вовсе не с свойством торговли или товара, а с изобилием или недостатками денег в запасе, и часто в один год, даже в немногие месяцы, разнится на 15 и даже до 20 процентов.

45. Всеми этими выгодами теперь вознаграждаются затруднения, оказавшиеся для петербургской торговли по случаю зундской пошлины и дороговизны в этом городе: оттого-то и вышло, что хотя, по кончине Петра I, морские пошлины в Архангельске уравнены были с петербургскими, но торговля все же осталась в Петербурге и не обратилась опять на свой прежний путь.

46. Хоть и слыхали, однако ж, что Петр I сам не один раз жаловался, что из правительственных дел нет ничего для него труднее торгового дела и что никогда не мог составить себе ясного понятия об общей связи торговли, но верно, что у него были очень здравые мысли о полезном и вредном для торговой промышленности в его царстве и что, если он ошибался в их применении на деле, это надобно приписать не другой какой причине, а только его желанию настоящей выгоды (lucro praesenti), страсти, общей у него со многими великими государями.

47. Вообще при своих учреждениях для торговли он имел в виду следующие предметы: 1) как бы ему уменьшить количество иноземных товаров, привозимых в Россию, и за то увеличить вывоз своих туземных; 2) предупредить тайную кражу в пошлинных сборах и привести их в лучший и правильнейший порядок; 3) вырвать морскую торговлю из рук овладевших ею иностранцев и поощрить своих русских к перевозке их товаров на собственных кораблях в чужие края.

48. Для достижения первой цели он выбрал самый простой путь – развитие горного дела и заведение фабрик в царстве, какие обыкновенно заводятся в чужих краях. Еще в свое первое путешествие в Голландию он нанял великое множество художников и ремесленников по разным родам ремесел: булавочников, проволочников, бумажных мастеров, ружейников, суконщиков и прочих; сверх того сделал большие поощрения тем из них, которые сами собою захотят идти в Россию и заводить там фабрики.

Хотя начавшаяся потом шведская война не дозволила ему преследовать эту цель с надлежащею строгостью, однако ж он так мало упускал ее из виду, что не только постоянно старался привлечь множество людей этого рода, но и отправил многих из своих подданных в Англию и Голландию обучаться фабричному производству, какое там в употреблении.

В особенности он старался привести в лучшее положение полотняные и шерстяные фабрики в России и, заметив, что шерсть там очень груба, что за овцами не было надлежащего ухода, он выписал овец и овчаров из Саксонии и Силезии. В свое путешествие во Франции он совсем уже решился завести в России фабрики богатых шелковых тканей, как в Лионе, Орлеане и Туре, и поручил это трем богатейшим и сильнейшим господам в своем крае: великому адмиралу Апраксину, барону Шафирову и графу Толстому, дал им для того очень выгодные льготы, между прочим такую, что им позволялось ввозить в Россию беспошлинно богатые шелковые товары, впрочем, несколько лет только, пока еще их фабрика не будет в полном ходу. Господа продали эту льготу частным купцам за 20 тысяч рублей.