Предатель ада - читать онлайн книгу. Автор: Павел Пепперштейн cтр.№ 19

Сторонникам «зеркальной планеты» многие ее свойства также казались загадочными, выдвигалась даже гипотеза (совершенно вздорная) о планете без орбиты, чье дрейфующее тело постоянно меняет скорость своего движения, повинуясь не столько магнитным полям и притяжению Солнца и других планет, сколько нагреванию и охлаждению ее собственной поверхности (на это справедливо возражали, что изменение нагрева поверхности зависит от приближения и удаления этой планеты по отношению к Солнцу, следовательно, она должна обладать орбитой). Слышались даже голоса, говорившие о «виртуальной планете» — своего рода гигантской модели кванта или частицы-волны — существование такого космического тела земному наблюдателю должно казаться пунктирным или прерывистым. В конечном счете все же удалось высчитать ее орбиту — имеющую форму эллипса, напоминающего цветок с восемью лепестками или же четыре пересекающиеся восьмерки.

Удалось установить, что планета состоит из чрезвычайно горячей магниевой плазмы, которая в зоне поверхности резко охлаждается и образует кору метаново-магниевого льда, совершенно гладкого и черного, то есть представляет из себя черное сферическое зеркало. При приближении к Солнцу эту планету окутывает слой метанового пара и тумана (верхний слой льда испаряется), и в эти периоды Зеркальная ничего не отражает (затуманенное зеркало), но при переходе на удаленные от Солнца участки орбиты планета на некоторое время очищается от туманов, и ее отражающие свойства идеальны. Удалось также выяснить, что раз примерно в 700 тысяч лет Зеркальная проходит по своей орбите в непосредственной близости от Земли и в эти моменты появляется на земном небосклоне как тело, которое кажется лишь в два раза меньшим, чем Луна.

Некоторые ученые, склонные к теологическим изысканиям, считают, что 700 000 лет назад древние люди увидели на небесах подробное отражение Земли: они не узнали ее, однако некая смутная догадка пронзила их — к этой догадке, как считают некоторые, и восходит фраза из Книги Бытия: «И увидел Он, что это хорошо весьма».

В 2088 году сняли голливудский фильм «Экспедиция на Миррор». Фильм сделан великолепно. Группа космонавтов высаживается на поверхность Зеркальной планеты, и в течение всего фильма они расхаживают в своих неимоверно ярких светящихся скафандрах по идеально гладкому черному зеркалу, наступая на пятки своих феноменально четких отражений. В течение всего фильма они пытаются отщепить от зеркала хотя бы гранулу (взять пробу грунта), но зеркало настолько твердое, что никакие современные технические устройства не способны оставить на нем даже царапину. Постепенно (и в этом, безусловно, чувствуется влияние фильма «Солярис») космонавты обнаруживают, что их отражения в черном зеркале, по которому они ходят, не подчиняются им. Затем, ощущая быстрое иссякание душевных и физических сил, они понимают, что отражения — вампиры, вытягивающие из них энергию, быстро становясь от этого ярче, сильнее и самостоятельнее. В какой-то момент космонавты гибнут от истощения, а их отражения выходят из зеркала и возвращаются на Землю вместо них — так на Землю проникают агенты планеты Миррор. Сюжет прост. Но дело не в сюжете, а в визуальных эффектах.

В предшествующем тексте «Перенаселение Земли» высказывалась гипотеза о том, что человеческий вид запрограммирован на слияние всех людей в единое сферическое существо, сплошь покрывающее собой поверхность планеты. После того как это произойдет, через несколько сотен тысяч или миллионов лет, когда Зеркальная будет в очередной раз проходить по своей сложной орбите в непосредственной близости от Земли, совокупное существо (Антропос, Пуруша) сможет воочию созерцать свое отражение. Возможно, в этот момент это совокупное существо издаст совокупный крик — Пуруша узнает себя, и в этот миг начнется его личная история: история его души, история его восторга и одиночества.

На одном очень престижном международном кинофестивале произошел скандал, да еще такой странный и имевший такие загадочные последствия, что о нем даже не поворачивается язык рассказать. Однако пусть язык повернется, пускай ударится об землю и обернется ясным соколом или белым волком, лишь бы рассказал нам о скандале на кинофестивале. Тем более что ваша судьба, читатель, возможно, зависит от того, какие выводы сделаете вы для себя из данного рассказа, а сделав их, убежите вы или нет на другую планету.

В жюри фестиваля, как водится, вошли самые замечательные и уважаемые кинорежиссеры, продюсеры, актеры, сценаристы и кинокритики, а также пара глубоких философов и один поверхностный — в общем, плеяда подобралась блестящая: «плеяда без наяд» — так выразился о них поверхностный. Множество новых фильмов предстало пред судом этого жюри.

Вдруг все члены жюри погибли в результате столкновения автобуса с гигантским мусоровозом, остались только три философа — два глубоких и один поверхностный.

Двое глубоких философов были супружеской парой, их звали Роза и Эстебан Родригес, оба были по крови индейцами из племени чероки, учились во Франции и Германии, написали несколько небольших, но сильных книг («Гора», «Абсолютное сознание и абсолютная политика», «От шамана до капитала» и «Американская тайна»). Эти книги, написанные по-испански, принесли им славу глубоких философов, но после эпизода на кинофестивале они больше не опубликовали ни одной книги, ни одной строки.

Тем не менее я узнал, что они живы, и вскоре нашел их на уединенном ранчо, где они жили, питаясь сырым мясом и кровью животных. Оба с красными лицами, красивые, в одних набедренных повязках, с кровью на неподвижных губах, они производили впечатление сильное и отрешенное, но они ничего не сообщили мне о том, что произошло на кинофестивале. Они вообще ничего не говорили, издавая только краткие странные звуки, и в течение моего нелепого и непрошеного визита в их дом (в этом доме не нашлось ни заборов, не ворот, не дверей, все стояло распахнутым, везде лежал песок, стены расписаны скотской кровью, и я вошел туда растерянным самозванцем) они так странно и плотоядно смотрели на меня, постоянно облизывая свои сухие раскрашенные губы длинными яркими языками, пробитыми архаическим пирсингом, что мне стало казаться, будто они хотят то ли трахнуть меня, то ли съесть.

Многие считают, что их отказ от цивилизации (они обходились без одежды, без технических приспособлений и без слов) явился вершиной их философии, но меня гложет подозрение, что они сделались такими не по собственной воле — нечто, случившееся на кинофестивале, раз и навсегда превратило их в отстегнутых дикарей, сосредоточенных на чем-то непостижимом. Честно говоря, мне пришлось покинуть это ранчо бегом, а таинственные супруги преследовали меня с неизвестными намерениями. Я добежал до машины и уехал, кусая губы от досады.

Итак, эта нить оборвалась, но остался еще поверхностный. О нем мне никто не мог сообщить, где его найти, — после скандала на кинофестивале он скрылся, и о нем никто ничего не знал. До рокового кинофестиваля он слыл даже известным, несмотря на свои довольно молодые годы, жил в Москве, часто слонялся с рюмочкой по гнилым и свежим вернисажам, бормоча