Люк поджал губы и прищурился.
– Новые ботинки. Неподходящие носки. Фил даже джинсы сегодня надел. Что ты ему сказал? Боже всемогущий!
– Тссс. Знаю, знаю. Не доканывай их, а то будет хуже. Гораздо хуже. Нам нужно вернуть предохранитель на место. И мне в том числе. О’кей?
– Понял.
– Похоже, я уже придумал.
Люк сбросил с головы капюшон цвета хаки и склонился над картой:
– Показывай.
Хатч ткнул в карту пальцем там, где они, по его мнению, сейчас блуждали, отстав от графика.
– Еще полтора дня под дождем, и все полетит к чертям. Можно забыть про Порьюс. Мы просто не доберемся до него. Но если двинем на юго-восток, здесь. Через этот лес… Его видно отсюда. Видишь? Люк кивнул, взглянув в направлении, куда указывал Хатч. Вдали темнела зазубренная полоса леса, наполовину затянутого белой дымкой. – Если пересечем его здесь, где он сужается, ближе к вечеру, а может даже раньше, выйдем к Стора Лулеэльвен. Пойдем вдоль нее на восток. У устья реки, в Скайте, есть пара туристических домиков. Немного удачи, и к вечеру будем у реки. Если свернем вот здесь. Вечером спустимся вдоль реки к Скайте. В худшем случае, переночуем у реки и к завтрашнему утру доберемся до домиков. В Скайте можем зависнуть на день и раздавить у камина бутылку «Джека Дэниелса». Перекурим. Потом я попробую договориться насчет транспорта, чтобы на следующий день вернуться в Елливаре. И в лесу мы сможем укрыться от дождя, а то он, похоже, не думает прекращаться.
Хатч посмотрел на небо, прищурился, затем перевел взгляд на Дома и Фила. Те сидели молча, съежившись и закутавшись в «Гортэкс». Похоже, они не слышали, о чем шла речь.
– Эта парочка далеко не уйдет. Поэтому, дружище, боюсь, экспедиция закончена.
Люк стиснул зубы. Его лицо напряглось. Он опустил голову, заметив, что Хатч испытующе смотрит на него.
Хатч был потрясен тем, сколько злости прорывалось в Люке последнее время. Их обычные телефонные разговоры, инициатором которых, как правило, был Люк, часто заканчивались гневными тирадами. Похоже, его друг больше не мог сдерживать свою злость и управлять ею.
– Эй, «управление гневом».
Люк поднял испуганные глаза. Хатч подмигнул.
– Могу попросить об одном большом одолжении?
Люк кивнул с настороженным видом.
– Не будь так строг к толстякам.
– Хорошо.
– Знаю, дело в ваших отношениях. Особенно с Домом. Но им обоим сейчас нелегко. Не только от этого, но и от остального дерьма.
– От какого? Мне они ничего не говорили.
Хатч пожал плечами. Он видел, что Люк недоволен своей неосведомленностью насчет бытовых проблем Дома и Фила.
– Ну… дети, например. У младшего сына Дома какие-то неприятности. У Фила с женой постоянно терки. Так что у обоих не все гладко, если посмотреть. Поэтому будь с ними помягче, вот и все.
– Хорошо. Не волнуйся.
– Кроме того, – сказал Хатч, стараясь сменить тему. – Если срежем сегодня путь, на Стокгольм перед возвращением останется больше времени. Тебе понравится этот город.
– Наверно, – сказал Люк.
– Ну так что?
Люк пожал плечами, выпустив через ноздри дым.
– Сейчас мы хотя бы идем по тропе, которая отмечена на карте. А лес – другая земля. Там нет тропы, дружище. Ни одной.
– Там здорово, поверь мне. Подожди, сам увидишь. Это же национальный парк. Совершенно нетронутый, девственный лес.
Люк постучал указательным пальцем по карте.
– Может быть… но ты не знаешь, что там за почва. Тут, по крайней мере, ровная скалистая поверхность. А там болота. Смотри. Здесь. И здесь.
– Будем держаться от них подальше. Просто пройдем через самую узкую полосу деревьев. Вот здесь. Пара часов, и вуаля… окажемся на другой стороне.
Люк вскинул брови.
– Ты уверен? Никто не знает, что мы здесь.
– Ну и что? В день нашего отправления Департамент охраны природы был закрыт, а в Порьюс я никогда раньше не звонил. Но это не проблема. Такие меры предосторожности действуют лишь в зимний период. А сейчас – начало осени. Ни снега нет, ни льда. Там мы сможем даже увидеть диких животных. Тем более, толстякам не пройти еще два дня по болотистой почве, уже не говоря про каменистую. Срезав путь, мы вдвое сократим расстояние. Продолжать сегодня поход крайне рискованно. А завтра вечером мы будем уже в Порьюсе. Взгляни на них. Они сдулись, дружище.
Люк кивнул, выпустив через ноздри две длинные струйки дыма.
– Ты босс.
2
Четыре часа, двадцать минут спустя
Валежник хрустел под ногами, разлетаясь на куски. Раздвигаемые ветки хлестали идущих сзади. Споткнувшись, Фил свалился в крапиву, но безропотно встал на ноги и бросился догонять остальных, которые к тому моменту уже почти бежали. Они двигались, сгорбившись, опустив головы. Несмотря на бьющие по лицам ветви и развязавшиеся шнурки, продолжали путь. Пока на крошечной полянке Хатч вдруг не остановился. Он вздохнул и уперся руками в колени. Здесь слой сухостоя и гнилых листьев был не таким глубоким, и колючки больше не лезли под одежду.
Люк заговорил впервые с того момента, как они наткнулись на мертвое животное. Он задыхался, но все равно сумел засунуть в рот сигарету. Вот только прикурить ему никак не удавалось. Лишь после четвертой попытки он наконец выпустил дым из ноздрей.
– Думаю, это охотник.
– Здесь нельзя охотиться, – возразил Хатч.
– Тогда фермер.
– Но зачем закидывать на дерево? – снова спросил Дом.
Хатч снял рюкзак.
– Кто знает. В этом природном парке никто ничего не выращивает. Здесь дикая местность. В том-то и дело. Можно мне сигаретку?
Люк вытер глаза. По его щекам текли слезы. Частицы порошкообразной коры проникли под веки.
– Это убитый волком лось или олень. А потом… что-то закинуло его на дерево. Он бросил пачкой «Кэмела» в Хатча.
Тот поднял ее с земли.
Фил нахмурился, уставившись себе под ноги.
– В лесу есть смотрители. Рейнджеры. Они бы…
Хатч пожал плечами и закурил.
– Не удивлюсь, если мы – первые люди в этих краях. Серьезно. Подумайте, насколько огромен этот лес. Двадцать семь тысяч квадратных километров! Большинство из них – нетронутая природа. Сойдя с последней тропы, мы прошли минимум пять километров, и вряд ли здесь ступала нога человека.
Люк выдохнул дым и продолжил:
– Медведь. Может, медведь его туда закинул. Чтобы никто не съел. В смысле, на земле.
Хатч посмотрел на кончик сигареты и нахмурился.