Зеркальный вор - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Сэй cтр.№ 132

Стэнли отходит от мутоскопа и, пригнувшись, оглядывается по сторонам. Похоже, никому нет до него дела. Может, люди вокруг считают его старше, чем он есть; однако у него такое подозрение, что сейчас он мог бы с тем же успехом притащить сюда дошкольника и поставить его на стул перед окуляром: надпись вверху предназначена для копов, а не для публики. Так даже не интересно, никакого риска. И Стэнли со скучающим видом переходит к соседнему аппарату.

Этот называется «Арабская принцесса» и показывает вертлявый танец живота в исполнении экзотически полуодетой «принцессы», которая под конец, войдя в раж, вонзает зубы в спинку деревянного стула и отрывает его от пола. Стэнли отнюдь не спец по арабским принцессам и их танцам, но данное зрелище кажется ему слишком ненатуральным и смехотворным.

Следующий мутоскоп запрашивает не пятачок, а десять центов, и Стэнли уже было собирается пройти мимо, но тут замечает название: «КУПАЮЩАЯСЯ БОГИНЯ», с дополнением: «В ЦВЕТЕ!»

Десятицентовик сочно брякает, приземляясь на скрытые залежи других монет в чреве аппарата. Начинается фильм: гладколицый юноша в тоге подглядывает из кустов за женщиной, которая плавает в заводи, стараясь не намочить высоко уложенные волосы. Ее тело белым пятном просвечивает сквозь воду. Все картинки старательно раскрашены вручную: розовые щеки, зеленые листья, голубая вода. Богиня выходит на противоположный берег, на секунду показывая свой голый зад, а потом разворачивается, чтобы снять с ветки дерева полотенце и вытереть обнаженную грудь. Парень в кустах разевает рот и трясется в экстазе. Богиня слышит шум и обнаруживает слежку; ее лицо искажает гримаса изумления и ярости. Гневным взмахом руки она направляет что-то невидимое в сторону юноши, и тот взрывается, исчезая в клубах желтого дыма. Глухой стук возвещает об окончании действа.

Стэнли бросает в щель второй десятицентовик, а потом и третий. Фотокарточки внутри аппарата стремительно перелистываются; сочетание подсветки и зеркал доносит каждый кадр до зрителя, а долю мгновения спустя вращающийся механизм убирает его с глаз долой. Стэнли начинает улавливать момент смены отдельных карточек: маленьких цветных шедевров, освещенных изнутри. Он пробует вращать ручку медленнее — чтобы разглядеть темные промежутки между карточками и разрушить эту иллюзию, — но при замедлении до определенной степени окуляр попросту гаснет. Стэнли бросает четвертую монету. Отражение нагой богини в воде рассыпается рябью; юноша в тоге уступает место клубам дыма. Окружающие его ветви исчезают и тут же появляются вновь, но уже смещенные на несколько дюймов по сравнению с предыдущим снимком.

У Стэнли иссякли десятицентовики, а два пятачка взамен аппарат не примет. Стэнли уже собирается разменять доллар у служителя, но рядом остался еще один пятицентовый мутоскоп.

Название то ли стерлось, то ли было кем-то удалено. На табличке есть только дата: «4 ИЮЛЯ 1905 ГОДА». Монета Стэнли падает в чрево приемника с пустым одиноким звоном.

Первое, что он видит в окуляре, — это длинная черная лодка, плывущая по широкому каналу, и высокие аттракционы на заднем плане. Далее появляются картины с верблюдами и слонами, миниатюрной железной дорогой, красотками на пляже в странных купальных костюмах, мужчинами в шляпах-котелках и их женами в корсетных платьях, гуляющими в тени под аркадами. А потом на одном из кадров мелькает знакомая Стэнли вывеска: ОТЕЛЬ «САН-МАРКО».

Его рука замирает на рукоятке; картинка тотчас погружается во тьму. Продолжив вращение, он узнает все новые места, включая променад на набережной и дома на Виндворд-авеню, хотя названия заведений — «Бильярдная Гарри Халла», «Бакалея Г. С. Бурмайстера», «Фрукты Фразинелли и Ко» — ему незнакомы. Более всего сбивает с толку то, что Виндворд не заканчивается на набережной, а продолжается дальше: пересекает пляж и уходит в море широким пирсом с купальнями, танцзалами и аттракционами. Когда карточки-кадры заканчиваются, он скармливает аппарату новые монеты, раз за разом повторяя просмотр. В конце концов ему удается разглядеть здание, которое позднее станет «Мостом Фортуны», а чуть подальше — и павильон, в котором он сейчас находится. Прижимаясь лицом к медному окуляру, он продолжает вращать ручку. Крошечные безмолвные фигурки в черных костюмах, длинных платьях и шляпах с плюмажами мелкими рывками перемещаются по пирсу, мерцая как привидения.

Внезапно его охватывает паника: кажется, будто кто-то за ним следит. Он разворачивается и оглядывает помещение, но ни с кем не встречается взглядом. Между тем воздух вокруг изменяется, становясь густым и тяжелым. За окнами видны серые плотные тучи, застилающие небо над океаном. У Стэнли возникает ощущение оторванности от окружающего мира, словно многие годы только что незаметно промчались мимо него. Он стоит как вкопанный, глядя на променад в ожидании чего-то, что должно вот-вот произойти.

И вскоре он это видит. Это снова Чарли, бредущий по пляжу с трезвым и мрачным выражением лица. Он кого-то ведет, поддерживая одной рукой за талию. Их приближение в сгустившемся воздухе выглядит замедленным, как в кошмарном сне.

Стэнли выбегает из павильона на набережную. Он спешит разглядеть второго человека, хотя и так уже догадывается, кто он. Этот человек переставляет ноги, как слепой; оба глаза его заплыли, превратившись в щелочки. Он прижимает к груди правую руку, как будто это птица, с налета разбившаяся об оконную раму. Возможно, рука сломана. Но, при всем его жалком виде, человек шагает размеренно и высоко держит подбородок. Именно по этой манере движения — а также по синей шелковой рубашке, сейчас покрытой пятнами засохшей крови, — Стэнли опознает Клаудио.

В закусочной на рынке они добывают для Клаудио стакан воды и пузырь со льдом, чтобы приложить к руке. Клаудио пьет воду через соломинку. Стэнли опасается, что у него сломана челюсть, но, когда Клаудио начинает говорить, речь его звучит вполне отчетливо.

— Спасибо, — говорит он, обращаясь к Чарли. — Тебе больше не нужно со мной возиться. Я буду в порядке.

Когда Стэнли и Клаудио удаляются, Чарли стоит посреди променада со слезами на глазах, сжимая руки. Он так расстроен, словно Клаудио — его собственный пострадавший сын. Стэнли крепко стискивает зубы, удерживая что-то внутри, хотя сам не уверен что — может, проклятия, а может, тошноту. Такое чувство, что его желудок опускается все ниже и ниже, в область бедер.

До их убежища остается всего сотня ярдов, когда Клаудио вдруг заявляет, что не хочет туда возвращаться. Они направляются в сторону Уэйв-Крест-авеню. Этот переход длиной в четыре квартала занимает, кажется, целую вечность. Толпа гуляющих расступается и обтекает их слева и справа. Когда люди, подходя ближе, видят состояние Клаудио, на их лицах мелькают самые разные выражения: кто-то удивляется, кто-то сочувствует, другие глядят с отвращением, а кое-кого это зрелище забавляет. Несколько военных в увольнении останавливаются и предлагают помощь, но Стэнли отказывается взмахом руки. На углу Клаб-Хаус их на пару минут задерживает патрульный коп, задавая обычные в таких случаях вопросы.

— Мой друг попал в аварию на велосипеде, офицер, — говорит Стэнли. — Врезался в телеграфный столб. Нет, больше никто не пострадал. С ним все будет в порядке.