Всегда буду рядом - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Владимировна Покровская cтр.№ 18

Однажды – в тот день мы снимали в заброшенном заводском цеху – молодой парень из группы никак не мог выполнить сложный трюк – с огромной высоты спрыгнуть с троса в сооруженный внизу бассейн. И тогда Дмитрий вызвался сам выполнить прыжок – вместо него. Когда он переоделся и повис над бездной, сердце у меня подпрыгнуло и забилось где-то в горле, а ногти до боли впились в ладони. Дмитрий сгруппировался, разжал руки и полетел вниз, прекрасный, как греческая статуя, и свободный, как ветер.

Я снова начала дышать только в ту секунду, когда его облепленная темными вьющимися волосами голова показалась из воды. Тут-то мне и стало ясно, что вот оно – свершилось. Моя восторженная девятнадцатилетняя душа пылала огнем любви.

Вскоре состоялась и запланированная киноэкспедиция. Нужно было отснять несколько сцен на натуре, и вся наша развеселая съемочная группа выехала в подмосковное Протвино. Стояло самое начало июня, и все кругом зеленело, цвело и благоухало. Еще не запыленная, чистая листва опьяняла свежим запахом, разросшаяся трава щекотала щиколотки, во дворе нашей простенькой провинциальной гостиницы цвели на клумбах яркие – оранжевые, малиновые, сиреневые – цветы. Кругом чувствовалось яростное биение чистой молодой жизни.

И я сама от всего этого словно сошла с ума. Блестела глазами, двигалась порывисто и легко, то замирала по углам, то вдруг принималась напевать. Меня переполняло острое, пьянящее, булькающее внутри, словно шампанское, ощущение радости. И то, что Дмитрий о моих восторгах не знал, нисколько меня не смущало. Я смотрела на него и почему-то уверена была, что придет однажды тот день, когда он взглянет на меня не как на девчонку, делающую первые шаги в кино, за которой необходимо приглядывать и учить уму-разуму. А как на женщину, предназначенную ему судьбой, ту, к которой он шел всю свою жизнь. Меня не волновала ни разница в возрасте – Дмитрию, как я теперь уже знала, было сорок, ни то, что, кроме съемочной площадки, мы почти не общались. Мне, тогдашней, казалось, что однажды все сложится само собой, мы возьмемся за руки и неспешно уйдем в закат.

В один из дней нам предстояли съемки эпизода, где Зинаида со своим возлюбленным должны были выпрыгивать из горящего поезда. Вернее, из горящего поезда должна была выпрыгивать пара каскадеров. А в сцене, в которой была задействована я, поезд стоял на месте, а камера ехала вдоль состава на специальной тележке, что создавало иллюзию движения. Моей задачей было повиснуть на шее у моего возлюбленного офицера и вместе с ним нырнуть в пустоту из двери вагона. Камера в сцене показывала офицера со спины, зато мое лицо давала крупным планом. Именно поэтому вместо актера Колесова, исполняющего роль офицера Белоклинского, в сцене задействован был дублер – Дмитрий. Можно себе представить, в какой трепет привели меня предстоящие съемки.

Я раз за разом представляла себе, как окажусь практически на руках у человека, которым все последние дни были заняты мои мысли. Как мы с ним вместе шагнем в открытую дверь вагона и полетим на землю. Все это казалось мне очень символичным – как будто сама судьба хотела показать моему возлюбленному, что мы с ним должны быть вместе, – шагнуть в бездну и либо выжить, чтобы никогда уже не разлучаться, либо погибнуть.

Дмитрий и сам заметно волновался перед съемками этой сцены. Стал несколько угрюм и молчалив. И я, разумеется, решила, что он переживает из-за меня, боится, что в такой напряженный момент не справится с чувствами и выдаст себя. И в его темных внимательных глазах мне уже чудились проблески настоящей страсти. Думаю, он, конечно, догадывался, что за пожар пылал в моей трепетной душе, и осознание это ему льстило. Он и сам вроде как с удовольствием поддерживал игру – порой позволял себе долгие взгляды, какие-то особые интонации в разговоре со мной. И все это я, разумеется, принимала за признаки зарождающегося чувства ко мне.

– Влада, – наставлял он меня в тот день перед началом съемки своим тихим вкрадчивым голосом. – Значит, смотри, все делать нужно быстро. Звучит хлопушка, Азаров тебе кричит: «Прыжок!», ты хватаешься за мою шею и держишься крепко-крепко. Дальше я все сделаю сам, ты, главное, не разжимай рук. Поняла?

И я кивнула, глядя на него, как завороженная.

– Мотор! Камера! Начали! – скомандовал Азаров. И почти сразу же крикнул. – Прыжок!

И я прыгнула, ухватилась за его шею, всем телом прижалась к нему, поражаясь тому, какой он сильный, теплый, как хочется мне вот так повиснуть на нем и никогда-никогда не разжимать рук.

– Стоп! Снято! – крикнул Азаров.

Но я, кажется, его не услышала. Опомнилась только, когда со всех сторон раздались смешки и я поняла, что сцена уже закончена, а я все так же болтаюсь на Дмитрии и не собираюсь расцеплять руки.

– Эй, ты чего? – мягко сказал он и слегка потряс меня за плечо. – Испугалась? Уже все, самое страшное позади.

И он негромко рассмеялся своим низким, ласковым смехом.

– Ну-ну, – попытался успокоить он меня, когда мне удалось наконец разомкнуть руки. – Все хорошо. Знаешь, я ведь тоже волновался – как отработаем. Опыта у тебя никакого, а Азаров, сволочь, уперся, не хотел заменять тебя дублершей. Ну да ничего, слава богу, без травм обошлось.

По окончании натурных съемок в Подмосковье наша группа вылетела уже в следующую киноэкспедицию – на этот раз в Ашхабад. Поблизости от этого города, в пустыне, нам предстояло снимать послеэмиграционные мытарства Зинаиды и ее возлюбленного Белоклинского.

Я тогда была в Туркмении впервые, собственно, я вообще впервые уехала так далеко от Москвы. Этот удивительный край с его богатейшей историей – выжженная солнцем земля, небо такое синее, что больно смотреть, перистые облака над пологими, испещренными ущельями и горными реками, горами, изящные, словно сошедшие со старинных гравюр кони ахалтекинской породы, на которых нам довелось посмотреть, – заворожил меня. Белокаменный город, расположившийся среди пустыни, как оазис, тоже дурманил воображение. После замызганной перестроечной Москвы он показался мне каким-то удивительно богатым, роскошным, светлым и чистым.

Я, конечно же, тут же сочинила для себя некий символизм в том, что нас с Дмитрием занесло именно сюда – будто бы только такая древняя, экзотическая земля могла служить достойными декорациями для охватившего нас чувства. Чувство, впрочем, как оказалось впоследствии, охватило только меня, но в те дни Дмитрий по-прежнему не упускал случая подкинуть дровишек в испепелявший меня пожар. Нет, ничего предосудительного – особенный взгляд, легкое прикосновение руки, пара проникновенных слов. А мне, томящейся от желания любить, захваченной сказочным киновихрем, много было и не надо.

Съемочные дни шли своим чередом. Мы выезжали в пустыню и снимали там, на фоне бескрайних песчаных барханов, пламенеющих закатов и нежных рассветов. Ястребы кружили над выжженной солнцем землей, удачно попадая в объектив.

В свободные дни мы иногда посещали местные достопримечательности – разумеется, всей группой, на специальном автобусе, под зорким надзором приставленных к киноэкспедиции двоих в штатском. И вот уже наша поездка начала близиться к концу.