По следам "Турецкого гамбита", или Русская "полупобеда" 1878 года - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Козлов cтр.№ 158

Страница

В то время, когда Дерби выступал в палате лордов, адмирал Хорнби уже получил приказ пройти Дарданеллы. На следующий день, 28 января (9 февраля), шесть броненосцев снялись с якоря в Безикской бухте и двинулись в указанном направлении.

Проблем с телеграфом у англичан было не меньше, чем у русских: связь с Константинополем осуществлялась через Бомбей ^[1066]. Поэтому британское посольство в турецкой столице узнало о выступлении флота, когда тот был уже у Дарданелл. Лайард немедленно отправился во дворец султана, но было уже поздно. К своему удивлению, адмирал Хорнби обнаружил, что комендант форта Султанай не получил приказа, разрешающего британской эскадре пройти пролив. Хорнби обратился к Лайарду, который запросил Лондон о дальнейших инструкциях. Как писал корреспондент «Таймс», «британское правительство, кажется, предполагало, что флот может пройти, как это он уже делал ранее», ведь турки заверили, что проблем не будет — комендантов фортов проинструктируют. Не проинструктировали…

Между тем известие о новом появлении британской эскадры в Дарданеллах вызвало в Константинополе взрыв радостного возбуждения в надежде на то, что ее приход избавит столицу от русского вторжения. Особенно это проявилось 29 января (10 февраля), «воскресным утром, когда население высыпало смотреть на прибывающий флот». Но флот так и не появился. «…Англичане, — писал корреспондент “Таймс”, — оказались в болезненно нелепом положении, когда было объявлено, что флот возвращается…» Английский адмирал не стал дожидаться разрешения на проход и тем более рисковать, делая резкие заявления, — он отдал приказ повернуть броненосцы назад, в Безикскую бухту.

В течение воскресенья и понедельника Лайард тщетно пытался получить необходимый для прохода эскадры фирман, а во вторник, 31 января (12 февраля), около полудня пришла телеграмма Дерби, разрешавшая эскадре проигнорировать дозволение султана, пройти Дарданеллы и направиться к Константинополю. «Этот приказ, — писал корреспондент “Таймс”, — сделал ситуацию крайне тревожной, так как Порта под давлением России решила открыть огонь по судам…» Имея под стенами своей столицы русских, турки одновременно готовы были открыть огонь по английским броненосцам в Дарданеллах? Поверить в это было невозможно. Тяжесть понесенных поражений не могла настолько лишить их рассудка.

Было около полуночи, когда под давлением Лайарда и стараниями морского министра Саида-паши было принято решение: фирмана не выдавать, проходу эскадры не препятствовать, но выразить по этому поводу протест ^[1067]. Вот так! Восток — дело тонкое…

Р. Солсбери, ставший ко времени описываемых событий твердым сторонником премьер-министра, заметил: «Если после всего происшедшего флот еще раз вернется в Безикский залив, наше положение станет смехотворным» ^[1068]. Но подобной перспективы удалось избежать.

31 января (12 февраля), выступая в палате лордов, Дерби выразил твердую уверенность, что когда лорды «соберутся через 48 часов, мы сможем утверждать, что цель, провозглашенная несколько дней назад, достигнута, и наши суда уже у Константинополя» ^[1069].

1 (13) февраля шесть броненосцев королевского флота вместе с «двумя деревянными судами» ^[1070] вошли в Дарданеллы. Погода была отвратительная: шквалистый ветер с мокрым снегом дул с востока. Комендант форта Чанак вручил представителю адмирала Хорнби письменный протест, но просил передать ему, что «из соображений гуманности он воздержится от открытия огня». Пройдя узкую часть пролива, флагман адмирала броненосец «Alexandra» сел на мель. Что и говорить, в это время он представлял собой шикарную мишень для тяжелых крупповских орудий дарданельских фортов. Вызволять «Александру» направился «Султан». На следующий день броненосцы «Agincout» и «Swiftsure» Хорнби оставил у Галлиполи стеречь Дарданеллы и своим грозным видом отбивать желание установить мины и запереть эскадру в Мраморном море. Судно «Salamis» было послано в Константинополь для установления связи с Лайардом. И только затем броненосцы «Alexandra», «Sultan», «Temeraire» и «Achilles» малым ходом двинулись вперед и 3 (15) февраля бросили якоря у острова Принкино, в архипелаге Принцевых островов, в 20 км от входа в Босфорский пролив. Броненосцы «Raleigh», «Hotspur» и «Ruby» остались в Безикской бухте. Ожидалось, что к эскадре присоединится находившийся у Мальты броненосец «Devastation» ^[1071].

Если теперь многим в Европе становилось не до смеха, то в турецкой столице кто-то весьма остроумно обобщил эволюции эскадры Хорнби, прикрепив к стене британского посольства объявление: «Между Безикой и Константинополем утерян флот. Нашедшему будет выдано вознаграждение» ^[1072].

1 (13) февраля Дерби поспешил направить в Петербург депешу, в которой выразил «искреннюю надежду правительства ее величества на то, что российское правительство не предпримет каких-либо передвижений войск в направлении Галлиполи, так как это угрожало бы коммуникациям английского флота» ^[1073]. Это было мило: мы, в нарушение международно признанного режима проливов, пройдем к Константинополю с целью сдерживать вашу армию, а вы при этом не смейте нам мешать, перекрывая обратный путь. Такой самонадеянной дерзости петербургским политикам стоило бы и поучиться.

Итак, отряд английских броненосцев стал курсировать вблизи Константинополя. Тем временем в Лондоне палата общин подавляющим большинством — 295 голосов против 96 — одобрила выделение правительству 6-миллионного кредита на вооружения. Чтобы представить, много это или мало, достаточно взглянуть на совокупный военный бюджет Великобритании, запланированный на 1878 г. в сумме 27 090 750 фунтов стерлингов. Расходные статьи выглядели следующим образом:

— армия — 14607 445 ф. с.;

— вооруженные силы в Индии — 1 000 000 ф. с.;

Страница