История о пропавшем ребенке - читать онлайн книгу. Автор: Элена Ферранте cтр.№ 26

– Да ладно тебе, зачем человека от работы отвлекать?

– Она теперь сама себе хозяйка, отвлекается когда хочет.

Я не хотела пускать ее к телефону и, надеясь отвлечь, спросила осторожно, что происходит между Лилой и братьями Солара. Она замялась, сказала, что ничего толком не знает, и пошла звонить. Я слышала, как она докладывает, что мы с девочками у нее в гостях.

– Лила так обрадовалась! Сейчас придет, – объявила Кармен.

Я разнервничалась. С каждой минутой мое волнение нарастало, но мне все равно было хорошо сидеть в этой уютной квартире, ловя доносящиеся из-за стенки детские голоса. Позвонили в дверь. Кармен пошла открывать, и из коридора раздался голос Лилы.

Я не сразу заметила Дженнаро и Энцо. Увидела я их только потом, а в первые, показавшиеся бесконечными секунды только прислушивалась к голосу Лилы и боролась с неожиданно накатившим чувством вины. Может, мне стало стыдно, что она опять бежит, чтобы встретиться со мной, а я постоянно пытаюсь вычеркнуть ее из своей жизни. Или показалось, что с моей стороны это просто хамство – прятаться и делать вид, что ее жизнь меня не интересует, когда она по-прежнему волнуется за меня. В общем, не знаю. Зато помню, что, пока она меня обнимала, я пообещала себе: если она не начнет меня поучать и язвить по поводу Нино, если хотя бы притворится, что ничего не знает о его новорожденном ребенке, и будет приветлива с моими дочками, я тоже буду вести себя с ней по-доброму, а там посмотрим.

Мы не виделись с той встречи в баре на виа Дуомо. Разговор начала Лила. Она подтащила к себе Дженнаро – толстого подростка с прыщавым лицом – и сразу стала на него жаловаться: «Представляешь, начальную школу окончил прекрасно, в средней тоже держался молодцом, а тут бац – и завалил латынь! И с греческим беда!» Я похлопала парня по руке: «Ничего страшного, просто надо позаниматься. Приходи ко мне, Дженна, я тебе помогу». Сразу затем я заговорила о себе: сказала, что несколько дней назад перебралась в Неаполь, что с Нино мы все выяснили, насколько возможно, и теперь все хорошо. Потом я ласковым голоском позвала дочек. Деде и Эльза тут же прибежали. «А вот и девочки! Надо же, как выросли!» Тут случилось неожиданное: Деде узнала Дженнаро, с восторгом кинулась к нему и утащила за собой в другую комнату; ей было девять, ему – почти пятнадцать. Эльза, не отставая от сестры, схватила парня за другую руку. Я наблюдала за ними с материнской гордостью и очень обрадовалась, когда Лила сказала:

«Молодец, что вернулась: надо делать, что сердце велит. А девочки у тебя просто красавицы!»

Я окончательно расслабилась. К нашей беседе подключился Энцо, спросил, как моя работа. Я похвасталась хорошими продажами книги, но тут же поняла, что, в отличие от первой, которую в квартале бурно обсуждали, а кое-кто даже читал, о второй книге не знали не только Энцо с Кармен, но даже Лила. Я в двух словах рассказала, о чем она, немного посмеиваясь над собой, и, в свою очередь, спросила: «А вы, говорят, из пролетариев заделались начальниками?» Лила слегка поморщилась и посмотрела на Энцо; тот начал объяснять мне, чем они занимаются. Он сказал, что за последнее время ЭВМ значительно эволюционировали, что компания IBM выпустила принципиально новые машины. Он старался быть кратким, но постоянно углублялся в технические подробности, которые нагоняли на меня тоску. Говорил о кодах, «Системе 34», объяснял, что перфокарты, перфораторные и сортировальные машины в прошлом, их заменил новый язык программирования – BASIC, – а сами ЭВМ становятся все меньше размером: «Вычислительная способность у них ниже, память меньше, зато и цена приемлемая». В общем, из всего рассказа я вынесла, что появление новых технологий стало для них поворотным моментом: они изучили эти технологии, поняли, что теперь могут справляться сами, и открыли компанию под названием Basic Sight («Без английского названия нас бы никто не принял всерьез!»), разместили все необходимое прямо у себя дома и стали сами себе не только начальниками, но и работниками: Энцо – главный специалист и администратор, но «настоящая душа компании, – с гордостью показал Энцо на Лилу, – вот она! Видишь наш логотип? Это она нарисовала!».

Я посмотрела на изображение: завиток обвивал вертикальную линию. Это нехитрое изображение привело меня в волнение: вот оно, последнее порождение ее неуправляемой фантазии, а сколько их я пропустила. Меня охватила ностальгия по былым временам. Лила постоянно чему-то училась, потом все бросала и переучивалась заново. Она никогда не останавливалась и не оглядывалась назад: «Система 34», BASIC, Basic Sight, этот логотип. «Красота», – сказала я и почувствовала вдруг то, чего так и не получила от встреч с матерью и сестрой. Они все были счастливы снова видеть меня рядом и радушно приглашали вернуться в их жизнь. Энцо, чтобы доказать, что не изменил своих взглядов, даже несмотря на их собственный успех, начал в своей обычной суховатой манере рассказывать, с чем столкнулся при осмотре фабрик: люди все так же работают в ужасных условиях, за гроши, и Энцо было стыдно упаковывать всю эту грязь в идеальную чистоту программных данных. Лила добавила, что руководство было вынуждено показывать им, что в реальности творится на каждом предприятии; она с сарказмом говорила о вранье, жульничестве и мошенничестве, скрывавшихся за цифрами безупречных бухгалтерских балансов. Кармен тоже решила не отставать: «В нашем деле, на бензозаправках, тоже дерьма хватает!» И наконец заговорила о брате и о том, почему на самом деле он пошел «по кривой дорожке». Она напомнила нам, какие нравы царили в нашем квартале, когда мы были детьми и подростками. Я только теперь узнала, что рассказывал им с Паскуале отец, которого всю жизнь преследовали фашисты под предводительством дона Акилле; однажды они до полусмерти избили его на выходе из туннеля; в другой раз пытались заставить поцеловать фотографию Муссолини, а он вместо этого взял и плюнул на нее. Они не убили его, не стерли в порошок («Фашисты убивали людей, не оставляя следов») только потому, что он был столяром, человеком уважаемым в квартале, и его исчезновение заметили бы сразу.

Но самым главным знаком дружбы и доверия стало то, что они решили посвятить меня в страшную тайну. Кармен загадочно посмотрела на Лилу и Энцо и спросила осторожно: «Мы же можем довериться Ленучче?» Никто не возразил, и она поведала мне, что недавно они виделись с Паскуале. Он пришел прямо к Кармен домой, ночью, она позвала Лилу, и та прибежала вместе с Энцо. Паскуале был жив-здоров, цел и невредим, чисто и очень элегантно одет и в строгом костюме выглядел как какой-нибудь хирург. Настроение у него было хуже некуда. Он не изменил своим идеям, но был очень печален. Сказал, что ему не уцелеть и что его непременно убьют. Прежде чем уйти, он посмотрел на спящих племянников: он ведь даже имен их не знал. Кармен расплакалась: плакала она беззвучно, чтобы дети ничего не заметили. Мы дружно согласились, что не одобряем того пути, по которому пошел Паскуале (первой об этом заговорила Кармен, она же упорней всех на этом настаивала; Лила высказалась кратко; Энцо и вовсе только кивнул), что нас ужасают кровавые беспорядки в Италии и в остальном мире, но, если он думает об окружающем то же, что и мы, даже если в самом деле замешан в тех чудовищных акциях, о которых пишут в газетах, мы, сумевшие вполне комфортабельно устроиться в жизни благодаря информатике, или латыни, греческому и книгам, или торговле бензином, мы никогда от него не отречемся. Никто из нас не предаст Паскуале, потому что мы его любим.