Адмирал Нимиц - читать онлайн книгу. Автор: Элмер Б. Поттер cтр.№ 39

Нимиц и его штаб сделали свой ход. Они распределили имеющиеся у них силы наилучшим образом, чтобы встретить гораздо более сильного противника. Им оставалось только ждать его появления. И тогда им снова предстоит много работать, особенно адмиралу Нимицу, взявшему на себя общее тактическое командование — на суше, в море и в воздухе.

Вечером 31 мая адмирал готовился лечь спать пораньше — впервые за последние несколько недель. В очередном письме жене он писал: «Я ожидаю, что следующие несколько дней будут полными забот и долгими, поэтому сегодня отосплюсь впрок». Он не мог нарушить секретность, написав, чем будет заниматься, но добавил: «Когда-нибудь история наших действий будет записана, и она будет интересной — но не сейчас».

Штабные офицеры колдовали над планшетом с картой оперативной обстановки, нанося неуклонно сближающиеся цветные линии. Их нарастающее напряжение передавалось в нижние эшелоны, где младшие офицеры и рядовые могли лишь гадать о том, что их ждет. Для них внешность командующего, который ходил с высоко поднятой головой, спокойный и собранный, становилась источником уверенности. Много лет спустя лейтенант Джеймс Бассет, бывший резервист и офицер по связям с общественностью при штабе командующего флотом, вспоминал о спокойствии, которое внушала ему и другим фигура Нимица, ставшая почти отеческой. «То был очень невозмутимый человек», — отметил он.

2 июня оранжевые линии на планшете приблизились к намеченным координатам «точки Удачи», где 16-е и

17- е оперативные соединения, хранившие радиомолчание, должны были встретиться. Если линии на схеме были правильны, то контакт между «Каталинами», вылетающими на запад от Мидуэя для патрулирования, и надвигающимся флотом вторжения стал неизбежен. По графику флот вторжения должен будет подойти к атоллу утром 5 июня, после чего авианосцы Нагумо начнут запланированную на весь день атаку Песчаного и Восточного островов.

До наступления ночи 2 июня никаких сообщений о контакте не поступало. Для офицеров, которые поставили безопасность американских тихоокеанских баз против точности своей разведки, ситуация была мучительной и сбивающей с толку. Но тем же вечером Нимиц написал жене: «Еще один деловой день, полный тревожного ожидания, как начнут развиваться события — но к ним мы готовы гораздо лучше, чем когда-либо прежде».

На рассвете 3 июня основные офицеры штаба Нимица уже находились на своих местах. Вскоре после 4 часов утра’ американские станции радиоперехвата начали улавливать обрывки радиопереговоров, указывающие на необычную, возможно, вражескую, воздушную активность в районе восточных Алеутов. Датч-Харбор действительно подвергся воздушному налету, но, похоже, сообщение с этой базы не пошло дальше адмирала Теобальда, который находился в море и соблюдал радиомолчание. Однако анализ перехватов в конце концов убедил штаб, что над Датч-Харбором действительно появились вражеские самолеты.

Адмирал Нимиц оценил этот факт как обычную воздушную разведку противника — вероятно, транзитными самолетами, — а не как часть японского оперативного плана, развивающегося строго по графику. Даже если бы он мог знать наверняка, что эти самолеты взлетели с японских авианосцев 2-го ударного соединения, он все равно не смог бы сказать с уверенностью, что Мидуэй является главной целью противника или что 1-е ударное соединение Нагумо полным ходом идет в тумане с северо-запада для атаки на Мидуэй. Лучшим доказательством тому стало бы обнаружение идущего к атоллу из Сайпана более тихоходного соединения вторжения.

Прошло несколько часов без новых известий с севера и совсем никаких с запада. Наконец чуть позднее И утра (в 12:30 по времени Перл-Харбора) ожила кабельная линия связи с Мидуэем. Она продублировала отчет, переданный по фрагментам с «Каталины», патрулирующей в 700 милях западнее: «Главная группа… азимут 262, дальность 700… одиннадцать кораблей, курс 090, скорость 19». Девять В-17, стоявшие наготове на Мидуэе как раз на случай такого контакта, быстро взлетели и направились на запад для бомбежки приближающейся вражеской эскадры. А в Перл-Харборе коммандер Морис Е. Кертис, штабной офицер — связист, торопливо доставил сообщение о контакте в кабинет Нимица, где адмирал совещался с Лейтоном. Нимиц взглянул на депешу и внезапно выпрямился.

— Лейтон, — возбужденно спросил он, — вы это уже видели?

— Что это, сэр?

— Обнаружены японские корабли!

Нимиц улыбался. В этом не было ничего необычного, потому что он часто улыбался. Однако сейчас он буквально сиял. Лейтон назвал это «ослепительно белой улыбкой».

«Она просто вспыхнула, — вспоминал Лейтон, — словно кто-то поднял на окне шторы и впустил в комнату солнце. Его улыбка и голубые глаза просвечивали человека насквозь». Нимиц успешно скрывал свою встревоженность, но не сделал даже слабой попытки скрыть облегчение. Он протянул депешу Лейтону.

— Это должно согреть вам сердце, — сказал он, усмехнувшись. — И избавит нас теперь от всех сомневающихся. Им достаточно лишь взглянуть на это, чтобы понять — все, что я им говорил, было правильно.

Хотя на американских оперативных соединениях почти наверняка приняли переданное «Каталиной» сообщение о контакте, связисты прибегли к элементарной предосторожности и продублировали его, переслав адмиралу Флетчеру. Нимиц, имея в виду двусмысленное выражение «главная группа», предупредил: «Это не является, повторяю — не является ударным соединением противника». Он добавил, что пока обнаружено лишь соединение вторжения, и напомнил Флетчеру, что японские авианосцы должны нанести удар с северо-запада на следующее утро. Шансы обнаружить их 3 июня были слабыми из-за плотной облачности, накрывшей океан почти до самого Мидуэя.

К концу дня 3 июня Нимиц уже знал, что Датч-Харбор утром бомбили и что над Алеутами сбиты четыре японских самолета. С Мидуэя ему сообщили, что В-17, высланные против соединения вторжения, обнаружили его на расстоянии 570 миль от атолла и атаковали. Летчики доложили, что их бомбы попали в два линкора или тяжелых крейсера и в два транспорта, — однако эти новости в штабе восприняли с определенной долей скептицизма. Ранним вечером четыре «Каталины» взлетели с Мидуэя, чтобы атаковать соединение вторжения торпедами при лунном свете. Нимиц переслал эту информацию в соответствующие инстанции, а затем отправил на Мидуэй и командирам оперативных соединений особое послание: «Ситуация развивается так, как ожидалось. Авианосцы, наша наиважнейшая цель, вскоре будут обнаружены. Возможно, уже завтра вы сможете задать им жару». А заключительные слова записи, сделанной Нимицем в оперативном журнале 3 июня, оказались пророческими: «От развития событий в ближайшие два или три дня может зависеть весь ход войны на Тихом океане».

Хотя лишь считанные люди на Оаху точно знали, что происходит или чего следует ожидать, все ощущали витающую в воздухе напряженность. На закате штаб флота, еще не зная, что запланированная японцами воздушная разведка была отменена, объявил по 14-му округу ВМС воздушную тревогу. Военно-морские верфи в Перл-Харборе погрузились во тьму. Станки в ремонтных мастерских выключили. Рабочие и морские пехотинцы развернули пулеметы. Грузовики блокировали ворота. На стоящих в гавани кораблях заняли свои места расчеты орудий. В армейских казармах многих пациентов выписали из госпиталя, чтобы освободить места на случай поступления раненых. А в Гонолулу подняли по тревоге работников гражданской обороны.