Пересекая границы - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Панкеева cтр.№ 70

— Ну да, — засмеялся Кантор. — Только уговаривал бросить мужа. Я слышал. Вдохновенная была речь. «Ах, мадам, ведь вы не любите его! Вас отдали замуж, не думая о вашей душе и о ваших чувствах, за самодовольного богатого негодяя, и вы обречены загубить свою юность…» не помню как там дальше, но красиво. Насчет увядающего цветка, сорванного грубыми лапами, и тому подобное. И насчет того, что здесь вам не Мистралия, мадам, здесь женщина свободна… В гробу видал такую свободу! Здесь женщина свободна только отдаваться, независимо от того, хочет она этого или нет. Знаешь, в молодости мне нравилась Лютеция, но сейчас… То ли здесь все испаскудилось за эти годы, то ли я стал другим… А что, донья Маргарита, не желаешь ли действительно бросить мужа и связать свою жизнь с бедным поэтом?

— Кантор, — отозвалась Саэта, — ты просто забыл или специально издеваешься?

— Забыл, — покаялся Кантор. — Извини, я не всерьез. Хотя, если честно, для любящего мужчины даже твои увечья — не препятствие. А супружескую жизнь можно наладить и с такой, как ты, нужно просто немного фантазии. Но это только в случае действительно настоящей любви, а такого случая хрен дождешься…

Саэта подумала, что бы такого неприятного ему сказать в ответ, чтобы он расстроился, но не взбесился при этом, и сказала:

— Кантор, а откуда у тебя такая нежная любовь к мадам Алламе? Память о прошлом, или как? Она ведь тебе в матери годится.

— Почему именно любовь? — Кантор удивился, но, похоже, не расстроился и не обиделся. — Я просто ее давний поклонник. Ну и что, что ей уже под пятьдесят? Она на столько не выглядит. А актриса она исключительная, другой такой актрисы я не видел. Я специально сходил посмотрел спектакль, потому, что она мне нравится. И цветы ей послал по той же причине.

— Я видела, как ты на не смотрел, — возразила Саэта. — Ну, признайся, у тебя с ней был роман в лучшие времена?

— Тьфу на тебя! — рассердился Кантор. — Сексуально озабоченная дура! Мадам Аллама действительно мне в матери годится! Я такими делами даже в ранней юности не страдал. Она просто моя любимая актриса. Я еще хочу послушать Гальярдо, так ты уж поостерегись спрашивать, не было ли у меня с ним романа.

— А что, ты ему тоже хочешь цветы послать?

— Хотелось бы, но неправильно поймут. А ты хочешь послушать Гальярдо, или тебе не нравится современная музыка?

— Почему, нравится. Хочу. А когда? У нас есть время?

— Есть. Завтра дневной концерт в «Одеоне». Приемы, по которым мы шляемся, все равно по вечерам. Давай завтра сходим днем. А потом пойдем в кафе поедим мороженого.

— Опять? Кантор, да зачем? Я не настолько люблю мороженое, чтобы давиться им каждый день. Вовсе не обязательно…

— Это я люблю мороженое, — пояснил Кантор. — Очень. Просто безумно.

— Больше, чем мадам Алламу? — подколола его Саэта.

— Трудно сказать, — серьезно ответил он. — Есть ее я не пробовал.

Его манера шутить с серьезной миной иногда раздражала. Трудно было понять, когда он шутит, а когда нет. Но на этот раз Саэта искренне рассмеялась, представив напарника в образе злобного огра-людоеда с огромной вилкой в руках.

— А откуда такая любовь к мороженому? — отсмеявшись, спросила она. — Ты вроде равнодушен к сладкому.

— Да, — согласился Кантор. — Кроме мороженого. Ну, люблю я его. Могут у меня быть дурацкие мелкие слабости? Честное слово, романа с мороженым у меня не было.

— Что-то ты сегодня ненормально веселый, — заметила Саэта. — Много выпил?

— Не знаю… вроде немного… Но что-то настроение такое… То ли этот город на меня так действует? Можно, я на твоем рояле немного попиликаю? Тебя это не будет раздражать?

— Если не будешь лупить по клавишам. А ты что, умеешь? Одним пальцем?

— Двумя, — серьезно ответил Кантор и подхватился с кровати. — Конечно, умею, я же получил благородное воспитание. Я тут на днях услышал одну занятную мелодию… Вернее, не тут, а еще в Ортане… Она мне покоя не дает. Ты когда-нибудь такое слышала?

Он присел к роялю и изобразил нечто, совершенно не похожее на музыку.

— Это, по-твоему, мелодия? — поинтересовалась Саэта.

— Подожди, — смутился Кантор. — Сейчас я ее приспособлю более-менее для рояля… Это была песня для голоса с оркестром… причем неизвестных инструментов. Там точно были ударные, и мне их не хватает…

Он стал пробовать аккорды, подбирая тональность и выстраивая мелодию, и Саэта вдруг вспомнила их разговор в этой комнате четыре дня назад. «Бард без Огня — это очень и очень хреновый бард». Верно, дорогой товарищ Кантор. Хреновый из тебя бард. И на рояле ты играешь… не то чтобы совсем плохо, но не лучше, чем твоя гувернантка, которая тебя учила в детстве. Если, конечно, ты не врешь насчет благородного воспитания.

— Примерно вот так, — сказал, наконец, Кантор и снова изобразил свою занятную мелодию.

— Ты где-то с ритмом лажаешь. — Сказала Саэта, выслушав. — Попробуй как-то…

— Вовсе нет, — перебил ее Кантор. — В том-то все и состоит, что ритм такой и есть. Ритм правильный. Это совершенно новый стиль, я такого никогда не слышал. А ты?

— Тоже, — согласилась Саэта. — А слова ты не запомнил?

— А слова были на незнакомом языке.

— На каком именно?

— Говорю же — на незнакомом. Я знаю все языки континента и имею представление, как звучат еще несколько, этот я не узнал. Может, варварский какой-то? Так мало того, я и инструмент не узнал. Хоть опять иди в гости к Азиль и спрашивай.

— Кантор, — Саэту разобрало любопытство. — А она тебе не предлагала…

— Нет, — тут же ответил Кантор.

— А если предложит?

— Откажусь.

— Почему? Говорят же, что нимфы делятся доброй магией, лечат и все такое… Может, тебе бы это чем-то помогло?

— Может, — согласился Кантор. — Но тогда она меня точно узнает. А я не хочу.

— Ага! — обрадовалась Саэта. — Значит, ты с ней все-таки спал? А тогда… ну, в то время, когда это было, что это тебе дало?

— Да ничего, — хмыкнул Кантор. — Хорошее настроение. А что она могла мне дать? У меня все было в полном порядке.

— Никогда не видела живую нимфу… — вдруг сказала Саэта. — А возьмешь меня с собой в следующий раз?

— Ни в коем случае. Не хватало, чтобы она и в тебя заглянула. Достаточно того, что я сам засветился, как праздничный фонарик.

— А как это ты так засветился? Ты мне тогда не сказал.

— Вот теперь говорю, раз уж тебе приспичило тоже с нимфой познакомиться. Мало того, что она в меня заглянула, и демоны ее знают, что она там увидела, так у нее еще и гости сидели. Король Шеллар и принц Мафей. Тоже глазастые до безобразия. Что самое отвратительное, его величество меня узнал в лицо. Как тебе?