Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943 - читать онлайн книгу. Автор: Клеменс Подевильс cтр.№ 8

В центре города я мог осмотреть несколько домов, похожих на замки, которые являются проявлением общественной формы строительства, разрешенной государством. Однако и тут с самого начала не получила своего развития социальная программа. Семьи все еще ютятся в одной из комнат многокомнатной квартиры, а не в отдельной квартире. Об этом без слов свидетельствуют висячие замки, установленные на дверях комнат. Жилплощадь одной семьи остается ограниченной чаще всего 13 м², размером хорошего санузла, или даже только 9 м².

Строительство заводов, созданных словно по мановению волшебной палочки, также являлось впечатляющим, как и кривая роста их продукции. Но все – продукция, наука, технология, статистика – подпадало под закон о строгой секретности, в других странах это касается только военной сферы. Эта тайна охватывала каждый завод, каждое научно-исследовательское учреждение. Кто хотел пройти мимо ворот электротехнического предприятия, тот должен был перейти на другую сторону дороги. Вахтер следил за тем, чтобы никто не останавливался. Студенты Харькова могли, однако, проходить здесь производственную практику.

Как же получается, что города на Востоке находятся в таком отчаянном состоянии упадка? Такой вопрос возник, когда мы двигались по пути домой из новых промышленных кварталов, проезжая через удачную по планировке, однако запущенную старую часть города. Режим, как рассказывал мне мой местный попутчик, преследовал цель экспроприации всей частной собственности домовладельцев. Однако органы государственной власти не были заинтересованы и не обладали средствами, чтобы содержать в исправном состоянии здания, когда государство становилось их владельцем. Все силы были направлены на строительство новых производственных центров и рабочих поселков или кварталов. Тогда частным владельцам стали возвращаться и передаваться здания в старых кварталах города. Говорят, что в одном Харькове находилось 30 тысяч таких домов. Однако при низкой квартплате собственники облагались непомерными налогами. В результате этого с 1917 г. практически прекратился текущий ремонт домов. В свое время Харьков был чистым, современным городом, на его улицах люди ходили в нарядной одежде. Многие пожилые люди уверяют, что так было на самом деле».

Шевченко, великий украинский поэт, скончавшийся в 1861 г., которому революция возвела памятник и чествовала как передового борца за социальное освобождение. Другая сторона его творчества – освобождение Украины от зависимости и господства Москвы – умалчивается. Статуя с выпуклым лбом, напоминающим о Верлене ^[14], и взглядом, обращенным в раздумье в себя, возвышается на высоком темном постаменте в форме призмы. В самом низу, повернувшись на улицу и олицетворяя горе страсти, печалится покинутая прислуга, чахнущий старец. Если обходить монумент в обратном направлении – при этом бросается в глаза бородатый ветеран, – ты снова оказываешься у фасада: вид на победителей Октябрьской революции – матросов, рабочих – и крестьянскую девушку. К тому же эта девушка олицетворяет мужественный образ свободы, в отличие от своей крепостной предшественницы.

Отдельные фигуры едва ли превосходят в художественном отношении работы в академической мастерской. Однако этот монумент все-таки привлекает к себе тем, что это энтузиазм единого целого, демонстрируя силу Октябрьской революции.

Посещение музея изобразительных искусств. Как сообщает нам ведущий куратор, Советы изъяли 300 лучших картин, среди которых многие – старой школы. Остались картины последних 60 лет, написанные исключительно в манере западных мастеров. Портреты гордых, полных сил богатых женщин. Ценность музея кроется не столько в картинах художников западной школы, сколько в произведениях народного творчества. Ручная вышивка, гобелены.

Нас сопровождает темноглазая худая пожилая дама, говорящая без акцента. Черные как смоль волосы расчесаны на прямой пробор и аккуратно уложены. От нее исходит запах нежных духов, напоминающих старые времена, аромат мяты.

Эта умная, образованная женщина принадлежала к уцелевшим представителям старой буржуазии, которая в основной своей массе терпела режим, как это считается за границей. Госпожа И. работает в администрации музея. Вежливо и тактично она уклоняется от ответов на политические вопросы сопровождающего меня господина.

Сегодня, в последний вечер в Харькове, я шел от памятника Шевченко через городской парк в направлении зоологического сада. На скамейке парка – непривычная картина для города, где нет мужчин, – влюбленная пара. Я иду в обратном направлении. Они сидят на пригорке, он наклонил к ней голову. Его правая рука свободно лежит на плече девушки. Они молча смотрят через склон в даль бесконечной страны.

На главной дороге парка большое карнавальное гулянье. Солдаты, группы молодых девушек. Девушки толпятся вокруг трех местных парней, играющих на балалайках, и поют народные песни, демонстрируя удивительное природное дарование исполнения песни на четыре голоса! А какие голоса – от органного звучания баса до мелодии сопрано, звучащей то сильно, то мягко: все исполняется чисто, без отклонений. Вокруг собрались солдаты, их аплодисменты усиливают удовольствие от пения.

С внешней стороны к площади Дзержинского примыкает зоопарк, он растянулся вниз по крутому склону. Осталась лишь мизерная часть животных – удивительно, как они перенесли зиму и голод. Два белых медведя, уморенные, с осунувшимися боками. Высохший бетонный бассейн, в котором могут резвиться тюлени и пингвины. Привычное оживление царит только в обезьяньих клетках. А в основном вольеры пусты, только оставшийся запах от прежних обитателей гуляет, как привидение, вокруг их жилищ и лежбищ. Из птиц, которые довольствуются зерном, остались отдельные особи. В тени дуба вдоль решетки ходят павлин и золотой фазан в роскошном оперении. Павлин становится в позу. Королевская лазурь его шеи отливает зеленым цветом. Над его головой венец из перьев. Затем он демонстрирует великолепие хвоста. Мгновение тишины…

Война вызывает в душе усиливающуюся тоску.

Сегодня я покинул Харьков и в связи с донесением из танкового корпуса отправился к Северскому Донцу. К обеду я добрался до командного пункта дивизии, которая разбила свои палатки в густом дубовом лесу. До этого нас застиг сильный ливень. Съехав с выпуклого профиля дороги, который мгновенно стал скользким, как каток, по обеим сторонам ползли в кювете автомобили всех видов. Тут помогали только цепи противоскольжения, которые у нас, кажется, назывались цепями против дождя. Так мы вновь продолжали движение.

Танки будут атаковать на участке прорыва в ходе нового наступления.

Когда взошла луна, мы возвратились для ночевки в деревню, где остановились. Ясное, вновь тревожное вечернее небо. На его окраинах в дымке прекращается гроза, в результате чего бесшумно сверкает зарница. Сумерки переходят в прекрасную полнолунную ночь.

Целью воздушных налетов противника являются дубовые леса в долине реки Волчья. Он учел, что развертывание моторизованных частей на огневые позиции осуществлялось в этих лесных массивах. Это происходило ночью и в нашем селении Вертячий. Были хорошо завешаны окна домов, стекла автомобилей, чтобы в них не отражалась луна, однако светлых стен хат было достаточно, чтобы населенный пункт бросался в глаза. Налеты продолжались до утра. Приближаются легкие бомбардировщики, от которых исходит легкий неловкий звук, похожий на движение двухтактных, проезжающих вдали мотоциклов. Затем звук обрывается, самолет начинает бесшумно планировать. Летит бомба.