Серебряная ведьма - читать онлайн книгу. Автор: Пола Брекстон cтр.№ 55

Когда она выходит из студии во внутренний дворик, ее поражают чистота и прозрачность воздуха, насыщенность и четкость цветов, красота пения птиц. День стоит ясный и солнечный, и пейзаж кажется особенно манящим. Сапфировую синеву озера оттеняет белизна окружающего снега. Даже у Чертополошки сейчас беззаботное настроение, и она позволяет Дилану бросать ей снежки и ловит их зубами.

– Ты начинаешь завоевывать ее расположение.

– Ей не очень-то хочется делить тебя со мной, но у каждой собаки есть своя цена.

– Несколько снежков? Кое-кто мог бы сказать, что это дешево. Отец, наверное, задабривал бы ее пирожками с мясом.

– Так твои родители приедут на Рождество?

От этого совершенно естественного вопроса Тильде становится не по себе.

– Дороги засыпаны снегом.

– Только узкие. И снегу не так уж много.

– Но может насыпать еще.

Дилан удивленно смотрит на нее.

– А может и не насыпать.

– Но это же возможно.

– Ну хорошо. – Он на мгновение задумывается. – Разумеется, если дороги все-таки заметет и твои родители не смогут добраться сюда, будем рады, если ты проведешь Рождество с нами в доме Старой Школы.

Уют дома профессора, его безоговорочная благосклонность к ней, общество Дилана – все это кажется более заманчивым, чем чрезмерная родительская забота, даже продиктованная самыми благими пожеланиями. А еще Тильду привлекает возможность порыться в богатой библиотеке Уильямса. Чем глубже она изучит историю окрестностей озера, тем больше вероятности, что удастся выяснить, кто же похоронен в раскопанной археологами могиле, и понять, что происходит с нею самой.

– А твой дядя не будет возражать?

– Да он будет вне себя от радости. Почему бы не съездить к нему сейчас и не сказать?

– Ну, честно говоря, мне хотелось бы еще немного побыть здесь. Поезжай один.

– Ты уже хочешь от меня избавиться, да?

– Конечно, нет, это просто… – Тильда не может подыскать нужных слов, чтобы объяснить, что привыкла жить одна и сейчас ей более, чем когда-либо, нужно ненадолго уединиться. – Ну, знаешь, разные женские дела… Растопить пожарче дровяную печь на кухне, нагреть достаточно воды, чтобы принять ванну, вымыть голову, побрить ноги…

– Хорошо, хорошо, я понял! – Он, улыбаясь, поднимает руки. – Мой Ленни справится с дорогой, с его покрышками это не проблема. Я вернусь и привезу чего-нибудь съедобного из деревенского магазина.

– Завтра?

– Как тебе утро?

– Давай лучше в полдень, ладно? – Видя плохо скрытую обиду, написанную на его лице, она быстро добавляет: – Мне правда хочется, чтобы ты был здесь, когда я открою обжиговую печь.

Это неправда, но она понимает: для него это важно.

Дилан прижимает ее к себе и запечатлевает на губах легкий поцелуй.

– Блестящая мысль, – соглашается он, обнимая Тильду.

Сирен

Мы лежим рядом: мускулистые и поджарые члены моего принца сплетены с моими, бледными и гибкими. Сейчас мы с ним похожи на дуб и обвивающий его плющ. Бринах добавил к моей постели мех животного из далекой-далекой страны – зверя, которого я никогда не видела и не увижу, и я благодарна за эту пушистую мягкость. Уже почти полдень, и дверь в мой маленький домик отворена и подперта камнем, чтобы впускать легкий летний ветерок, несущий с собой аромат сохнущего на лугах сена и знакомые голоса водоплавающих птиц. Последнее время я вынуждена все делать медленно, что поначалу смущало меня и выбивало из колеи. Но теперь я поняла: у природы свое представление о том, что хорошо для меня сегодня, и я не могу с ней спорить.

– Ты не хочешь пить? – спрашивает меня принц. Он наклонился ко мне и улыбается, разглядывая мое лицо, шею, изгиб плеча.

– Нет, не хочу. Я сейчас хочу одного – лежать здесь и смотреть, как солнце уходит на запад и скрывается за горами.

– А ты не голодна? – интересуется он, проводя рукой по моему немыслимо круглому животу, наклоняясь еще ниже, чтобы поцеловать натянутую кожу.

– Нет, не голодна, хотя знаю, что ты готов кормить меня шесть раз в день, как свинью, которая вот-вот должна опороситься.

Бринах снова улыбается.

– Свинья знает, что делает, когда ест. Она знает: ее детки не вырастут, если она не будет потреблять достаточно корма.

Я смеюсь.

– Достаточно один раз взглянуть на мое похожее на луковицу тело, чтобы понять: я ни в чем не обделяю ни себя, ни мое будущее дитя.

– Люди часто говорят, что маленькие принцы рождаются крупными.

– И маленькие ведьмы тоже. Хотя об этом говорят нечасто.

Он склоняет голову набок.

– А наше дитя будет мальчиком-принцем или девочкой-ведьмой? Скажи, моя пророчица, что ты видишь.

– Я вижу, что мое дитя любит хранить секреты. Одно я знаю наверняка – я не рожу тебе принца.

Его лицо мрачнеет, хотя он верит – я говорю правду. Он сдержал клятву и во всеуслышание объявил о нашей любви, однако он по-прежнему женат на Венне. Я ему не жена. Наше дитя родится бастардом и никогда не унаследует престол. А мое видение подтверждается – принцесса остается бесплодной. Как она, должно быть, меня ненавидит. Она бы еще стерпела, будь я для ее мужа просто развлечением, но теперь я представляю собой угрозу ее браку и положению. Больше покушений на мою жизнь не было. Прошло много недель, прежде чем принц освободил Хивела от роли моего защитника, но после этого он выпустил указ, в котором приговорил тех, кто на меня напал, если их поймают, к смерти; поклялся отомстить, если со мною случится что-нибудь дурное, и объявил: меня всегда будут охранять. В последние месяцы это немало мне докучало, хотя охраняющий меня доверенный воин и старался держаться на расстоянии. Я просила Бринаха избавить меня от стража, но он об этом и слышать не желал. Если он боялся за мою безопасность и раньше, то после того, как я сообщила, что ношу под сердцем его дитя, он велел еще ревностнее охранять меня и ночью, и днем.

Я пытаюсь сесть, но мои движения неуклюжи и неловки. Бринах предлагает опереться на его руку, но я отмахиваюсь, переворачиваюсь и встаю на колени, задыхаясь, и смотрюсь отнюдь не величественно.

– Я могу справиться сама, хотя буду рада дню, когда перестану быть такой неуклюжей. Сейчас я не могу даже рвать дикий чеснок или собирать грибы.

– Как ты терпишь такие ужасные ограничения?

– Не насмехайся, мой принц. Тебе это может казаться пустяками, – говорю я, надевая через голову платье и вставляя опухшие ноги в сапоги из оленьей кожи. – Но я не привыкла быть такой…

– Толстой? – Он притворяется, что говорит серьезно, но это ему плохо удается.

Я сердито смотрю на него.

– Я все еще могу бросаться тяжелыми вещами, – предупреждаю я. – И всегда попадаю в цель.