– Только не я, – заметил Эрхард, обращаясь к Беатрис. Ему предстояло самое трудное. Самое худшее.
Сначала он перенес в чулан аппарат ИВЛ и включил его в сеть; аппарат зашипел, как разгневанная кошка. Потом он взвалил Беатрис на плечо, придерживая рукой катетер и мочеприемник, и медленно двинулся к чулану. Он шагал очень осторожно, переставляя ноги. Встал на ящик, потом на стул и по планке перекатил Беатрис на матрас, а затем подвинул к стене, подальше от края, в угол, освещенный только слабой лампочкой ночника. Мочеприемник лежал на нижней полке. Может, на время отключить аппарат ИВЛ? Нет, он не стал рисковать, не стоило связываться с техникой, в которой не разбираешься.
Потом он вернул в чулан все, что стояло там раньше: консервные банки, старые мотки бечевки, бутылки с оливковым маслом и уксусом. Он ничего не выбросил, даже продукты, у которых вышел срок годности. В конце концов помещение снова стало похожим на чулан. Вид не слишком уютный, зато кажется, что здесь ничего не трогали.
Потом он проверил генератор, заправил его дизелем, надеясь, что делает это в последний или предпоследний раз. Выложил на тарелку сыр и стал есть, глядя в окно на дорогу. День клонился к вечеру; пыльная земля все больше темнела.
Полиция приехала в девять вечера. Он думал, они спохватятся раньше.
Полицейский был один – Эрхард разглядел его силуэт в темной машине, фары высвечивали рытвины. Это Берналь. Он узнал его по походке и по ковбойским сапогам. Эрхард ждал, пока тот постучит несколько раз, и только потом открыл дверь.
– Отшельник!
– Берналь.
Эрхард не пригласил его в дом. Во всяком случае, не сразу.
– Объясните, что с вами не так?
– О чем вы?
– Билл Хаджи. Младенец на пляже. Ваши друзья Беатрис Колини и Рауль Палабрас… Беатрис умерла, Рауль бесследно исчез.
– Остров у нас маленький, тесный.
– По-моему, весь мир тесен.
– Вы же меня знаете. Я не имею никакого отношения к ее смерти.
«Так и есть», – подумал Эрхард.
– Знаю, но какое-то время мы сомневались. Во всяком случае, пока вы – не подозреваемый.
– Рауль и Беатрис – мои лучшие друзья. Я и не мечтал о…
– Были.
– Что?
– Они были вашими лучшими друзьями. Говорите о них в прошедшем времени.
– Возможно, Рауль Палабрас еще жив.
– Вам известно, где он?
– Нет. То же самое я говорил вашему коллеге.
– Зачем он сбросил свою подружку с лестницы?
– Он ее не сбрасывал. Скорее всего, она сама упала. Рауль ни за что не причинил бы ей боль.
– Неужели мы с вами говорим об одном и том же Рауле Палабрасе? Напоминаю, его уже два раза обвиняли в нападении на человека!
– Он бы пальцем Беатрис не тронул. Да еще так…
– В своем рапорте Хассиб написал, что вы провели с ней целый час, прежде чем она умерла. Чем вы занимались?
– Пытался ее спасти.
– Как?
– Помогал ей, устраивал поудобнее, разговаривал с ней.
– Целый час?
– Приезжал врач.
– Кто?
– Да какая разница? Врач осмотрел ее и сказал, что ничего нельзя поделать. Он уехал сразу после того, как она умерла.
– Вы понимаете, что ваш врач – свидетель? Мы обязаны его допросить!
– Он приезжал сюда как друг Беатрис. Я не скажу вам, кто он.
– Тогда я вас арестую и сам разыщу вашего доктора.
– Попробуйте.
– Когда вы ее нашли?
Эрхард повторил то, что говорил Хассибу.
– В одиннадцать часов? Вы уверены? – спросил Берналь.
– Да. После того как я нашел ее и уложил поудобнее, я поднялся на крышу, на террасу, поискать Рауля. Меня видела женщина из дома напротив – она тоже выходила на крышу. Она может подтвердить время.
– Беатрис что-нибудь говорила?
– Что-то бормотала. Произнесла имя Рауля.
– Она рассказала, что случилось?
– Сказала, что она упала.
– С лестницы?
– Да, похоже на то.
– По словам Лоренсо, у нее сломаны обе лодыжки, а вместо лица каша. По-моему, она упала как-то нетипично.
– Откуда мне знать? В таком состоянии я ее нашел.
Берналь посмотрел на тропинку; к дому приближались козлы.
– Что у того козла с рогом?
– Не знаю; он такой с тех пор, как я здесь поселился.
– Отшельник, впустите меня в дом, выпьем пива. Нам надо поговорить.
Этого Эрхард и боялся. Но он не знал, как отказать.
– Я спать собирался, – сказал он.
– Ничего подобного. Вы всю ночь не спите, – возразил полицейский, решительно отстраняя Эрхарда и заходя в дом.
Эрхард принес из чулана две банки с теплым пивом. Быстро посмотрел наверх, на лежанку, но Беатрис не видно и не слышно. Он выключил свет и протянул одну банку Берналю.
– А вы сделали перестановку, – заметил Берналь.
Эрхард огляделся. Что именно он заметил?
– Имеете в виду диван?
Диван он переставил ради Беатрис.
– Возможно. Комната выглядит по-другому. – Полицейский развернулся и посмотрел на Эрхарда. – Я должен сообщить вам кое-что важное. – Пауза затянулась. Эрхард упорно молчал и ждал. – Рауль Палабрас уехал за границу.
– Вы нашли его? – Как ни странно, Эрхард испытал облегчение. Значит, Рауль еще жив! Но тут же в нем вскипела злость: он совершил преступление и сбежал. От своей подружки.
– Его сфотографировали в аэропорту. Мы проверяли списки вылетающих пассажиров; снимок сделан незадолго до того, как Рауль Палабрас сел в самолет.
– Куда он улетел?
– Этого я не могу вам сказать.
– В Испанию?
– Нет.
– Если его сняли до десяти утра, варианта всего три. В Касабланку, Лондон и Мадрид.
– Мы его арестуем, как только он вернется на Канарские острова.
– Надеюсь, – сказал Эрхард, и ему стало невесело.
– Ладно, слушайте, – продолжал Берналь. – Если вы что-нибудь, хотя бы какую-то мелочь от нас утаиваете, лучше признайтесь сейчас же. Мой коллега Хассиб считает, что вы лжете и что-то скрываете. Он даже собирался вас арестовать, но я за вас поручился. – Берналь смотрел на Эрхарда, как будто сомневается в правильности своего решения. – Прошу, скажите, если вам известно что-то, что мы должны знать.
– Если хотите, могу повторить то, что я уже говорил. Во всяком случае, я никого не убивал.