Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему - читать онлайн книгу. Автор: Тим Харфорд cтр.№ 14

К сожалению, в работе клубов зачастую присутствовал развлекательный момент. Объединения закадычных друзей принимали худшие решения, нежели те, которые были образованы, например, на базе места работы, где члены необязательно встречали друг друга за рамками ежемесячных собраний клуба. По мере того как Харрингтон присматривалась к небольшому числу клубов, проводя месяц за месяцем на инвестиционных собраниях, стало ясно, почему так происходило. Дружеские клубы были нацелены на сохранение дружеских отношений, а не на то, чтобы выгодно покупать акции.

К примеру, одна дружеская группа решила не инвестировать в акции Bombardier просто потому, что один из членов команды решил, что компания занималась производством оружия. В действительности Bombardier огромными партиями производит поезда и гражданские самолеты, но группа даже не была готова обсуждать, занималась ли компания оружейным бизнесом. «Зачем ранить чувства компаньонов? — сказал один из участников. — Если мы начнем ссориться, то не сможем продолжать работу»[69].

Харрингтон отмечала, что группы друзей принимали неэффективные решения с целью сохранить спокойный темп работы в группе. В то время как инвестиционные клубы, где социальная составляющая не играла такой роли, отклоняли непривлекательные инвестиционные предложения, дружеские объединения откладывали значимые решения, чтобы не задеть чувства приятелей. Вместо прибыльных вложений люди просто копили деньги, так как при столкновении со сложным выбором решение выносилось следующее: «Давайте обсудим это в другой раз».

Вот пример обсуждений, которых старались избегать. На собрании инвестиционного клуба Portfolio Associates, не основанного на узах дружбы, один из его членов плохо объяснил преимущества и недостатки рекомендуемого им вложения. «Мы не соблюдаем миссию клуба — нам нужны данные и анализ», — прокомментировал другой участник. «Ты слишком привередлив — я долго готовился» — прозвучал в защиту ответ, и градус напряжения в общении повысился. Идею быстро отклонили, и один участник невнятно пробормотал: «Раньше в этом всем было больше приятного»[70].

Харрингтон была свидетелем всей дискуссии и отметила подавленное настроение. Но клуб демонстрировал великолепные результаты. Как и в случае со смешанными студенческими группами, работавшими над расследованием убийства, Portfolio Associates показывал блестящие результаты в условиях отнюдь не дружелюбного времяпрепровождения.

Логично предположить, что в большинстве сообществ следует соблюдать компромисс между сплоченностью команды по гребле и радикальной открытостью сети Эрдеша. Проблема в том, что мы постоянно понимаем этот компромисс неправильно. Столкнувшись с выбором между большей сплоченностью и большей открытостью, наша тяга к разумному и упорядоченному неизменно ведет к первой. Так мы чувствуем себя комфортно. Люди ошибочно видят в разнообразии препятствие даже тогда, когда оно помогает. Как и Карлос Аломар в Берлине, мы не любим помехи, не верим в их пользу, и, возможно, нам понадобятся месяцы или годы, чтобы осознать, как много мы почерпнули из того, что когда-то представлялось полнейшим хаосом.

Современный мир полон возможностей для встречи с новыми людьми. Однако мы редко ими пользуемся. Мы застенчивы в отношении тех, с кем встречаемся, тех, кого берем на работу, и даже тех, с кем сплетничаем на корпоративных встречах по нетворкингу. Любопытное исследование двух психологов, Пола Ингрэма и Майкла Морриса, было проведено как раз на таком мероприятии. Это была коктейльная вечеринка для руководителей. Ингрэм и Моррис пригласили авторитетных консультантов, предпринимателей, банкиров и прочих бизнесменов на мероприятие в Нью-Йорке. Практически все эти люди отметили, что их целью были новые знакомства, а не веселое времяпрепровождение с коллегами[71]. Они сообщили исследователям, что хотели установить новые полезные связи либо расширить круг знакомств.

Однако же занимались гости совсем другим. Ученые могли точно отследить, куда направлялись люди и с кем они общались на вечеринке, благодаря цифровому жетону, который был выдан каждому участнику. Жетоны показывали, что гости направлялись прямиком к своим знакомым и весь вечер проводили с ними. Встречи же с незнакомцами происходили по той причине, что последние были друзьями чьих-то друзей. В результате новые контакты устанавливались с людьми из одной и той же области.

Тем меньше удивляет заключение двух других исследователей, социологов Говарда Олдрича и Марты Мартинез-Файерстоун, о том, что, вопреки их репутации, у многих предпринимателей творческая жилка развита не очень хорошо. Причина в том, что круг их общения ограничен людьми со схожими взглядами[72].

Конечно, такова человеческая природа — мы хотим проводить время с нашими друзьями. Но это исследование удивляет тем, что участники намеревались сделать абсолютно обратное. Они отправились на мероприятие по нетворкингу, выразив намерение расширить круг общения, но даже не попытались этого сделать. Даже те, кто познакомился с новыми людьми, встретили лишь «друзей друзей», ничем не разбавив круг общения.

В теории в современном мире существует беспрецедентное количество возможностей установить контакт с людьми, которые иначе выглядят, ведут себя или мыслят. Путешествия становятся дешевле, общение — свободным и без задержек, существует набор инструментов, помогающий нам преодолеть ранее непреодолимые социальные разрывы. Но что мы делаем с этими возможностями? Сохраняем наш круг знакомств в чистоте и порядке, потому что ищем себе подобных.

Рассмотрим исследование дружеских отношений в университете, проведенное Анжелой Банс, Кейт Пикетт и Кристианом Крэндаллом[73]. Они сравнили способы, которыми студенты завязывают дружбу, в небольших кампусах по 500 студентов в каждом, со структурой дружеских отношений в Канзасском университете, студенческое население которого приравнивается к численности среднего города. Исследователи выбрали пары людей, которые общались в студенческом клубе или кафе, и собрали информацию о возрасте, сексуальной ориентации и этнической принадлежности студентов, а также более подробную информацию о том, как часто они пили, курили или занимались спортом, что они думали по таким вопросам, как, например, аборты, и как они относились к арабам, геям и черным людям. Студентов также спросили о том, с кем они дружат.

Со своими 25,000 студентов, Канзасский университет предлагал гораздо более широкий диапазон мнений и образов жизни, чем маленькие учебные заведения. Теоретически сети дружеских контактов в крупном кампусе должны были быть более разнообразными. Все оказалось иначе. В крупном кампусе студенты могли искать своих идеологических близнецов; в маленьких кампусах приходилось заводить дружбу с разными людьми . Обстоятельства вынуждали молодых людей находить общий язык с теми, кто хоть немного, но отличался от них самих. И подобная дружба была крепкой: приятельские отношения в маленьких университетах были прочнее и длились дольше, нежели в крупных учреждениях. Студенты последних, имея широчайший выбор, останавливались на однообразии. Поразительно, насколько распространенной может быть эта тенденция гемофильности, насколько укоренившейся и абсурдно поверхностной .

В то время как тяга к людям, разделяющим наше мировоззрение, не является чем-то удивительным, удивительно то, до какой степени мы можем потакать этому стремлению. Теперь женщины более свободны, лучше образованны и получают более высокую оплату — и это хорошо. Но непредвиденное последствие такой свободы состоит в том, что экономисты называют выборочным скрещиванием. Руководители со степенью MBA когда-то женились на своих секретаршах, теперь же они создают семьи с другими руководителями со степенью MBA[74]. Подобно тому, как люди выбирают себе подобных супругов, они ищут и районы для жизни — этот процесс можно назвать выборочной миграцией. В США жилые кварталы все в большей степени становятся изолированными — с экономической, политической точек зрения, практически с любой стороны, которая волнует человека при изучении данных. У нас беспрецедентные возможности выбора информационных агентств[75]. Американцы, канадцы, австралийцы и британцы могут с легкостью читать Times of India или The Japan Times. Но мы этого не делаем. Вместо этого консерваторы смотрят Fox News, а либералы — MSNBC[76].