Человек, лишённый малой родины - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Неволин cтр.№ 34

Василий Андреянович врач, уехал в Донбасс в город Артёмовск и стал там жить и работать.

Семён Артамонович стал финансистом в районном центре Пышкино-Троицкое. Прокопий Артамонович, бывший конюх, выучился на машиниста паровоза.

Женщины из семьи Неволиных стали: врачом Мария, инженером Евдокия, фельдшером, медсестрой Наталья и Тамара, портнихой Анфиса.

Токарем высшей квалификации всю жизнь проработал на оборонно-космических предприятиях Илья Павлович, а Иван Артамонович – трактористом и шофёром.

Сегодня можно встретить представителей неволинского молодого поколения в Черногорске, Красноярске, Томске, Новосибирске, Омске, Москве, Санкт-Петербурге, Донбассе, Крыму и на Северном Кавказе. И, к большому сожалению, никто из Неволиных не возвратился в родные сёла в их разорённые гнёзда – в Верхнеусинское и Нижнеусинское. И никто из них не стал потомственным крестьянином-земледельцем, народным кормильцем.

Что же касается нашей семьи и лично меня, то в официальной справке о реабилитации, выданной УВД Томской области на имя Неволина В. А., говорится: «Неволин В.А. с учёта спецпоселения снят (сбежал из ссылки на военную службу) 27 февраля 1943 года».

Родители с детьми и новым поколением. Абакан, 1959 год

Мои родители на основании Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года, ст. 3, пункт В, признаны реабилитированными, соответственно и я. На основании справки получил свидетельство как невинная жертва политических репрессий.

Политическая реабилитация произошла ровно через 60 лет после выселения. Но о ней уже не знали не только мои родители, но и старшие братья. В живых нас из большой семьи осталось только трое: я и младшие сёстры Мария и Евдокия.

Старшее поколение Неволиных, 1960-е годы

От «льгот», установленных правительством России, связанных с возмещением стоимости имущества нашей семьи, конфискованного в 1931 году, мы отказались.

Сталина я видел живым и мёртвым. Он никогда не был моим кумиром. Добившись неограниченной личной верховной власти, этот деспот, находясь за высокими толстыми стенами Московского Кремля, не слышал стоны, плач и рыдания миллионов беззащитных женщин и детей, не видел рек пролитых слёз и даже не услышал при своём правлении проклятий за совершённые им злодеяния против своего народа. Но я рано понял, осознал, что во всех этих злодеяниях не меньше его, а может быть, и больше, виновен русский народ, который ему верил и охотно выполнял его волю. Поэтому я не озлобился на власть и старался честно служить своему Отечеству.

Я всю жизнь любил деревню, сельскую жизнь и гордился своим крестьянским происхождением. Никогда не стеснялся признаваться, что вышел из старообрядческой семьи, зная, что население к ним относится негативно. Вследствие отсутствия религиозного познания я не видел разницы между старообрядцами и православными, у тех и других один Бог, которому они верят, и я считаю, что зря они ведут между собой борьбу.

Андреян Моисеевич Неволин с внучками Наташей и Людмилой. 1967 год

Я посетил все существующие в России и на Украине церковные лавры и, бывая в Москве, охотно посещал известные православные храмы, поскольку о существовании старообрядческих храмов не знал. Ставил свечи в память своих родителей и близких людей, уже ушедших в иной мир, присутствовал на богослужениях, кланялся, но никогда не крестился двуперстием. А в конце минувшего века узнал, что в Москве в районе Рогожского кладбища стоит старообрядческий храм, и сразу поехал туда. Увидел огромную колокольню, находящуюся в реставрации, и внешне поблекший храм. Вся территория и объекты были чисто прибраны, а внутри храм был очень, очень беден, имел жалкий вид по сравнению с православными московскими храмами. На кладбище отыскал могилы известных Морозовых. Там же увидел большую тёмную глыбу природного камня на могиле Саввы Морозова, но без креста, как покинувшего мир по собственному желанию.

Семья Мельниковых: Мария Андреяновна (сестра В.А. Неволина), Николай Николаевич, Оля и Вика

Старообрядцы были людьми слова и дела, отличались честностью и трудолюбием, были физически сильными. В старообрядческой общине уважали старших, с малолетства воспитывали и утверждали в людях Божьи заповеди и обряды. Запрещалось пьянство, курение и блуд. Сами по себе эти люди были дружны и всегда оказывали помощь друг другу, особенно по родству.

Но эти времена давно прошли. Сегодня в Центральной Сибири можно встретить лишь отдельные поселения в самых отдалённых местах Западных Саян, Алтая, Приангарья, Эвенкии, Туруханского района. Они не только поредели, но и изменили образ своего существования и исполнения религиозных канонов.

Моя семья. Галина Тимофеевна, Татьяна и Марта. 1978 год

Быть старообрядцем и строго выполнять все существующие религиозные каноны в современном обществе очень сложно. На этот счёт недавно ушедший в иной мир старообрядческий митрополит с высоким учёным званием сказал в своём интервью: «Эта религия не каждому по зубам».

Мои родители, пребывая в ссылке, очень часто вспоминали о родном Верхнеусинском. Хвалили, говорили, как им там хорошо жилось, любили сердцем свою малую родину. Для них всё там было красиво, и особенно природа: горы и леса, чёрная смородина и земляника, росшая на солнцепёке, чистая и прозрачная вода в Усе и её притоках, вкусная рыба, которая там водилась, не то что в томской тайге. Какие были красивые гулянья молодёжи и их обряды! Отец хвалил саянский горный пейзаж. Говорил, что если заблудишься в лесу, выйди на любую вершину горы, и сразу поймёшь, где ты находишься, не то что в болотистой тайге.

От всех этих рассказов во мне тоже с детства жила тоска по моей малой родине. Всё хотелось там побывать, увидеть своими глазами, какая она на самом деле, и даже думал возвратиться туда жить.

У родительского дома в с. Верхнеусинском. 1975 год

Но сборы на родину у меня были долгими, всё как-то не удавалось и откладывалось на потом.