Тайна озера Кучум - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Топилин cтр.№ 10

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тайна озера Кучум | Автор книги - Владимир Топилин

Cтраница 10
читать онлайн книги бесплатно

— Эко как! Талеко, отнако. Голец Кучум — место худой. Там, тумаю, сам Харги живи. А рядом — голец Часки. Кароший погота нет. Всегда тождь или снег. Там хозяин Мусонин.

Русские разочарованно переглянулись между собой: «Ну вот, опять таёжные байки пошли. Ох уж эти охотники, забитые люди, во всякой колодине зверя видят и боятся. Сейчас опять скажет, туда-сюда нельзя ходить. Везде свои предрассудки…»

Но Загбой не может читать мысли людей и спокойно продолжает свою речь:

— Там, на перевале, стоит чина: кедр сломанный, а на нём вырублен Эскери, злой тух, повелитель смерти. Загбой тута не хоти, знает, что там мёртвая земля. Про это все говорят. Лючи туда хоти, назад нет. Зверь хоти мимо. Птица лети стороной. Четыре зимы назад, — охотник махнул головой в сторону Мухоя, — туда хоти.

Зять пропал, Батыр. Мухой просил искать, я пошёл. Толго, отнако, ходил. Чум нашли, Батыра с тругом нет. Пропал соп-сем, слета нет. Я ходи на перевал, видел чину. Талыне не хотил. Боялся. Там троп нет. На перевале пусто. И всё, отнако. Мухой говори, там тракон живи.

— Какой дракон? — перебил Залихватов и уже к хозяину юрты: — Откуда ты это взял?

Так гавари легенда, — побледнел лицом Мухой. Мне отец рассказывал. Отцу — тет. Кыргызы тута никогта не хоти. Там пальшой озеро. В нём живёт зверь невитанный. Кто прихотит, всех упивает.

— Во как! — одновременно воскликнули русские. — Этого ещё не хватало. Что это за байка такая?

Не пайка то, — лопочет Мухой. — Это правда. Мой род там никогта не пыл. Там турной место. Мошет, и ваши люди… туда ходи — назад нет.

— Если не байка, то откуда слух идёт?

— Старый лючи гаварят. Легента так гаварит.

— Легенда? Про что?

— Как хан Кучум за солотом хоти.

— Расскажи! — заволновались русские.

— Как то? Хочешь слушай? — оживился Мухой, радуясь моменту, что ему уделили внимание.

— Да, очень. Как там случилось?

— Карашо! — расцвёл Мухой и, выдерживая многозначительную паузу перед разговором, долго смотрел на костёр, как будто что-то вспоминая, стараясь не забыть детали, потом наконец-то начал рассказ.

Тавно пыло. Осень тавно. Никто не помнит, сколько воты утекай, как много деревьев выросло и умерло. Плоха тагта кыргызы жили. Осень плоха. Злой хан Кучум опложил наши племена непосильным ясаком, всё запирай: скот, лошатей, красивых шенщин, пуснину, золото. Непокорных мужей, воинов угонял в рапство. Приходил хан Кучум из талёких монгольских степей, через высокие горы отин раз в тва года. И всегта, когта он шёл через гольцы, под ногами его коня земля гари, тайга патай, а на месте слетов ничего не расти. До наших дней там, где ступай Кучум, мёртвые места: в слеты вота набегай, озёра стали. Но нет в тех озёрах рыпа. Зверь гиплые места стороной опхотит. Птица за горами летает. В ту пору в отной бетной семье, у простого кочевника Худырбея ротилась доська Часкильдяна, выросла красависа, что и сказать незя. Пришёл Кучум за ясак, увител молотую тевушку, хотел взять в налошницы, увести с сопой. Да только не хотела этого Часкильдяна, пыл у неё жених, молотой юноша Хатовей, люпила она его. Но хан Кучум и слышать не хотел, взял тевушку, посадил её на коня, повёз в степи через горы. А Хатовея в рапы взял. Всю торогу, пока Кучум вёз Часкильдяну, укаваривал её выйти за него замуш: сополей под ноги просал, золото сыпал. Да только тевушка пыла непреклонна. Вот отна-жды на привале сопсем разтобрел Кучум, решил во что бы то ни стало допиться сердца девушки. Дарит ей самых черных сополей, просает солото горстями под ноги. Да только Часкильдяна на своём стоит, опустила голову, каварит, что люпит только Хатовея. Разозлился Кучум, приказал слугам привести Хатовея. Сказал тевуске: «Если ты не тостанешься мне, то путешь ничья. А лю-пимого твоего превращу в тракона, пусть он моё золото охраняй. А я путу смотреть, как ты путешь плакать». С тех времен в горах появилось тва новых гольца. Отин из них трехглавый Кучум. Второй, палогий, как сгорбившаяся тевушка, Часки лючи завут. Из-под гольца два ручья в озеро текут. Лючи говорят, Часки плачет. Стоят гольцы трук перет труком. А между ними озеро. А в том озере, говорят, дракон Хатовей живёт, охраняй сакро-вища хана Кучума. Раз лючи старые молвят, значит, так и пыло. Потому что там, где Кучум когда-то хоти, лючи солото нахотят. И сополя чёрные пегают. Так вот.

Замолчали все. Каждый думает о своём. Женщины стоят за спинами, ждут, когда мужчины наговорятся и дадут знать, когда подавать еду. Только в костре потрескивают дрова, да в казане бурлит вода.

Загбой набил трубку, потянулся за огоньком, подкурил. Мухой шумно хлебнул из кружки. Залихватов что-то прошептал рыжебородому, тот передал на ухо соседу, черноволосому парню Михаилу. Асылзак, нервно переживая неопределённость, заёрзал на месте.

— А что, Загбой Иванович, нельзя ли нам сходить на Кучум? Поискать след наших товарищей, посмотреть на те места, где стоит чина? А я потом, когда выйдем из тайги, провожу тебя в город. — И уже с мольбой в голосе, понизив голос, попросил: — Пожалуйста! Там наши товарищи! Помоги, Загбой Иванович! Мыв долгу не останемся.

Эвенк внимательно посмотрел на русских:

— Это так. Отнако хоти нато. Лючи смотри. Так говорит закон тайги. Я хоти. Отнако ты, — он протянул руку Залихватову, — покашешь, где горот?

— Даю слово! — в тон ему ответил Николай Иванович. — Как только придём с Кучума — сразу в дорогу.

— Эко тело! Завтра путем тумай. Вечер не скажет, что знай утро. Пустое прюхо не имеет мысли. Эй, там, Ихтыма! Где у нас мясо?

Женщины засуетились, подавая еду на стол. Залихватов потянулся к своему вещевому мешку, достал ёмкую фляжку спирта. Загбой довольно щёлкнул языком. Асылзак восторженно округлил глаза. Мухой нервно потянулся за кружками.

ТАЙНЫЙ ГОСТЬ НОВОТРОИЦКОГО ПРИИСКА

Мрак наступающей ночи. Парализующий душу и сознание холод. Тишина скованной морозом тайги. Лёд светящихся звезд. И кажется, что всем существующим миром завладела неминуемая смерть.

Забились по расщелинам и дуплам мелкие пичуги. Заткнув скатанной шерстью лаз, свернулись в гайнах седым мехом пышнохвостые белки. Краснобровые глухари, рябчики, куропатки в предчувствии стужи ещё засветло пробили грудью рыхлый снег, окопались в плотной неге и, втянув в себя крестовидные лапы, нежатся в тепле и уюте спасительного покрывала. Глубоко под снегом, в дуплистых деревьях забились ласки, горностаи, колонки. Даже ловкий аскыр, пережидая стынь, свернулся шоколадным клубком в трухе кедра.

В чистом, бесконечно прозрачном сиреневом небе горят первые звёзды. Прямо над головой ледяным холодом мерцает Хоглен. Чуть правее, на восток, замерла Чолдон [1]. А слева верным компасом заплутавшего путника сияет разноцветием Полярная звезда.

Скованный жестоким морозом, притих, сжался лес. Лишь иногда, нарушая покой, пугающе резко выстрелит промёрзшим стволом дерево или где-то там, в глубоком логу, глухо ухнет лопнувший лёд.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию