Брежнев - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 156

Косыгин был единственный в руководстве, кто думал о легкой и пищевой промышленности. Остальные привыкли заниматься только военной и тяжелой промышленностью. Он по старой памяти заботился о текстильной промышленности, покупал оборудование за границей.

Люди стали больше зарабатывать, но купить ничего не могли. Задача состояла в том, чтобы вернуть в экономику большое количество денег, накопленных населением. Косыгин заключил с итальянцами контракт на строительство в Тольятти завода по производству легковых автомобилей. Так на российских дорогах появились «жигули».

Благодаря Алексею Николаевичу советские люди попробовали пепси-колу.

Еще в 1959 году тогдашний вице-президент Соединенных Штатов Ричард Никсон на американской выставке в Москве угостил Никиту Хрущева пепси-колой. Эта фотография обошла газеты всего мира. Пепси стала знаменитой и, главное, обогнала своего главного конкурента — кока-колу.

На самом деле это был один из раундов жестокой войны между кока-колой и пепси-колой. Эта война ведется не только в сфере производства и в рекламе. Эта борьба давно поднялась до большой политики.

Американские президенты всегда делились не только на республиканцев и демократов, но и на поклонников кока-колы и пепси-колы. Дуайт Эйзенхауэр, Джон Кеннеди, Линдон Джонсон были кока-коловыми президентами. Ричард Никсон стал первым пепсиколовым президентом. Когда его избрали в 1968 году, автоматы с кока-колой были изгнаны из Белого дома, а их место заняли конкуренты. Люди президента стали пить только пепси.

Гастрономические пристрастия президентов вознаграждались по заслугам. Компания «Пепсико» финансировала избирательную кампанию Ричарда Никсона. В знак благодарности в 1970 году председатель совета директоров и главный исполнительный директор компании «Пепсико» Дональд Кендалл был включен в состав внушительной американской торговой делегации, которую Никсон отправил в Москву.

Американцев принял Косыгин. Кендалл пришел в Кремль с портфелем (с терроризмом тогда еще не боролись). Когда его представили Алексею Николаевичу, он достал жестяную баночку пепси и протянул Косыгину. Глава советского правительства удивленно посмотрел на американца. Но Кендалл шелкнул рычажком, и выяснилось, что внутри банки радиоприемник, заблаговременно настроенный на волну московского радио.

На Косыгина эта техническая новинка произвела сильное впечатление. Он договорился с Кендаллом о том, что компания «Пепсико» получит эксклюзивные права на продажу водки в Соединенных Штатах и построит в Советском Союзе свои заводы.

Исключительный по тем временам договор открыл перед пепси гигантский советский рынок. Первый завод по разливу пепси был открыт в Новороссийске в 1974 году.

Новые идеи дали толчок развитию экономики, выросли и объем производства, и производительность труда. Восьмая пятилетка считается удачной. Но импульс обновления быстро угас, реформа стала затухать. Попытка серьезно изменить положение дел в экономике не увенчалась успехом.

Почему? Обычно говорят, что косыгинской реформе помешала политика: Брежнев ревновал. Немногословный и сдержанный Косыгин нравился людям. Брежнев завидовал его популярности.

Личные отношения у генерального секретаря и председателя Совета министров не сложились, потому что уж слишком разные они были люди и по интеллектуальному развитию, и по характеру. Помощник Брежнева Александров-Агентов рассказывал забавную историю. Во время одной из командировок вечер оказался свободным. За ужином Леонид Ильич растерянно спросил:

— Так что будем делать?

Косыгин ответил:

— Ну что же, пойдем книжку почитаем.

Когда он ушел, Брежнев насмешливо повторил:

— Ишь ты, книжку почитаем!

Такое времяпрепровождение показалось ему никчёмным. Если бы вместо Косыгина был рядом Подгорный или Кириленко, они бы забили козла. По словам личного фотографа генсека Владимира Мусаэльяна, Брежнев любил домино, говорил:

— Эта игра чрезвычайно полезна, так как требует точности счета, умения хитрить, чувствовать партнера. Даже в безнадежной ситуации «сделать рыбу» — сохранить хорошую мину при плохой игре.

Леонид Ильич любил жизнь во всех ее проявлениях и просто не понимал суховатого и аскетичного Косыгина.

Крупных противоречий между Брежневым и Косыгиным не существовало. Но разногласия по непринципиальным вопросам перерастали в неприязненный спор. Глава правительства вынужден был подчиняться, но всякий раз замыкался в себе.

Тем не менее Брежнев и Косыгин проработали вместе шестнадцать лет. Леонид Ильич понимал, что в оппозицию к нему Алексей Николаевич не станет. А вот освобождение Косыгина от должности ничего бы Брежневу не принесло. Не было в политбюро другого человека, который так знал механизм советской экономики, как председатель Совета министров.

Известный дипломат Анатолий Леонидович Адамишин в начале 1960-х работал в советском посольстве в Италии. Приехал Косыгин. Среди прочего Адамишин, рассказывая о Ватикане, привел местный анекдот. Папу римского Иоанна XXШ спросили, сколько человек работает в Ватикане.

— Примерно половина, — ответил папа.

Косыгин реагировал с пониманием:

— Им еще повезло, это очень хороший процент.

Брежнев следил за тем, чтобы Косыгин не обрастал сторонниками. Хотя главой правительства был Косыгин, министров без согласия Брежнева не назначали.

В конце августа 1965 года, когда известный хирург Борис Васильевич Петровский вернулся из отпуска, прямо перед началом операции его соединили с Брежневым. Тот просил приехать. Петровский объяснил, что больной на столе и он может приехать только после операции.

В три часа Петровский был в ЦК. Брежнев стал расспрашивать о положении в Институте клинической и экспериментальной хирургии. Петровский говорил о низком уровне материальной базы и нехватке аппаратуры и о том, что часто нечем лечить и предупреждать инфекцию.

В этот момент Брежнев и сказал:

— Вот мы и хотим, чтобы вы взяли на себя руководство медициной, применили свой большой опыт. Как вы отнесетесь к тому, чтобы возглавить союзное Министерство здравоохранения?

Петровский стал говорить, что у него нет опыта работы на должностях подобного масштаба, он хирург и не хотел бы менять профессию.

Брежнев не принял его возражений:

— Обсуждая вашу кандидатуру на пост министра, Центральный комитет учел весь ваш путь — военный опыт организатора и хирурга, работу в Венгрии, затем в Москве, деятельность как депутата Верховного Совета. Конечно, вам придется основательно познакомиться с другими отраслями медицины, с медицинской промышленностью. Серьезно подумайте.

Через три дня разговор продолжился. Петровский опять стал говорить, что, может быть, не надо назначать его министром. Тут уже Брежнев ответил сухо: