Брежнев - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 153

Однажды Косыгин отдыхал в Пицунде вместе с Микояном. Анастас Иванович пригласил Косыгина поужинать.

В Пицунде при Хрущеве бетонным забором отгородили огромный участок земли с реликтовым сосновым лесом. Построили три двухэтажных особняка для членов президиума ЦК и общий пятидесятиметровый бассейн со спортивным залом. Три стены бассейна, которые выходили на лес и море, были стеклянными, и в хорошую погоду их раскрывали.

Анастас Иванович через охрану деликатно выяснил, когда Косыгин любит ходить в бассейн, чтобы они поменьше встречались. И гуляли они по разным дорожкам, чтобы друг другу не надоедать. Но как-то приехал брат Анастаса Ивановича Артем Микоян, известный авиаконструктор. На ужин пригласили Косыгина.

«Предлогом было шутливое пари о погоде на бутылку коньяка между Анастасом Ивановичем и Косыгиным на берегу, — писала невестка Микояна Нами. — Ужин был с коньяком.

Косыгин выпил немного, но быстро стал очень оживленным, уходить не хотел. Анастас Иванович распорядился принести вторую бутылку. Клавдия Андреевна на это рассердилась и ушла. Косыгин остался, выпил еще, я вышла его проводить до их дачи. Алексей Николаевич в дороге был очень разговорчив, контактен.

Но следующий день был, как и обычно, раздельным. Косыгин ходил один, молча…»

Косыгин круглый год жил на даче в Архангельском. Любил грести на байдарке по Москве-реке. Каждый вечер гулял, утром делал гимнастику, вообще следил за собой. Привычек не менял. По словам его внука, профессора-физика Алексея Гвишиани, Косыгин каждое утро ел одно и то же: овсяную кашу, творог и пил очень крепкий чай.

Когда у Клавдии Андреевны обнаружился запущенный рак, Косыгин очень сильно переживал. Он обвинял врачей — слишком поздно диагностировали смертельную болезнь. Ее оперировал один из лучших хирургов, но это не помогло.

Однажды жена Косыгина пригласила домой начальника Четвертого управления Евгения Ивановича Чазова. Он ожидал упреков, которые должен выслушивать врач, даже если медицина бессильна. Но Клавдия Андреевна сказала мужу:

— Алексей Николаевич, ты знаешь, как трудно приходится врачам. У них очень многого не хватает. Я тебя хочу попросить: ты всегда помогай медицине.

Она умерла 1 мая 1967 года, когда ее муж стоял на трибуне мавзолея, приветствуя колонны демонстрантов, которые несли его портреты.

После ее смерти Косыгин настоял на том, чтобы средства от субботников передали на строительство сначала онкологического центра, а затем и кардиологического центра в Москве. Такой вот памятник он поставил своей жене.

Алексей Николаевич был однолюбом. После смерти Клавдии Андреевны ни одна женщина не появилась в его жизни. Хотя ходили слухи, будто у него был роман с известной певицей Людмилой Георгиевной Зыкиной. Уже позже ее спросили, действительно ли между ними что-то было.

— Нет, — ответила певица. — Просто на каком-то официальном торжестве Алексей Николаевич произнес в мою честь тост, сказал очень теплые слова. Это взяли на заметку. А через некоторое время умерла жена Косыгина. Я пришла на похороны, принесла цветы. И кто-то решил, что у нас тайная связь. Ничего подобного никогда не было. Я с большим уважением относилась к Косыгину, но не более.

Оставшись вдовцом, Косыгин очень сблизился с дочерью. Людмила Алексеевна ездила с ним за границу, стала хозяйкой дома главы правительства. Она вышла замуж за Джермена Михайловича Гвишиани, обаятельного и компанейского молодого человека, сына начальника личной охраны Берии Михаила Максимовича Гвишиани.

«Зять Джермен был в семье „массовиком“, — вспоминал секретарь ЦК Нуриддин Мухитдинов, — хорошо играл на многих музыкальных инструментах, организовывал для нас множество спортивных игр — домино, шашки, шахматы, бильярд».

Михаил Гвишиани родился в Тифлисской губернии, окончил двухклассное училище и больше нигде не учился, начинал трудовую деятельность помощником повара и сторожем в больнице. Летом 1928 года его взяли помощником оперуполномоченного в Ахалцихский райотдел ГПУ Грузии. Через семь лет он уже работал в аппарате наркомата внутренних дел Грузии и получил орден Трудового Красного Знамени Грузинской ССР.

Служебный взлет Гвишиани-старшего начался в 1938 году. В его личном деле хранится такой документ:

«В связи с установленными нашими органами неоднократными намерениями участников антисоветских формирований Грузии совершить террористический акт в отношении секретаря ЦК КП(б) Грузии тов. Берия Гвишиани был назначен руководителем личной охраны тов. Берия и членов Правительства ГрузССР. На этой работе проявил себя как исключительно инициативный и энергичный работник и четко выполнял все задания».

Никто на Берию не покушался, это он себе набивал цену. Но Лаврентий Павлович приметил Гвишиани и назначил его первым заместителем наркома внутренних дел Грузии, а в конце все того же 1938 года забрал с собой в Москву. Михаил Гвишиани получил внеочередное специальное звание — майор госбезопасности и постановлением политбюро — должность начальника Третьего спецотдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР (обыски, аресты, наружное наблюдение).

И почти сразу же Берия отправил Гвишиани на самостоятельную работу — начальником только что созданного управления НКВД по Приморскому краю. Сотрудники управления разместились во Владивостоке в здании Дальневосточного университета, закрытого решением правительства. Во Владивостоке Гвишиани проработал много лет, в феврале 1943 года он стал комиссаром госбезопасности 3-горанга, в июле 1945-го— генерал-лейтенантом.

Его сын Джермен без стеснения рассказывал, что в доме была прислуга — из числа заключенных. Гвишиани-младший появился на свет в 1928 году, когда его отец поступил на службу в органы госбезопасности. Он сам придумал сыну имя — Джермен, сложив первые буквы фамилий Дзержинского и Менжинского.

После расстрела Берии Михаила Гвишиани уволили в запас, в 1954 году он лишился звания генерал-лейтенанта «как дискредитировавший себя за время работы в органах и недостойный в связи с этим высокого звания генерала».

Звания тогда лишали немногих — в основном тех, кто основательно запачкался кровью. Как пишут историки, Гвишиани был вызван с Дальнего Востока, чтобы участвовать в депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года. Он приказал сжечь в конюшне семьсот жителей селения Хайбах Шатойского района, которых не удалось вовремя эвакуировать. 8 марта 1944 года Гвишиани получил полководческий орден Суворова 2-йстепени.

Говорили, что от суда и расстрела его спас заместитель главы правительства Алексей Николаевич Косыгин. Помочь несчастному семейству Алексея Кузнецова испугался, а бериевского подручного поддержал. Бывший генерал Гвишиани вернулся в Тбилиси, где работал в Государственном научно-техническом комитете при Совете министров Грузинской ССР. Можно сказать, под началом своего сына.

Карьера Джермена Михайловича Гвишиани, зятя Косыгина, сложилась на редкость удачно. Он стал заместителем председателя Госкомитета по науке и технике, курировал управление внешних сношений — замечательная выездная работа.