МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 236

Когда работаешь первый год в министерстве, это просто невозможно определить, надо самому прочувствовать. Надо, кроме всего прочего, знать людей: кто передал это сообщение? Откуда оно пришло? В секретариате министра работают люди, которые потом сами станут послами. Помощниками министра были будущие министры — Александр Бессмертных и Игорь Иванов. А уж из заместителей министра и не счесть, сколько прошло через это горнило. В пачку материалов для министра входят и сообщения информационных агентств.

Когда начинается кризис, в подразделении, которое этим занимается, смотрят программы Си-эн-эн, слушают радио. Полагаться только на шифротелеграммы невозможно. Они опаздывают.

Рабочим инструментом становится телефонная трубка, которая требует быстрой реакции и немедленных решений. Все кризисные ситуации последнего времени разрешались путем телефонных разговоров с коллегами-министрами, которые вовлечены в урегулирование кризиса. Дипломатия и внешняя политика очень персонифицируются. Раньше инструментами дипломатии были длинные телеграммы, ноты и памятные записки, в которых выверялась каждая буква. Затем их пересылали в посольство, там переводили на местный язык, печатали на хорошей бумаге, и тогда посол звонил в министерство и просил его срочно принять. Это слишком долго и сложно. Теперь министр снимает трубку и решает проблему в двадцатиминутном телефонном разговоре. Работать стало проще, но министру труднее.

— Министр беседует с коллегами-министрами по обычному телефону?

— Нет, есть специальная связь, которая позволяет разговаривать с министрами основных стран конфиденциально, не боясь быть подслушанным.

— Как это выглядит? Примаков сам накручивал номер американского Государственного секретаря Мадлен Олбрайт?

— Нет, для этого есть помощники. Например, поступил сигнал, что министр иностранных дел Германии хочет поговорить с Примаковым. Но Евгения Максимовича в данное время нет в кабинете. Мы отвечаем, что связаться можно будет через час. Немцы согласны, и ровно в назначенное время министры снимают трубки.

— Они разговаривают через переводчиков?

— Можно и через переводчиков, если нет уверенности в языке. Переводчики с обеих сторон тоже держат трубки. Это технически сложная процедура.

— Какое впечатление Примаков произвел на аппарат министерства?

— Когда докладываешь, он спрашивает: «А что вы предлагаете?» Это не значит, что он обязательно примет твое предложение, но для него важно, что думает специалист, эксперт.

Что было характерно для его дипломатического стиля? По словам помощников, Примаков редко завышал свои требования, как это часто делают дипломаты, чтобы потом уступить и взамен потребовать уступки от партнера. Если Примаков считал, что его аргументация точна и справедлива, то он отстаивал это решение. Но он не страдал косностью. Если партнер выдвигал аргументы, которые казались ему убедительными, и он их принимал, то он мог внести коррективы в собственную позицию.

Еще помощники Примакова с восхищением рассказывали, что министр читал все памятки, которые ему готовили к переговорам, и возвращал их с серьезной правкой на переработку. Примаков работал над каждым документом, который ему давали. Когда ему приносят документ, он начинает его править. Он никогда в раздражении не бросит помощникам непонравившуюся бумагу: переделайте! Нет, он перечеркнет текст и начнет писать сам. Однажды, когда он уже взялся за ручку, помощники поспешили его остановить:

— Евгений Максимович, не правьте! Этот документ уже передан в печать.

Примаков с видимым неудовольствием отложил ручку. Не менее внимательно он выслушивал доклады своих экспертов и очень многое запоминал. Жизненный опыт, академический склад ума и просто сильный интеллект позволяли ему четко выстраивать в уме план беседы. А когда выстроена логическая цепочка, вовсе не обязательно заглядывать в шпаргалки, подготовленные к переговорам. Он, естественно, держал все материалы перед собой, хотя в принципе цифры, факты и даты министрам можно и не запоминать. Примаков прожил большую жизнь и хорошо знает, как надо убеждать людей.

Евгений Максимович заботливо относился к своим работникам, готов был выручать их из беды, но предпочитал людей сильных, самостоятельных и способных постоять за себя. Начальник одного из департаментов МИД рассказывал, что, когда его повышали в должности, последовал вызов к Примакову. Министр сидел за столом мрачный. Рядом расположился его главный помощник Роберт Маркарян, не менее мрачный. Примаков, глядя в бумаги, стал говорить:

— Мы хотим назначить вас… Это ответственная должность. Будет трудно. Как вы считаете, справитесь?

Кандидат на ответственную должность бодро ответил:

— Если бы я не считал, что смогу справиться, я бы не согласился занять этот пост.

— Хорошо, — сказал Примаков. — Вы назначены.

Потом начальнику департамента передали, что Примакову ответ понравился. Почему министр был мрачным? Проверял новичка, хотел посмотреть, способен ли он держать удар.

К Евгению Максимовичу сотрудники ходили на доклад с некоторой опаской. Не потому, что боялись разноса или дурного настроения. Зная его опыт, его знания, его интеллект, они понимали, что разговаривают с очень компетентным человеком, и боялись опростоволоситься.

Примаков вообще не распекал. Он огорчался, если выяснялось, что дело не сделано:

— Как же так? Ведь очевидно, что надо было сделать…

Если он кому-то пообещал, то обязательно делает. Поэтому огорчался, когда его поручения не исполнялись. Он по-человечески расстраивался. И он все помнил. У него отличная память. Особенно хорошо помнил поручения, которые давал. И мог неожиданно через пару недель спросить: а как то поручение, которое я вам дал? Причем он помнил даже второстепенные поручения, которые вовсе не имеют судьбоносного значения…

В сравнительно небольшом, вытянутом, как пенал, кабинете на седьмом этаже высотного здания на Смоленской площади Примаков был девятым хозяином. Общего между сменявшими друг друга министрами было не много, но обстановка в кабинете почти не менялась. Возможно, из скромности, возможно, из суеверия — только ремонт затеешь, тут тебя и уволят — министры на внутренние перестановки в кабинете не решаются. Мебель скучная, канцелярская, большой стол, крытый зеленым сукном, сбоку — приставка с традиционным набором телефонов: внутриминистерские, обычные городские, два аппарата правительственной связи — АТС-2 (для разговора с чиновниками средней руки) и более важная АТС-1 (это уже для министров и некоторых заместителей), массивный аппарат междугородной ВЧ-связи (можно поговорить с губернаторами, командующими военными округами, начальниками местных управлений Федеральной службы безопасности и послами в бывших социалистических странах) и, наконец, признак принадлежности к узкому кругу высших государственных чиновников — аппарат, на котором две буквы «СК», спецкоммутатор.

За столом дверь в комнату отдыха, откуда и появился Примаков, когда я к нему пришел. Я спросил его: