МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 12

«Орг— и Политбюро ЦеКа сделают все, от них зависящее, чтобы сделать наиболее удобной для тов. Троцкого и наиболее плодотворной для Республики ту работу на Южном фронте, самом трудном, самом опасном и самом важном в настоящее время, которую избрал сам тов. Троцкий…

Орг— и Политбюро ЦеКа предоставят тов. Троцкому полную возможность всеми средствами добиваться того, что он считает исправлением линии в военном вопросе, и, если он пожелает, постараться ускорить съезд партии.

Твердо убежденные, что отставка тов. Троцкого в настоящий момент абсолютно невозможна и была бы величайшим вредом для Республики, Орг— и Политбюро ЦеКа настоятельно предлагают тов. Троцкому не возбуждать более этого вопроса и исполнять свои функции…»

17 мая 1919 года Ленин отправляет Троцкому телеграмму: «Политбюро ЦК всецело поддерживает решительность и одобряет Ваши планы…» Понятно, почему такие документы в сталинские времена хранились за семью печатями.

Когда вышел очередной спор в политбюро и Троцкий возмутился принятым решением, то Ленин поспешил все уладить. 17 июня 1919 года Ленин пишет записку Каменеву: «Мы категорически протестуем против всякой попытки найти или усмотреть в этом нашем заявлении что-либо обидное для Троцкого. Напротив, мы настойчиво подчеркиваем, что руководствовались всецело и исключительно соображениями о международном значении товарища Троцкого вообще и его роли в советской и партийной работе в РСФСР».

Из войны Лев Троцкий вышел в ореоле победителя. Он создал армию, он разгромил контрреволюцию и обеспечил безопасность страны. Всю войну он провел на фронтах. Его поезд стремительно перемещался по стране — Троцкий отправлялся туда, где революции грозила опасность. Никто не мог отказать ему в смелости и решительности.

Вот каким Троцкий запомнился британскому дипломату Роберту Брюсу Локкарту, которого после революции отправили в Москву для налаживания неофициальных контактов с правительством большевиков:

«Я имел случай убедиться в физической смелости Троцкого. Я разговаривал с ним в военном комиссариате на площади позади храма Спасителя. Вдруг в комнату влетел его помощник в состоянии совершенной паники. Снаружи собралась огромная толпа вооруженных матросов. Им не платили жалованья, или оно было недостаточно. Они желали видеть Троцкого. Если он не выйдет, они разнесут дом.

Троцкий тотчас же вскочил со сверкающими глазами и вышел на площадь. Он не сделал попытки уговорить матросов. Он обрушился на них с яростной руганью. Это были «псы, недостойные флота, который сыграл такую славную роль в революции». Он рассмотрит их жалобы. Если они справедливы, они будут удовлетворены. Если нет, он заклеймит их как предателей революции. Они должны вернуться в казармы, или он отберет у них оружие и лишит их прав. Матросы поплелись обратно, как побитые дворняжки, а Троцкий вернулся ко мне продолжать прерванный разговор…

Он производит удивительно сильное впечатление, пока сохраняет самообладание. У него прекрасная свободная речь, и слова льются потоком, который кажется неиссякаемым. Это был человек действия… Он разбивал своих оппонентов с решимостью и явным удовольствием. Он вызывал необыкновенный энтузиазм.

Май 1918 года начался внушительным парадом Красной армии на Красной площади. Троцкий принимал парад в присутствии дипломатических представителей… В этих плохо одетых, неорганизованных людях, которые маршировали мимо него, была несомненная живая сила. На меня это произвело сильное впечатление».

Эту способность Троцкого справляться с толпой высоко ценил Ленин. Когда в Саратове восстала Уральская дивизия, Ленин и Свердлов попросили Троцкого немедленно отправиться туда, «ибо Ваше появление на фронте производит действие на солдат и на всю армию».

Лев Давидович, бесспорно, был вторым человеком в стране, и в советских учреждениях висели два портрета — Ленина и Троцкого.

«В годы войны в моих руках сосредоточивалась власть, которую практически можно назвать беспредельной, — не без удовольствия вспоминал потом Троцкий. — В моем поезде заседал революционный трибунал, фронты были мне подчинены, тылы были подчинены фронтам, а в известные периоды почти вся не захваченная белыми территория республики представляла собой тылы и укрепленные районы».

Ленин доверял Троцкому полностью. Летом 1919 года Ленин сделал фантастический для себя, такого хладнокровного человека, жест. Он взял бланк председателя Совета народных комиссаров и написал на нем:

Ленин добавил:

— Я вам даю такой бланк и могу дать их вам сколько угодно, потому что я ваши решения заранее одобряю. Вы можете написать на этом бланке любое решение, и оно уже утверждено моей подписью.

В последние годы открылись не только записки, но и целые речи, произнесенные Лениным в поддержку и защиту Троцкого от критических нападок товарищей по партии. Он считал военное ведомство образцовым. При Ленине эти документы были секретными, а при Сталине — и после него — ничего хорошее о Троцком сказано быть не могло.

Об отношении Ленина к Троцкому лучше всего говорят слова самого Ленина, записанные Горьким:

— А вот указали бы другого человека, который способен в год организовать почти образцовую армию, да еще завоевать уважение военных специалистов. У нас такой человек есть… Да, да, я знаю. Там что-то врут о моих отношениях к нему. Врут много, и, кажется, особенно много обо мне и Троцком…

На месте создателя армии Лев Давидович был на месте — тут-то и пригодились его бешеная энергия, природные способности к организаторской деятельности, интеллект, мужество, решительность и жестокость. Всю войну Троцкий железной рукой держал армию. А после войны он остался не у дел. Создается ощущение, будто ему стало скучно. Напряжение борьбы спало, и его охватила какая-то вялость. Обычная повседневная работа или аппаратное интриганство — это было не для него. Он не знал, чем заняться.

Ленин искал Троцкому занятие. 16 июля 1921 года Ленин предложил назначить его наркомом продовольствия Украины, где свирепствовал голод. Троцкий не захотел. Ленин велел отменить постановление политбюро. Ленин предлагал ему пост своего заместителя в правительстве. Троцкий вновь отказался. Ему не хотелось быть заместителем. На посту председателя Реввоенсовета он привык к полной самостоятельности. Но война кончилась, и другой такой должности не было.

В конце января 1922 года Троцкий написал заявление в политбюро:

«Я не хотел просить отпуска до февраля — марта, хотя за последние полтора-два месяца бессонница и невралгия головы сильно меня парализует.

Отчасти я предполагал провести месяц на положении полуотдыха. Но сейчас я вынужден просить о немедленном отпуске. Производительность моей работы минимальна, как по причине нездоровья, так и по причине «клочкообразного» характера самой работы: множество разрозненных поручений, отнимающих время главным образом на переход от одного к другому, причем, по глубочайшему моему внутреннему убеждению, почти каждое из этих поручений политбюро или оргбюро могло бы быть выполнено легче и лучше тем, кому этим ведать надлежит.